— Мегги, стоп, — попросил он спокойно, прерывая испуганный лепет. — Хозяева могут возвращаться домой в любое время дня и ночи. Ворота Гейл-Прайори всегда открыты для Чилтонов.

Девушка отметила, что мужчина назвал и ее хозяйкой замка. Неужели он уже принял окончательное решение, но пока не ставит ее в известность? Его неуверенность заставляла Мегги повнимательнее присмотреться к Эдварду, ее вывод был неутешительным — он боялся снова обжечься. Она не вспылила, его прошлое было до нее, к нему никогда претензий не будет, но теперь она вступает в другую часть жизни, теперь Эдвард был ее мужем, и она станет защищать и оберегать их обоих.

Они подошли к дверям, которые мгновенно раскрылись перед ними, будто слуги ждали хозяина именно в эту минуту. Мартингейл не удивился, что ему открыл еще один воин:

— Добрый вечер, милорд. Как поездка?

— Вечер добрый, Адам, — поздоровался граф совершенно спокойно, словно ничего необычного в возвращении ночью с женщиной не было. Он решил простить парню любопытные взгляды на Мегги, в них не было ничего обидного, а утром он все прояснит раз и навсегда. — Все прошло хорошо. Мама дома?

— Да, милорд, — почтительно ответил юноша. — Леди Джулия уже вернулась от дочери. Сейчас она легла почивать.

— Спасибо, Адам, — проговорил Чилтон, направляясь внутрь замка. — До утра мы ее не побеспокоим.

На улице конюх уже суетился возле коня, снимая сбрую вместе с переметными сумками, и тихим голосом уверял его, какой он замечательный, уводя в конюшню, где ему уже приготовили стойло. Жеребец набрался плохих привычек хозяина и с высока поглядывал на человека, осознавая собственную важность. Но ему прощалось все. Он привез графа домой.

Эдвард повернулся к Мегги, которая немного оробела и при свете свечей озиралась по сторонам — величие убранства не давало усомниться, что Мартингейлы действительно значимый род, о котором просто не слышали у нее на родине. А примет ли его мать такой неподходящий выбор? — испугалась не на шутку девушка. Да, она была дочерью графа, Эдвард тоже носил такой же титул, но для англичан шотландцы всегда были вторым сортом. А еще неизвестно, что скажет его король на такой выбор. Додумать свои панические мысли Мегги не успела. Рядом оказался муж и решительно взял за руку, сразу сосредотачивая все ее внимание на себе.

— Идем спать, — предложил он спокойно и просто. — В темноте ты не оценишь всей красоты замка.

Мегги сразу забыла все сомнения и крепко сжала его руку, он не даст ее в обиду никому. Она уже успела узнать мужчину, доверяла ему и не стеснялась его прикосновений. Эдвард уже привез ее в свой дом, давая разом слишком много обещаний и заверений. Он не прятал ее, а признавал рядом с собой.

— А красоту его хозяина я могу оценить? — опустив глазки, уточнила Мегги, едва не рассмеявшись, когда он чуть не споткнулся об ступеньку.

— Можешь, — заверил он и простонал, утягивая ее в темноту второго этажа. — А сейчас просто заткнись и не искушай меня, а то я точно сверну свою шею на этих чертовых ступенях, и ты останешься без моего внимания!

— Я молчу, — хихикнула она, закрывая себе ладонью рот. — Мне нужен живой и здоровый мужчина.

— Будет, — заверил он, подталкивая ее к своим покоям. — Не знаю, как у вас, у нас принято спать в одной постели с украденной красоткой.

— Не поверишь, — закатила она глаза, хватаясь за его плечи и смеясь. — У нас тоже.

— Мне повезло, — хрипло заверил он, тесня ее к огромной кровати, на которую они упали под смех обоих. — Не так уж различны наши культуры.

— Совсем одинаковые, — выгнулась под ним Мегги, желая коснуться теплой кожи мужа. — Эдвард! Не тяни!

— Терпи, дикарка!

— У шотландцев все намного проще, — фыркнула она, борясь с его штанами, которые была готова разорвать на куски. — Килт самый правильный вариант мужской одежды, как и платье женской!

— В спальне могу позволить тебе такую вольность, — хрипло выдал он, заставляя ее просто впиться ногтями в его плечи, быстро разрывая на ней платье, — но на людях в юбку ты меня не нарядишь!

— Эд, немедленно! — еще сильнее загорелась она: образ, который подкинул ей муж, завел ее, и Мегги хотела всего и сразу.

— Дикарка!

— Сассенах!

Постель приняла супругов, которые не собирались ни в чем себе отказывать. А плотные двери заглушили все звуки, что могли вырваться из спальни, где граф уже никогда не будет жить один. Мегги со смешком наблюдала, как Эдвард швыряет на пол клочья, в которые превратил ее лучшее платье, но не рассердилась. Их бегство из Гленнариса было долгим, и одежда оставляла желать лучшего. Он не позволил ей даже захватить собственные вещи, так спешил увезти от родни. После все перипетий дороги, она не желала видеть свой наряд, который набил оскомину. Его превращение в тряпки не такой плохой вариант.