При этих словах мало кто из летного состава удержался от хихиканья.

– К счастью, товарищ коринженер пообещал мне принять некоторые меры против этого. А он обещания держит.

– Меры? Это какие?

– Да неужто хирургические?

От этих слов совещание откровенно расхохоталось. Даже товарищ подполковник не удержалась.

– Я тоже об этом спросила. Другие. Потом расскажу... и покажу. Так вот, о тренажерном классе. Сергей Васильевич сам не был уверен, возможно ли такое в разумные сроки, но...

Все шло по накатанной дороге. Снабжение у авиаторов было. И не только у Осипенко, но и у истребителей Рычагова. Тот прилагал все усилия, чтобы спешно обучить (или переучить) своих подчиненных на более современные машины. И все же подводные камни имелись. Они проявились вызовом в Кремль.

Двое из присутствующих в кабинете у Сталина были Рославлеву хорошо знакомы: сам хозяин кабинета и генерал-полковник Смушкевич. Третьего Странник раньше не видел. В штатском. Жесткое, властное лицо. Заметное косоглазие. Нет, точно незнакомец.

Последовало гостеприимное (насколько такое было возможно в этих стенах) представление:

– Это Алексей Иванович Шахурин.

Называть должность было ни к чему. Фамилия уже все сказала Рославлеву. В кабинете сидел никто иной, как нарком авиапромышленности.

– А это коринженер Сергей Васильевич Александров, замначальника экономического отдела ГУГБ.

Выражение лица у наркома чуть-чуть поменялось.

Тем временем Сталин продолжал:

– Мы уже заслушали доклад товарища Шахурина о состоянии дел в авиационной промышленности. Однако остались мелкие непроясненные моменты.

В тот момент Рославлев подумал, что рискнул бы поставить месячный оклад против того самого наперстка коньяку, что эти самые моменты, без сомнений, непроясненные, но уж никак не мелкие.

– Требуется ваше мнение, Сергей Васильевич, вот по какому вопросу. Какого вы лично мнения об Александре Сергеевиче Яковлеве? Постарайтесь быть кратким.

– Постараюсь. Выдающийся авиаконструктор.

Ни слова не было сказано о личных качествах названного товарища. Сталин сделал вид, что не придал этому значения.

Ни для кого не было секретом, что именно Яковлев пользовался особым благоволением наркома. Шахурин чуть было не раскрыл рот, но тут вмешался сам Сталин:

– Какие основания у вас, Сергей Васильевич, для столь высокой оценки товарища Яковлева как конструктора?

Сам вопрос сказал очень многое Шахурину, но и на этот раз он промолчал.

– Его истребитель Як-1. Этот самолет еще не принят на вооружение. Но будет. И по заслугам. При том, что двигатель отнюдь не самый мощный, машина получилась скоростная, скороподъемная, с отличной маневренностью и неплохим вооружением. Еще одно громадное достоинство - то же, что и у мессершмитта Ме-109. Это солдатский самолет.

Понимание мелькнуло лишь на лице Смушкевича. Сталин попросил объяснений.

– По отзывам тех, кто испытывал: машина не столь требовательна к умениям летчика, как истребители Поликарпова и Лавочкина. Иначе говоря, на ней легче учиться, и этот самолет более терпима к ошибкам пилотирования. Небоевые потери будут меньше, соответственно. Даже в бою терпимость машины к ошибкам недостаточно опытного пилота даст дополнительный шанс на выживание. Сверх того, Як меньше теряет скорость при маневрах, чем другие истребители, наши и зарубежные. Еще важный момент: машина сравнительно недорога в производстве.

Смушкевич уверенно кивнул.

– А недостатки?
– обманчиво мягко спросил вождь. Разумеется, из всех присутствующих только он знал источник информированности товарища коринженера.

Рославлев постарался быть обтекаемым:

– Наши расчетчики доложили, что в машинах с двигателем воздушного охлаждения вообще и в истребителях Поликарпова и Лавочкина, в частности, летчик лучше защищен от огня противника. Кроме того, из тех же расчетов следует, что у яковлевского истребителя будет хуже боевая живучесть. Наконец, неплохое вооружение, то есть пушка калибра двадцать миллиметров и два пулемета ШКАС, не значит 'хорошее'. Против вражеского истребителя еще сойдет, но для тяжелого бомбардировщика слабовато. Про штурмовики и не говорю. Кстати о тяжелых бомберах. Насколько мне известно, в СССР имеется высотный истребитель, не так ли, Алексей Иванович?

Сталин про себя отметил, что модель названа не была. Это не стоило удивления: Страннику наверняка известно, что 'тогда' поликарповская машина И-200 была отдана в КБ Микояна и Гуревича и пошла в серию под названием МиГ-1.

Шахурин отвечал уверенно:

– Такая машина практически готова, сейчас она дорабатывается. Ею занимается КБ Микояна.

Голос седого инженера ощутимо похолодел.

– Как же, наслышан: КБ Микояна и Гуревича. Да, кое-какие данные у меня по этой машине имеются. Хорошие характеристики по скорости и маневренности на большой высоте. Согласен с вашим мнением: есть чего улучшать. Поскольку это типичный высотный истребитель, то бомбы ему ни к чему. Далее: вооружение слабовато. На взгляд моих аналитиков, пушка ШВАК просто обязательна, также пара крупнокалиберных пулеметов. А про винтовочный калибр вообще забудьте.