И тогда, нырнув в бурлящий поток энергии, я предстал перед застопорившей мое развитие преградой. Сила переполняла меня. Мои ноги были стволы вековых деревьев, руки — гидравлический пресс, а туловище — отполированная ветрами скала. Мощная и неколебимая.

Я чувствовал, что могу все!

Молодецки замахнувшись, я обрушил чудовищный удар на препятствие, и по нему зазмеились сотни извилистых трещин. После второго удара их стало еще больше, а вниз посыпались разновеликие осколки. Третьим же я начисто снес стену, открыв дорогу вливавшемуся в меня изобилию!

А сам я неожиданно очутился посреди залитого солнцем луга. Покрытый ковром ярких разноцветных трав, тот простирался сколько хватало глаз, сливаясь на горизонте с фиолетовым небом.

«Кто я?», «Где я?» — эти вопросы не занимали мой разум. Я лишь наслаждался покоем и умиротворением этого дивного места. Там не пели птицы, не дул ветер, но не было и тишины. Я будто слышал голос, который тихо пел безмолвную песню моей души — тихую и печальную, от которой сжималось сердце и невольно наворачивались слезы.

Но вот ритм сменился, и голос сначала робко, а потом все смелее набирал обороты, наполнялся смехом, теплом, радостью, он летел и вился, так и уговаривая броситься в пляс, забыть обо всех тревогах и волнениях, ведь им нет места, пока звучит… внезапно песня оборвалась звоном лопнувшей струны. Так резко, что у меня перехватило дыхание. И зарыдала скрипка, терзая душу острыми ледяными иглами.

Захотелось убежать и спрятаться. Сжаться в комок. Раствориться. Исчезнуть. Лишь бы не слышать этой заунывной мелодии. Но, к счастью, она играла недолго, и вскоре вновь вернулся голос. Он пел о надежде. Или нет? О войне? Об огнях пожарах и реках крови? Или о тихой гавани в отдаленном уютном уголке мира?

Я до передела напрягал слух, пока не осознал, что пою я сам, и этот же миг песнь жизни прекратилась, будто ее и не было.

Я все так же стоял на лугу, но теперь я не видел — я знал, что тот и в самом деле безграничен, и идти по нему можно в любом направлении. Теперь я узрел, пронизывающе землю фиолетовые линии, но те не были ни тропами, ни меридианами, а скорее венами, питающими все сущее.

А еще я заметил висевшую чуть ли не прямо передо мной крупную сферу. Та походила на облако ядовито-зеленого газа, вокруг которого летали крохотные точки того же цвета.

Это моя Некромантия с ее заклинаниями?

Не успел я развить вспыхнувшую в мозгу идею, как пейзаж вокруг поплыл, теряя четкость, и меня начало засасывать обратно в реальность. Но перед тем, как окончательно обнаружить себя в комнате Чагаша, я заметил позади зеленой сферы краешек еще одной. Черной. И какой-то как будто… пустой?

— Ну и представление ты тут устроил! — выпалил Чагаш, увидев, что мой взгляд обрел осмысленность. — Такая прорва энергии крутилась — я думал, весь особняк разнесет. Ты точно на ступень Осознания прорывался, а не Развития?

— Я знаю кунг-фу. — все еще находясь под впечатлением, выдал я первую пришедшую в голову мысль. А затем сообразил.

Осознание…

Точно! Я же наконец стал Осознавшим!

И я действительно кое-что осознал…

Объем хранимой в моем море душе Межмировой Энергии вырос чуть ли не вдвое, я стал лучше понимать устройство мира и происходящие в нем процессы, а еще… еще…

Черт! Теперь я понял, отчего ни в одной книге ни разу не встречалось упоминание причин такого именования второй ступени. Ведь то, что я осознал, я никак не мог объяснить тому, кто этого еще не сделал. А другим Осознавшим мои пояснения не требовались. К тому же я подозревал, что они могли понять что-то свое. Или другим способом. Базовые принципы общие, но путь, как и с заклинаниями, у каждого свой. И путь этот безграничен. Как тот луг.

А еще эти сферы…

Обдумать увиденное, правда, мне явно предстояло попозже, потому что другая мысль выскочила не передний план, затмив остальные.

— Ты имеешь в виду, что мой прорыв мог видеть кто-то еще? — уточнил я, еще не до конца отойдя от произошедшего.

— Шутишь что ли? — хмыкнул наставник. — Думаю, даже обычные люди заметили, не говоря уже о Пробужденных или выше.

И будто в подтверждение его слов, дверь в комнату распахнулась, и внутрь ввалился седобородый дварф в простой льняной рубахе, кожаных штанах и с традиционным молотом в руке. Тот самый Зири — стражник Чагаша. В коридоре же уже слышался приближающийся топот других любопытных.

— Изменщик! — рявкнул бородач, оценив обстановку. — Так и знал! Я говорил Гибольту, что тебе нельзя верить! Но разве он или госпожа Инделлан меня слушали?

— Смотри, и этот считает тебя изменщиком. — усмехнулся я, разминая плечи. — Может все-таки неспроста?

— Драться не буду. — буркнул Чагаш, делая шаг в сторону. — Я не воин.

— Ты же Магбару молишься! — удивился я.

— Он меня простит.

— Вот так всегда с вашим братом.

— Хватит гавкать на своем мерзком языке, дрянные челы! — оборвал нашу милую беседу Зири. — Говорите нормально или заткнитесь! Скоро придет Гибольт и с вами разделается!