Инженер волновался так, что заметили это все обитательницы палаты. Впрочем, рассказ получился довольно связным.

— Вот, товарищ лейтенант, это схема… здесь вживляются электроды… тут, следовательно, как раз нервы проходят, а они… вот это источник питания, его придется подзаряжать, аккумулятор там, такой очень маленький… а здесь главный электродвигатель с распределением усилия…

Кравченко терпеливо выслушала, хотя поняла не все. По окончании пояснений последовал вопрос:

— Каковы возможности этого протеза, товарищ Лернер? Что я с ним могу делать?

Специалист заметно приободрился.

— Вы, товарищ лейтенант, этим протезом сможете управляться с ложкой и вилкой, даже с отверткой.

Тут увлекшийся инженер сообразил, что говорит что-то не совсем то, и продолжил восхваление в ином ключе:

— Вы сможете держать в этой руке пудреницу! И пудриться! И даже красить губы!

Все перечисленное не было жизненной целью Валентины Кравченко. Поэтому ответ прозвучал холодновато:

— Это все хорошо, но смогу ли я летать… — тут лейтенант замялась, вспомнив многочисленные данные ею подписки, и закончила фразу обтекаемо, — …авиационным штурманом.

Инженер Лернер имел о штурманской работе самое смутное представление, поэтому ответил с энтузиазмом:

— Ну, товарищ лейтенант, читать карту вы можете, даже вовсе не имея руки, а у вас будет протез, позволяющий ее держать. А писать вы научитесь и левой. В… э-э-э… бумагах, что мы получили, сказано, что с протезом почерк у вас будет не из лучших.

Специалист не знал, что вертолетный штурман должен выполнять также работу оператора, а это, в свою очередь, требует быстрой и точной работы пальцами. Но у Лернера хватило ума понять, что вторгся не в свою область, поэтому ответ был с примесью тумана:

— Сами понимаете, ваша пригодность для этой специальности — тут не я решаю. Врачебная комиссия…

И в этот момент Владимира Исааковича посетило вдохновение. Он затараторил:

— Но ведь у вас есть еще возможность! Вы можете пойти на предподавательскую работу, то есть на инструкторскую должность, а то и побольше. И боевой опыт впридачу! И ордена!

Правда, Валентина знала, что ее представили к награде, но официального сообщения не было. Что до глубоко штатского инженера, то он в наивности своей полагал, что само наличие тяжелого ранения обязательно ведет к награждению орденом.

От таких слов Валентина впала в задумчивость. Она точно знала, что подобные ей специалисты наверняка наперечет. Может быть, еще какую-то часть тренировали, но уж таких, чтобы были обучены, да с боевым опытом одновременно — их просто не могло быть. Иначе слухи не могли не пойти, это точно.

И слова легли в память — а на нее штурман Кравченко никогда не жаловалась.

По результатам военных действий на заседании Политбюро докладывал командовавший войсками СССР Жуков. Но в зале собралась не только верхушка ЦК партии.

Доклад излучал оптимизм.

— …в результате перемещения государственной границы устранена непосредственная опасность для Ленинграда, — тут указка в руке командарма проиллюстрировала сказаное на большой карте. — Также СССР получил… потери следует полагать низкими…

Заседавшие слушали без особого интереса. Ход войны подробно освещался в центральной прессе, а к этому добавлялись ежедневные сводки. А чего тут внимать? Красная Армия побеждала, как и ожидалось. Но большой опыт подсказывал собравшимся, что после доклада вполне могут последовать неожиданные выводы.

Доклад закончился. Сталин осведомился, есть ли у кого-нибудь вопросы. Таковые нашлись.

Ворошилов был военным, пусть из не самых способных. Но из доклада он кое-что уловил, а потому спросил:

— Так что, товарищ Жуков, выходит, нашей победе мы в основном обязаны полку осназа?

Спрошено было с подтекстом. На самом же деле красный маршал поинтересовался, почему только один полк именовался в докладе эффективным и умелым. Но Георгий Констатинович после беседы с коринженером Александровым был хорошо подготовлен к такому повороту темы:

— Само собой, данный полк проявил себя с наилучшей стороны, чему способствовали как прекрасная обученность личного состава, так и боевая техника. Комполка Черняховский получил все самое лучшее, что было в СССР на тот момент, и прекрасно этим распорядился. Но также следует отметить, что вопросам взаимодействия осназа и других частей было уделено самое пристальное внимание. С этой целью предприняты особые меры, касающиеся связи… это дало результат… по каковой причине и удалось…

Сталин слушал внешне безучастно, но на самом деле внимательно. Он отметил, что доклад выстроен не просто грамотно, а политически умно. Наверняка сказалось влияние Странника. Кроме того, его радовали итоги — особенно в сравнении с теми, которые могли быть, не появись матрикатор в распоряжении Советского Союза. Война с крошечной Финляндией тогда обошлась бы непропорционально дорого. Непростительно дорого.