Внезапно его прошиб холодный пот: а ведь ТЕМ такая шумиха тоже не нужна. Ожидалось, что он просто сколотит команду, способную в невообразимо короткий срок дать алгоритмы нового поколения. Он и пошёл-то к младшей Уэки совсем с другим прицелом! Поначалу…

Да и Хаяси-дед — фигура не того пошиба, чтоб игнорировать, вторая паническая мысль стремительно догнала первую. Даже если старого маразматика в итоге упекут туда, где ему самое место (пусть и в тюрягу, хотя лучше в дурдом), с его возможностями не составит труда загонорарить какому-нибудь нелегальному иммигранту или той же якудзе. Столько, сколько надо, умножив на десять — и начатое до конца рано или поздно доведут. Причём скорее рано, чем поздно, Дзион аккуратно потрогал повязку на щеке.

Якудза. Эта сиськастая из Эдогава-кай делала вполне определённые намёки. По горячим следам он реагировать не стал — в моменте первым стоял приоритет от криминальных обвинений отбиться — но сейчас… Долбаные фанатики из Эдогава-кай — самый большой риск, пожалуй. Во всей этой ситуации.

Танигути почувствовал, как сквозь темя в позвонок входит противное сверло липкого и ослепляющего страха. Не риск, с обречённой дисциплиной поправил он себя мысленно. Угроза. И противопоставить именно им нечего — поскольку на поддержку ТЕХ рассчитывать, наверное, не стоит.

Хотя всё равно терять нечего, чего уж. Он распахнул глаза — обиженный муниципал, надувшись, запихивал остатки медицинских прибамбасов в рабочей саквояж.

Дзион достал смартфон и начал стремительно набирать в специальной программе отчёт самому себе обо всём случившемся. Его гаджет был не из стандартных линеек, имел доступ в малоизвестные другим директории — этим Танигути собирался воспользоваться.

Сейчас он составит добросовестный и правдивый (!) перечень событий и их мотиваций. А дальше искусственный интеллект подскажет, как выглядит оптимальное письмо ТЕМ — сообщить первым, попросить поддержки.

То, чего не могут мозги человека, может машина последнего поколения. Факт. Благо, в его нынешнем состоянии именно письменный отчёт, точнее, информация от младшего партнёра — единственный вариант: говорить-то он не может.

Дзион повеселел, проводил снисходительным взглядом не попрощавшегося муниципала и подмигнул себе в зеркало. Пять минут на набор, несколько секунд машине на анализ.

Минут через шесть серьёзные люди государственного масштаба, озабоченные вопросами мирового первенства на ниве искусственных интеллектов, получат первым сообщение от него. А кто первый докладывает, тот и прав — старое бюрократическое правило продолжает жить в новом веке.

Что до содержания послания, то у техники хватит возможностей и способностей, не соврав, сместить акценты так, чтоб добросовестный инженер Танигути не жалел о своей минутной слабости в адрес женского тела и в итоге не пострадал — потому что жертвой иногда представать выгоднее, чем любой другой альтернативой.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

Комиссар полиции Янагида какое-то время качался с пяток на носки под начинающимся дождём на парковке корпорации, потом переместился в салон машины — хороших мыслей по-прежнему не было. Надо же было так загнать себя в тупик.

Неудачное стечение обстоятельств, а какой… нет, не итог. Дознаватель встряхнулся, решительно изгоняя из себя уныние. Что-то должно случиться, что-то произойдёт, всё обязательно наладится. Надо просто собраться в кулак, поработать — и всё станет на свои места.

К сожалению, перед тем, как что-то предпринимать, нужно понять, что. А здесь начинались вопросы без ответов: хороших решений в его нынешнем положении не видно ни в каком приближении, ни в третьем, ни в десятом.

Долбаные фанатики. Что якудза, что этот молодой из патрульных, как там его. Сато!

Когда комиссару позвонили очень серьёзные люди и попросили о дружеской помощи, он не постеснялся задать вопросы. Буквально за пару минут картина у него сложилась и он на старте понял, что все риски — только на нём.

Рисковать поживший полицейский не любил и практически никогда этого не делал. Не сказать, что вся его служба была сплошь и рядом безупречной (разное случалось), но на откровенное перекрашивание в следственных материалах чёрного цвета в белый он, по большому счёту, никогда не шёл. До этого раза.

Но сегодня и ставки были другими — было ради чего рисковать, напомнил он себе и снова заскрипел зубами. Думай, голова, думай. Безвыходных положений не бывает. Как говорят эти малахольные христиане, уныние — не только самый тяжкий грех, а ещё и самый глупый, поскольку есть множество более приятных грехов. Они, кстати, считаются менее тяжёлыми, занятная у них философия.

Зазвонил телефон. Янагида напрягся — номер был тот самый:

— Слушаю. — Параллельно он хлопнул по кнопке стеклоподъёмника, отгораживая салон от шума дождя.