Шрифт:
Ну Ионов, ну и жук! В пустыне песок способен продать бедуинам. Что такой человек делает в обществе «Знание», даже и непонятно. Но ладно, он свои задачи решает. Ему нужны хорошие отзывы с мест, где лекции проводятся, ему нужны звезды-лекторы, про которых потом еще долго вспоминать будут. Какого-нибудь неудалого старичка-доцента всегда можно послать, но контингент на заводах больно специфический, не всегда московский интеллигент, привыкший работать с послушной молодёжью в аудитории, сможет с работягами сладить. Тут нужно и язык простой, образный использовать, и понимать, о чем имеет смысл говорить, а что людям до лампочки. А им начинают с пожелтевших конспектов лекции университетские читать, обильно цитируя классиков марксизма-ленинизма и материалы съездов КПСС…
Но темы все же внимательно изучил, и методички, где имелись, тоже взял. Что бы там Ионов мне не пел, а я точно знаю, что по ним нужно быть в полной готовности. Ну хоть не было ничего специфического, замороченного, про что читать лекцию будет неохота…
Завтра, значит, уже и начинаю… Ну что же, почему бы и нет. По темам для Межуева я большой задел сделал, время освободил, как и запланировал… Да, и давно уже я никаких статей в «Труд» не относил. Надо хорошо подумать, что бы им можно было предложить нового…
Глава 21
Москва.
После «Знания» решил заехать к Ксюше, как и обещал жене. Ксюша открыла сама, вытирая руки об полотенце.
— Стираю, — пояснила она на мой вопросительный взгляд.
Затащил ей сумку в комнату. Ксюша тут же, поблагодарив, начала распаковывать, выкладывая вещи частично в шкаф, частично на стол. Осмотрелся пока немного. Комната несколько преобразилась. На натянутой в углу веревке сохли пеленки и детские вещи. Стол Ксюша, похоже, переоборудовала в пеленальный, а чашка и чайник с сахарницей ютились теперь на тумбочке. Малыш спал на кровати. Надо кроватку Ксюше детскую искать, — подумал я. После демарша Ирины Леонидовны с показательным уничтожением детских вещей заходить к ней и пытаться кроватку хотя бы выкупить даже пробовать не стану. Да и не удивлюсь, если она ее уже неспешно распилила и тоже выкинула…
— Молодец! Справляешься, — похвалил я Ксюшу, чтобы подбодрить. — Помощь нужна? Может, в магазине купить что-то?
— Нет, Паша, спасибо, — Ксюша помотала головой, — я утром сама уже сбегала. Ничего не надо.
— Малыша одного оставляла? — напрягся я.
— Ну да! Он же еще пока не ползает, — отмахнулась Ксюша.
— Пока да, но это ненадолго, — усмехнулся ей, а сам сделал себе еще одну мысленную пометку про коляску. Ксюша ведь сейчас, даже если захочет, не сможет с ребенком никуда пойти. На руках его тащить, что ли? Да, коляска ей сейчас еще нужнее, чем кроватка.
— Чай будешь? — спросила Ксюша, беря чайник и направляясь на кухню.
— Давай выпью чашечку, — кивнул ей, подумав, что все равно собирался поговорить, почему бы не под чаек.
Пока Ксюша заваривала чай и накрывала импровизированный стол на тумбочке, присматривался к ней. На первый взгляд, вроде все неплохо. Выглядит собранной, все время что-то делает, взгляд невеселый, но зато энергичный, апатии и отстраненности не видно.
— Как Галия, поехала в командировку? — поинтересовалась Ксюша.
— Да. Утром лично доставил в аэропорт, — кивнул ей в ответ.
— Повезло ей, — вздохнула Ксюша мечтательно.
— Ну, что есть, то есть, — кивнул, соглашаясь. — А какие у тебя планы? Что дальше будешь делать?
— Пока обустраиваться буду здесь, Максимке надо все купить недостающее, — пожала плечами Ксюша. — В очередь на ясли стать надо…
— Максимом решила назвать? — улыбнулся я. — Хорошее имя.
— Мне оно всегда очень нравилось, — Ксюша застенчиво улыбнулась. — Но Ваня был против. А теперь он уехал, и я решила, что назову своего сына сама так, как мне хочется.
— А откуда знаешь про Ивана? — удивился я.
— Он заходил вчера после работы, — помрачнела Ксюша. — Сказал, что все между нами кончено. Приедет после экспедиции и подаст на развод.
— Ну дела, — я задумался. Иван, оказывается, может быстро действовать, когда сам хочет. И он уверен, получается, на сто процентов в своем решении порвать с Ксюшей, раз все мосты сжег.
— А Рамазу рассказать о ребенке планируешь? — поинтересовался я.
Лезть в это все не хотелось, но решил, что поинтересоваться надо. Просто, чтобы знать хоть позицию Ксюши по этому вопросу. А то ведь, если взглянуть на ситуацию со стороны и без эмоций, положение у Ксюши с малышом совсем незавидное. Помощь точно не помешала бы.
— Нет! — Ксюша категорично помотала головой. — Это мой сын, я сама его буду растить. Он и его родители хотели заставить меня аборт сделать. Для них жизнь ребенка ничего не значит.
Со своего внука они пылинки сдували бы, — с грустью подумал я. В жизни часто необдуманные слова и поступки могут целые страницы перечеркивать. Эх, если бы сдержались тогда родители Рамаза, не стали бы лезть со своими требованиями, глядишь, Ксюша их по-другому запомнила бы и иначе сейчас смотрела на ситуацию. Но, как уж сложилось, так сложилось. Настаивать и, тем более, вмешиваться как-то точно не стану. Пусть решает сама. Это ее жизнь и ее сын. Но помогать придется. Я ни секунды не идеалист, пока что Ксюша объективно в очень сложном положении.