— Наверное, ты прав.

Всё ещё запыхавшийся, Линкольн перекатился на спину, увлекая меня за собой. Наши мокрые тела по-прежнему были прижаты друг к другу, и я чувствовала его твердую длину у себя на животе. Ненасытный.

— Хорошо, что у нас есть и мой коттедж, — сказал он. — Хочешь немного отдохнуть?

Я кивнула, собрала одежду и последовала за Линкольном обратно в его коттедж. Все это время я не могла стереть с лица влюбленную улыбку. Я могла бы привыкнуть к тому, что каждую ночь я оказываюсь в его сильных объятиях.

Когда напряжение дня, наконец, покинуло тело Линкольна, я прислушивалась к его медленному и размеренному дыханию, пока он засыпал. Я зажмурила глаза, желая, чтобы этот момент длился вечно.

Глава 27

Линкольн

Я проснулся, моя кожа была горячей и липкой. Я не помнил, как заснул, но мягкое ровное дыхание Джоанны резко контрастировало с моим коротким и хриплым. От моего шевеления Джоанна слегка подвигалась, но не проснулась.

Спасибо, черт возьми.

Нежные пряди ее темно-русых волос ниспадали на спину, а ее щека была прижата к моему плечу. Кожа была теплой и гладкой, а бедро прижато к моему телу.

Меня никогда не обнимала женщина — я никогда не любил обниматься — и я не мог не чувствовать, что это было бы неправильно, если бы это не было с ней. Я отбросил эту мысль, сосредоточившись на настоящем. Если я начну думать об этом каждый день, я не смогу сосредоточиться на ее уходе или, что еще хуже, на желании, чтобы она осталась.

Несмотря на мое беспокойство, Джоанна крепко прижалась ко мне, положив руку мне на грудь.

Эта девушка определенно задевала меня за живое. Я чувствовал, как что-то подкрадывается. Годами она занимала место в моем разуме, но теперь она была на моей работе, в моем доме — и, черт возьми, — укоренилась и завладела моим сердцем. Когда я думал о встрече с Джоанной из писем, я никак не ожидал её.

Мало того, что она была сногсшибательной — со своими зелено-серыми глазами и пухлыми губами, которые, казалось, всегда были в улыбке, — еще она была способной, сильной и милой. Ей не было никакой пользы от чёртова неудачника, который испытывал непреодолимую потребность защитить ее. Она вполне могла справиться сама. И скоро она уйдет, вернется к своей прежней жизни, как только Финн поправится.

Я стиснул зубы и стал сжимать и разжимать кулаки, пытаясь снять нарастающее напряжение. Гнев расцвел в моей груди при мысли о ее уходе. Я глубоко вдохнул ее цитрусовый аромат и заставил себя вернуть своё самообладание. Эта невероятная девушка заслуживала гораздо большего, чем я когда-либо мог ей предложить.

Но именно сейчас, в этот момент, я притянул ее еще ближе к себе, уткнувшись носом в ее волосы. Может быть, я не смогу владеть ею вечно, но сегодня вечером я могу притвориться, что всё иначе.

· · • • ? • • • · ·

Недели прошли быстро, пока мы привыкали к удобной рутине. Большую часть времени Джоанна заменяла Финна, руководя группами и делая клиентов в высшей степени счастливыми. В последнее время люди начали обращаться к ней по имени, и я испытывал прилив гордости каждый раз, когда это происходило.

Ночи всегда проводили вместе, будь то ее коттедж или мой. Через две недели мы перестали притворяться, что не собираемся засыпать вместе, и на этом наши нелепые ночные разговоры закончились.

Каждое утро перед пробежкой я готовил нам кофе, и к тому времени, когда возвращался, Джоанна готовила нам завтрак: обычно яйца с тостами или кексы, которые, как она сказала, сестра научила её готовить.

Я пытался игнорировать назойливые тени, которые висели в уголках моих мыслей. В четверг Финну сняли гипсовую повязку, и как только он встанет и начнет двигаться, Джоанна сможет уехать. Мы оба полностью избегали этого разговора, делая вид, что все нормально. Она украла воздух из моих легких, даже не пытаясь, и я ходил с дырой в груди, делая вид, что это не так.

Чем больше я отталкивал это, тем мрачнее и чаще становились кошмары. Бывало, едкий дым заполнял мой нос и легкие, от чего я задыхался. Всегда вне досягаемости была Джоанна — моя Валькирия. Во сне я напрягался, умолял ее, но она никогда не забирала меня. В темноте, пытаясь, не разбудив Джоанну, успокоить дыхание, я вспомнил ее письма. Только тогда я понял, почему мои сны разыгрывались по ужасной повторяющейся схеме.

Валькирии забирают только достойных.

· · • • ? • • • · ·