— Говори, я слушаю тебя.

— Ко мне приходила его классный руководитель и сказала, что ты интересуешься его оценками и поведением.

Бывший наклонил голову набок и удивленно приподнял бровь:

— Я не имею право узнать, как учится мой сын?

— До этого он тебя не интересовал. Ни учеба, ни здоровье, ни чем он интересуется. До сентября этого года тебя интересовал только твой бизнес и шалавы.

Он взял меня за плечи, наклонился и посмотрел в глаза:

— Я был дурак, не понимал, что мой сын для меня очень важен, а семья дороже всего на свете. Хочу сейчас все знать про его жизнь, и ты не можешь мне это запретить.

— Парамонов, убери свои руки от меня и не приближайся к моему сыну.

— Он и мой, — прорычал бывший.

Александр наклонился ко мне и заглянул в глаза:

— Ты только за этим пришла? Или соскучилась по мне?

Я уперлась ему в грудь, глаза мои расширились. Захотелось врезать пощечину за эти мысли, и за то, что я не могу до сих пор держать себя в руках при нем и, видимо, это видно. Я задыхалась:

— Даже не мечтай об этом. У нас с тобой все давно кончено.

Парамонов взял прядь волос, завел за мое ухо и проговорил охрипшим голосом:

— А я думаю, что не кончено. Ты очень красивая. За эти годы стала еще лучше. Я бы хотел, чтобы мы опять стали мужем и женой.

Я ударила его по руке и направилась к выходу:

— Даже не думай. Я никогда не стану твоей женой. С меня хватило одного раза. Можешь жениться на своей потаскухе и с ней завести ребенка.

Вылетела из его коморки и пошла быстрым шагом к лестнице. Этот мужчина заставляет меня нервничать. Я думала, что все отболело и прошло. Но мое сердце до сих пор стучит рядом с ним неровно.

Внутри все сжимается оттого, что хочется, чтобы он обнял, прижал к себе. Ненавижу его и себя за эту тупую женскую слабость! Черт возьми! Только мой мир устаканился и стал налаживаться, и на тебе — появилось в нем вот это землетрясение.

Звонок звенел, когда я почти дошла до класса. Нужно взять себя в руки и провести последний урок. Потом мне нужно заполнить электронные дневники и можно уйти домой.

Семиклашки гудели, с трудом удалось их успокоить. Маша и Соня постоянно переговаривались и смеялись. Из-за этого поднимался шум, и ребята не были внимательны.

— Шатова и Мурашова, или вы успокоитесь, или я вас сейчас рассажу за разные парты.

— Все, Мария Владимировна, мы больше не будем, обещаем, — улыбалась мне Маша, накручивая кудри на палец.

Ох, не будет покоя мальчишкам, когда они подрастут. Если они уже в седьмом классе так глазки строят.

— Так, сегодня у нас тема: числовые и алгебраические выражения.

Я написала на доске тему и подчеркнула. Ребята, без особого энтузиазма, открыли тетради и принялись вырисовывать цифры и буквы. Они записывали за мной примеры и решения. Урок тянулся не только для них, но и для меня. Я так за этих два дня устала, что мне казалось, что я уже месяц пашу без выходных.

Моральных сил не хватало, а как появился Парамонов, то вся жизнь, казалось, идет под откос.

Зазвенел звонок, и дети повскакивали со своих мест. Я хлопнула линейкой по столу:

— Так, сели все на место. Звонок не для вас, а для учителя. Записываем домашнее задание.

Я на доске написала параграф, номера заданий и с большим облегчением, что сегодняшний день заканчивается, положила мел в коробочку.

— До свидания, Марина Владимировна, — мимо меня прошел Велимир Казаков.

Я кивнула ему, вслед за ним смеясь побежал Илья Градов. Я покачала головой, так и хочется поругаться на парня. Представляю, что мой будет вытворять, когда подрастет.

Стоило вспомнить про сына, и он через десять минут просунул свою голову в мой кабинет:

— Мам, а можно я в спортзале побуду? Ты, как освободишься, меня оттуда заберешь.

Я сжала губы. Вот же гад этот Парамонов.

— Так, давай ты лучше сядешь у меня в кабинете и сделаешь уроки прямо сейчас, а то вечером у тебя то игра на компьютере, то еще что-то и мы будем мучатся над русским и английском.

В четвертом классе нет продленки, что очень осложняло мне теперь жизнь. Нужно следить за успеваемостью сына.

— Нуууу, мам, пожалуйста. Я обещаю, что вечером все сделаю.

Андрей, нехотя зашел в кабинет и кинул свой рюкзак на первую парту. Я поднялась, поставила его сумку на стул и принялась доставать дневник и тетради.

— Андрюш, прекрати. Давай посмотрим, что сегодня вам задала Кира Ивановна. Вот, по русскому переписать текст. Садись, пиши, пока я заполню дневники.

Сын надулся и практически рухнул на стул. И началось пыхтение над тетрадью. Я же пыталась сосредоточиться на своей работе. Дневники заполнялись медленно, потому что сначала мне нужно было разобраться с программой. Ее изменили в этом году. Думала уже к Евгению Васильевичу идти, к нашему учителю по информатики, но вроде разобралась, и дело пошло.