– Это моя домовичка, – ответила я. – А без мужа потому, что я в разводе.

Дядюшка Спелл присвистнул и сдвинул кепи на затылок.

– Ну, свезло дураку, что рот на боку, – произнес он и энергично подмигнул мне правым глазом. – У меня же родной племянник, Ричард Спелл, закончил свою академию! Сидит в центре Шина в лекарском пункте, а чего бы ему неженатому там сидеть? Ты как насчет стать госпожой Спелл?

От такого напора я даже рассмеялась. Мы с Ричардом ходили в одну школу, и в выпускном классе он прославился тем, что выпил десять пинт пива сразу, а потом пошел на урок физики, заснул на последней парте и пиво вылилось из него естественным путем всем на веселье. Нет уж, я, пожалуй, воздержусь от такого счастья. Хватит с меня дурных на голову мужчин.

– Я обязательно подумаю, дядюшка Спелл, – пообещала я, и мы с Элли пошли к экипажу.

Приехав в Шин, первым делом я решила заглянуть в свою пекарню: во-первых, надо было показать, что хозяйка вернулась, а во-вторых, хотелось перекусить и согреться – зима на пустошах это вам не столица, тут ветер пробирает до костей и выметает душу из тела. Раньше там были столики, за которыми подавали сэндвичи с ветчиной и сыром, кофе и выпечку, и я надеялась, что управляющий по имени Алпин, который присылал мне деньги и ежемесячные отчеты по продажам, оставил их на месте.

В поселке Шин ничего не изменилось за время моего отсутствия. Все те же домики из серого камня с рыжими крышами, те же улочки, вымощенные булыжником, знакомый шпиль церквушки, маленькие садики за аккуратными заборчиками и еловые венки с золотыми шарами на двери – я как будто никуда и не уезжала.

– А вот и моя пекарня, – сказала я, когда извозчик остановился в центре поселка. Пекарня пользовалась успехом: из дверей выходил народ, все окна были чисто вымыты, кренделек на вывеске хвастался подкрашенными боками, а на доске объявлений было выведено мелом “Сегодня заварные пирожные с вишневым кремом!”

А под этими словами почему-то был нарисован дракон. Он раскинул крылья, распахнул пасть, а в лапах нес круассан. В рисунке было определенное мастерство.

Элли даже ахнула.

– Заварные пирожные! – воскликнула она. – С кремом! Это же столичная выпечка!

– Пойдем попробуем, – пригласила я и поднялась по ступенькам к двери. – Хочу посмотреть, при чем тут дракон.

***

В пекарне царил яркий свет и идеальная чистота. Большая витрина состояла из двух частей: с одной стороны пирожки с разными начинками, с другой сладкая выпечка, за спиной продавца полки с хлебом. Почти все столики у окна были заняты: жители поселка лакомились теми самыми заварными пирожными, о которых сообщала вывеска. Раньше столиков было три, а теперь пять – значит, дела идут хорошо. Запахи клубники и вишни, свежесваренного кофе и хлеба, только что вынутого из печи, окутали голову и одурманили так, что я готова была съесть все, что только есть на витринах.

Пшеничные батоны, ржаные караваи, багеты с чесноком и зеленью, россыпи булочек всех цветов и размеров, треугольнички со смешным названием мясняшки, ягодные корзиночки, круассаны, профитроли… глаза разбегались, а рот наполнялся слюной.

– Госпожа Джина! – Алпин передал покупательнице пакет с хлебом и прижал руку к сердцу. – Счастлив, искренне счастлив снова видеть вас в родных краях!

Высокий, черноволосый, с подкрученными усиками и хитрыми темными глазами, одетый в модную белую рубашку, которая старательно выделяла каждую черточку сильного тела, Алпин был тем еще пройдохой. Когда-то он уехал учиться в столицу, вернулся с разбитой физиономией и без гроша в кармане, и с тех пор работал на меня.

У него отбоя не было от поклонниц, которые в день всех влюбленных засыпали Алпина бумажными сердечками, но вот что удивительно, дело никогда не доходило до каких-то скандалов с нарушением девичьей чести. Ни один отец не бегал за ним с вилами, ни один парень не приглашал выйти раз на раз.

Чудеса.

– Добрый день, Алпин! – улыбнулась я, стараясь не обращать внимания на взгляды любопытных.

Посетители пекарни мигом оторвались от тарелок и чашек и уставились на меня. Еще бы, Джина Сорель вернулась! Интересно, почему она без мужа? Что тут за история?

– Как ваши дела, как поживаете? Сегодня у нас еще круассаны с клубничным джемом! Новинка! – важно сообщил Алпин. – Как раз собирался выйти на улицу и написать новое объявление! А кто эта милая леди?

Домовичка даже раскраснелась от такого комплимента: никто в столице, даже слепой, пьяный и душевнобольной, не назвал бы ее леди.

– Элли из дома Черники, – с достоинством ответила она и сделала книксен. – Я домовая.

Народ в пекарне зашумел и заговорил, поражаясь такому диву в наших краях. Алпин тем временем собрал на большую тарелку круассаны с шоколадом, пирожные с кремом и треугольные сэндвичи с ветчиной, сыром и маринованными огурцами и ослепительно улыбнулся.

– Ваш кабинет по-прежнему вас ждет, госпожа Джина! – произнес он. – Кофе сейчас сварю.

Вот и замечательно. Я обошла витрины, направляясь в сторону лестницы на второй этаж, где был мой кабинет и несколько комнат, и бросила взгляд в основную часть пекарни, где стояли печи. Большой Джон Ибхардссон, гном из Подгорья, по-прежнему работал с хлебом: сейчас он как раз выкладывал на противни новые батоны, чтобы отправить их в печь. А за отдельным столом стоял незнакомый мужчина и месил тесто для круассанов.