— У вас сейчас и так проблем навалом, а я просто тихо уйду.

— Себя не бережёшь, пацана пожалей, ему здесь лучше будет.

— С вами то? Лучше? Ты теперь и юмористический кружок курируешь? — рассмеялся дядя Данил, но потом в его голосе зазвенела сталь. — Всё рушится Зима. Ты мразь редкостная, да я бы придушил тебя своими руками, пачкаться лишний раз не хочется.

— Почему тогда раньше не ушли? — презрительно фыркнул дядя Денис.

— А черт его знает. — пожал крепкими плечами он. — Кому-то страшно было, а мне… Да удобно если честно. А сейчас не хочу я так Мерзко мне и тошно от этого всего.

— Мы же не миротворцы.

— Нет. — покачал головой дядя Данил. — Я и не говорю, что вдруг резко хорошим стал, получаса не прошло с того, как я человека до смерти забил. Но я уже говорил и тебе и всем остальным. Я в аду гореть буду, но только за своё. Чужих грехов не возьму.

Капитан первого отряда молча отступил в сторону.

Дядя Данил взял меня за руку, и чуть прихрамывая на левую ногу, повёл меня по лабиринту коридоров военного бункера.

Уже в ангаре для тяжёлой техники, дядя Данил подошёл к одному из мужчин, отдал ему какой-то свёрток из своего рюкзака, а взамен взял ключи. Я ловко забрался в большую кабину урала, и с сожалением наблюдал, как мы отдалялись от бункера.

— Хорошо всё будет. — произнёс он, глядя мне прямо в глаза.

Я ему верил.

Да, сейчас я не понимаю его мотивов, но намного, намного позже, я наконец всё пойму. Например, что Данил Игоревич Хвостов с позывным Косолапый, всю свою жизнь положит на то, чтобы вырастить из приёмыша, настоящего мужчину. А однажды, я даже с гордостью назову его отцом.

Канарейка

Костёр, у которого мы сидели, весело потрескивал. Самогон, что мы прихватили с бункера, приятно обжигал горло. Парни, с которыми я пережил кучу вылазок, громко смеялись и переговаривались.

— Мужики, а слышали чё на базе творится? — воскликнул Малой бывший пограничник, самый молодой и болтливый из нас.

— Чего там только не творится. — буркнул вечно хмурый Заяц. — Понаберут сброд, половина военных, что по кабинетам задницу просиживали, половина гражданских, что оружие видели только по телеку, да в игрушках своих.

Заяц был не только нашим капитаном, но и самым уважаемым и опытным из нас. Леониду Анатольевичу Зайцеву было уже далеко за сорок. Мужик был серьёзным и строгим, этакий тёртый калач. Являясь подполковником спецназа ГРУ, он не то что ни ушёл в тыл, но и лично сформировал отряды залётных, и даже сам вступил в один из них.

— Ну это и понятно. — резво кивнул Малой. — Полковника Зимина то не стало, не пережил столицу. Сейчас на его место знаете кого поставили?

— Ну, ясно кого. — гаркнул Тимофей, десантник наш с позывным Волга.

Он тоже был нижегородцем, как и я.

— Этого, ну, как его там? — замялся Волга. — Ну, СБшник был там у них, блин, забыл.

Пробелы в памяти, были его вечными спутниками, и последствиями множества контузий.

— Семён Поляков. — бросил Князь.

Этот пехотинец был достаточно интересной фигурой. Он прибыл со мной из Москвы, и был точно таким же засланным казачком, как и я сам. Но не это было самое интересное. Дмитрий Князев был искусственно заражён вирусом, и кажется отлично с ним ладил. Князь конечно же не мог также искусно управлять мёртвыми, как это делал Сагад, тем не менее, ему удалось приручить Зверя.

— А вот и не угадали. — заулыбался Малой. — Полковник приемничка себе оставил, пацана кого-то. Поговаривали у него то ли сын, то ли племянник в бункере. Вот он ему все полномочия то и оставил.

— Врёшь. — вскинул брови Волга. — Дочка у него была, точно тебе говорю.

— Дак если бы дочка была, он бы ей всё и оставил, а там то теперь пацан. — начал спорить Малой.

В моей голове что-то щёлкнуло. Я вспомнил, как выкидывал парнишку молодого из клетки в подземелье. Тогда ещё моя последняя смена была в бункере. Я также помнил, что парнишка тот, как же его звали? Весна? Нет, ни Весна. А, вспомнил, Зима. Дак вот, Зима чего-то про отряд говорил или про главу. Что-то в этом духе. Да и сходиться всё. Зима, значит Зимин, значит родственник Полковничка. С ним то поди точно получится договориться. Парнишка был до власти уж больно жаден, а мне есть, что ему предложить.

План конечно был максимально уебанским, но в моей голове он выглядел отлично. Мне всего лишь то нужно было пару десятков танков, столько же вертолётов, ну и пехота разумеется. А если Зима сейчас глава, то это всё так сказать, у него в наличии. И да, я не собирался оставлять всё так, как есть. Нужно было уничтожить учёных из столицы. Чтобы ещё больше дел не наворотили. А то посмотрите на них, вирус создадим, более половины населения убьём, единую империю построим. Фашисты, сука.

Я был не один в своих убеждениях. Князь всё это время поддерживал меня. И однажды, хоть и с большой неохотой признался, что не особо он рад быть носителем. Он тогда при смерти был, когда ему экспериментальное лекарство предложили. Он конечно же согласился, ну а кто бы отказался от такого шанса, призрачного конечно, но всё-таки шанса на жизнь.

— Он иногда контроль берёт. — тихо рассказывал Князь, хоть мы и были наедине. — Мне страшно, понимаешь, сознание будто мутным становится, вязким и липким. Я тогда понимаю, что это он наружу просится. И остановить его сложно очень. Болью не возьмёшь, он ещё сильнее становится. Это мысли свои, нужно постоянно контролировать. Не дай бог с цепи сорвётся.

С помощью Князя, я всё больше и больше понимал, и сочувствовал Сагаду. Ведь меня-то он спас, значит и в нём осталось что-то от человека.