Таскается такой, таскается, ни намеков не понимает, ни прямого посыла. И вот что делать? А тут она – с мазью, зельем или оберегом. Морок наведет – жених и отстанет. И видит этот морок только жених, а для других в девушке ничего не меняется.

А то вот еще повадились удальцы-молодцы похищать девушку, чтобы впечатление произвести. Вот тут она могла предложить много разных штучек на выбор, чтобы у такого удальца отбить всякую охоту таким заниматься.

– А на женихов я лучше Любавы гадаю, – язвительно произнесла Отрада после долгого молчания. – У нее часто ошибки бывают. А у меня – нет.

– Эх, такие деньжищи мимо плывут, – сокрушенно вздыхая, кот пошел на свою подушку. – Такие деньжищи! Заделалась бы свахой, отбою бы от клиентов не было.

Он ловко запрыгнул на подоконник и уставился в окно.

– Вон, мамаша какая-то тащит своего сына к Любаве, – тяжко вздыхая, произнес Баюн. – Невесту ему выбирает. У меня глаз наметан.

– Не занудствуй, – Отрада наконец-то заметила приличных размеров пятно. – Ах ты ж!

Поставила перо в специальную подставку.

– Я пойду переоденусь, – она поднялась. – Очень прошу, не рассказывай клиентам сказки! Когда ты уже запомнишь, что привороты – дело противоестественное.

– А бедный котик без свежих сливок – это естественно, по-твоему? – Баюн был в очередной раз возмущен. И досталась же ему Яга… нестандартная!

– Бедный котик скоро в двери проходить перестанет, – съехидничала Отрада. – Ты себя в зеркале давно видел?

– Они кривое, – Баюн задрал морду, даже его спина была возмущена, – и искажает меня. И вообще, хорошего кота много не бывает! Но зато бывает слишком мало. И вообще, это у меня кость такая… пушистая!

– Тебе до мало, как мне до царицы, – хохотнула Отрада. – Можешь за мышкой в амбар сходить, если голоден.

– Фу-фу, тьфу! – скривившись, начал отплевываться Баюн. – Ты такая вредная, Отрадка, никто замуж не возьмет!

– Да я еще за всякого и сама не пойду, – задрала нос Отрада. – А будешь меня замужеством доставать, – она, прищурившись, посмотрела на Баюна, – так к бабке в имение отправлю. Свежий воздух… – начала перечислять.

– … на болоте, ага, – ворчал кот.

– Натуральная еда, – продолжила Отрада, и кот добавил:

– Которую еще поймать надо.

– Физические упражнения, – привела Яга третий пункт, и Баюн и тут наше изъян:

– Это в погоне за мышью которые? Нет уж, я кот ученый, а не деревенский.

– Зато тогда бы мы точно узнали, в самом ли деле у тебя только кость пушистая.

– Это ты на что намекаешь? – взвился Баюн. А Отрада залилась довольным смехом. – Вот красивая ты девка, а характер вредный!

Баюн был оскорблен до самого кончика хвоста такими намеками! Ничего он не толстый. Пушистый очень. И в кости широкий. А так красавец стройный. Просто понятие стройности у каждого свое. Вот!

– Не возьмут тебя замуж! – припечатал кот.

– В имение поедешь, – ехидно произнесла Отрада, – к бабке. На все лето.

– А я ей, – Баюн вытянул заднюю лапу и растопырил пальцы, чтобы полюбоваться на когти, – расскажу, как тебе в Китеже плохо. Какая бледная стала, сон плохой. И поедешь ты со мной к старой карге… ээээ… Яге. На все лето.

– Ха! – Отрада так резко развернулась на каблучках, что коса взметнулась и обвила ее за шею.

Задрав нос, она чеканным шагом прошла к двери, из-за которой недавно появилась, и опять скрылась в той части дома, куда клиентов не пускали.

– Такая красивая, и такая вредная, – Баюн вновь передернул шкурой.

Вздохнув, потоптался по подушке, и улегся, свесив хвост. Можно подремать, если кто решит зайти – он непременно проснется. Ну или Пава разбудит.

Самая молодая представительница рода Ягушинских и в самом деле была красивой. Высокая, статная, с такой фигурой, какую многие девицы пытались получить, утягивая себя корсетами, привозимыми купцами из дальних стран.

Волосы цвета спелой пшеницы струились ниже талии шелковой волной и блестели на солнце что то золото. Большие глаза цвета васильков смотрели на мир удивленно и радостно. Чуть вздернутый прелестный носик, алые пухлые губы, нежная кожа. На щеках, когда Яга улыбалась, появлялись милые ямочки. Гибкая, словно лоза. Легкая и грациозная.

Купившись на яркую внешность, за Отрадой пытались увиваться многие парни. Правда, почти тут же разбегались, стоило красавице открыть рот. Для самых непонятливых можно было и глазами сверкнуть. Яга умела это делать очень эффектно.

Родители Отрады жили в столице, а она, закончив там учебу, вернулась к бабке.

Поговаривают (да врут, конечно!), что Отрада самого царевича метким ударом в бараний рог скрутила. Поэтому и выслали молодую подающую надежды колдунью подальше. Китеж был аккурат на другом конце Тридевятого царства. Там дальше были непроходимые болота с мавками, реки с русалками, темный лес с лешим и прочей нечистью.