Потом Иван набрал Пашку Ивлева — надо же и его позвать на продолжение банкета вечером. Без Пашки не в счет — как бы он без него вообще с Ксюшей познакомился бы? Но ему ответил приятный женский голос, что его сейчас нет дома. На предложение оставить сообщение он ответил отказом — ладно, просто зайдет к нему вечером. Он же быстро узнает, что у меня сын родился, значит, поймет, что я буду проставляться…

Москва, Лубянка

Поручение по Ивлеву не было единственным у Соловьева. Поэтому раньше вторника он по особистам, к которым его отправил полковник, ходить не начал. Да и то ощущение, что у него возникло по поводу Ивлева — что не стоит с ним связываться, — почему-то все крепло и крепло. Это не способствовало его стремлению спешить с выполнением поручения Третьякова…

Но деваться некуда, пришлось все же идти. Начать он решил с «Труда». Лично с местным особистом знаком он не был, контакт с ним поддерживал обычно Румянцев, все же однокурсники. Поэтому сразу, придя к Василию Кузьмичу, он и представился подчиненным Румянцева. В расчете на то, что это поможет наладить деловой контакт.

— Раз ты пришел, значит, Олег, скорее всего, в отпуск умотал, верно? — сразу догадался тот, что к чему.

— Да, Олег Петрович сейчас в Ленинграде, — подтвердил Соловьев.

— У него там родители в Сестрорецке, так что логично. С чем пришел, старлей?

— Нашего нового полковника интересует Ивлев, Павел Тарасович, 1955 года рождения.

— Воронин, значит, все?

— Уехал генералом в Киев.

— Молодец… В смысле Воронин, а не новый полковник. Не связывался бы он с Ивлевым… Если вот прямо на него нет веских улик, что он на ЦРУ работает…

— А что такое?

— Первый внешний журналист на моей памяти, все статьи которого, поданные в редакцию, выходят, проходя все инстанции влет. Я тут как-то попробовал одну сомнительную затормозить, так не получилось…

— Не понял? — переспросил Соловьев, — он такой хороший журналист?

Комлев усмехнулся.

— При чем тут это? И у хороших журналистов статьи не принимают или заставляют кардинально перерабатывать. Это означает, что у него мохнатая лапа на таком уровне, что Ландеру, нашему главреду, совсем не боязно его статьи печатать. Знает, что его прикроют, если что не так.

— Значит, спрашивать вас о том, есть ли на него какой-то компромат, бесполезно?

— Да собственно, и нет ничего. Ты его статьи почитай, там сплошь и рядом то, что имеет все основания получить поддержку на самом высоком уровне. Патриотизм, героизм наших людей в Великую Отечественную. И не стесняется также и бюрократов приложить, иногда и серьезных, что о чем говорит?

— Что он знает, что его поддержат в случае чего на высоком уровне? — в этот раз сообразил уже Соловьев сам.

— Молодец, растешь в моих глазах, старлей!

Уходил от него Соловьев, в состоянии, близком к панике. Понятно теперь, почему Румянцев с Ивлевым так тесно сотрудничал без всякой подписки. Понятно теперь и про Кубу, эти, что близки к Кремлю, примерно так красиво и живут, и не запретить же… Что же делать? Идти к Третьякову бесперспективно. Идти к другим особистам по данному им списку? Нет, сначала все же стоит перечитать внимательней материалы прослушки. Может, удастся подтвердить предположение капитана Комлева о мохнатой лапе, что стоит за Ивлевым с самого верху, и уже с этой информацией пойти к полковнику. Словам он его не поверит, как и опасениям — это как пить дать. Мнение капитана Комлева из «Труда» его тоже вряд ли заинтересует, раз уж он не послушал майора Румянцева. А вот если доказать по материалам прослушки, что за Ивлевым кто-то серьёзный стоит, и его преследование может повредить карьере… Даже этот твердолобый провинциал должен это осознать, по идее…

Ох, сколько же страниц прослушки придется внимательно перелопатить…

Больцано, Италия

Тареку позвонила охрана, сообщив, что к нему приехал детектив Ринальди. Встреча не была назначена, поэтому Тарек сразу подумал, что появились сведения по расследованиям хищений на фабрике. Увидев довольное лицо вошедшего в кабинет детектива, он облегченно выдохнул, поняв, что его предположение верно.

— Мы нашли их, господин Эль-Хажж, — радостно сообщил Ринальди. — Моему внедренному сотруднику удалось выследить вора и даже проследить его до места, где, как мы предполагаем, он с сообщниками и выпускает контрафактную продукцию. Внутрь воровской фабрики он не полез, конечно, чтобы не спугнуть преступников, но я согласен с ним, что есть все основания полагать, что дело сделано…

— Отличные новости, — довольный Тарек пожал детективу руку. — Очень оперативно сработали. Далеко это от моей фабрики?

— Это не в Больцано, господин Эль-Хажж. Преступники обосновались недалеко от соседней деревеньки в горах. Там есть заброшенная ферма… Вот здесь вся информация, — протянул он папку с бумагами и фотографиями.

— Спасибо! Я немедленно свяжусь с комиссаром полиции, — поблагодарил детектива Тарек. — Если все подтвердится, можете рассчитывать на премию. Я всегда по достоинству оцениваю профессионалов, — добавил он.

— Я знаю, поэтому и приятно с вами работать, господин Эль-Хажж, — просиял Ринальди и, попрощавшись, ушел.

А Тарек тут же попросил секретаря соединить его с комиссаром полиции Больцано. Дело с недобросовестными конкурентами надо было заканчивать как можно скорее. Какая наглость, воровать у него детали, чтобы делать контрафактную продукцию прямо поблизости от его фабрики!

Москва

Ксюша лежала в палате и не могла дождаться, когда же ей принесут на первое кормление ее малыша.