Сильно расстроенный, Марат набрал номер Айронса и осведомился:

– Из-за чего они так всполошились? Моя глюонная ловушка заработала?

– Я думал, ты сам поймешь. – Кажется, Дерек был разочарован в его умственных способностях. – Все дело в антивеществе. Облако ионизированных антиядер способно проникнуть сквозь экран поляризованной трансцендентности.

Это была сенсация. Переварив сообщение, Марат задумчиво произнес:

– Значит, если наши адмиралы додумаются…

– В том-то и дело, что уже додумались! Некто Бентуров провел пробные стрельбы и вдребезги разнес пару астероидов. Разумеется, в адмиралтействе еще не знают, что силовые поля Великих Гостей не защищают от антивещества. Новые боеголовки стали делать, потому что аннигиляция бабахает сильнее термоядерного синтеза.

– На месте гунадов я бы тоже забеспокоился, – признался Марат.

– Так то ты, – хмыкнул Дерек. – А представь, каково гунадам – на их месте.

Среди ночи Марата грубо вытащили из постели. Щурясь от яркого света – все плафоны были почему-то включены – человек долго соображал спросонок, что за кошмар ему привиделся. Наконец пришлось сделать вывод, что это не сон, – дом на самом деле полон молчаливых гунадов, облаченных в темно-синие мундиры Миграционной службы.

На вопросы: дескать, что творится, – никто не отвечал. Даже старый недобрый знакомый инспектор Чахель, возглавлявший обыск.

Копы конфисковали инфоблок и все мини-диски. Просмотрев файлы, Чахель удовлетворенно констатировал наличие запрещенной информации. После этого на Марата надели наручники и зачитали приказ о превентивном аресте. Человек сильно перетрусил, но все оказалось не так уж страшно. В офисе Миграционной службы ему всего лишь нацепили на голову датчики и попросили несколько минут посидеть неподвижно.

До середины следующего дня он скучал в камере-одиночке. Утром после кормежки повели на допрос к Чахелю, в кабинете которого сидел Джир.

– Ты всерьез думал обмануть и переиграть меня? – прорычал старший инспектор. – Надеялся сохранить запрещенные сведения? Ты не представляешь, что тебя ждет!

Джир обеспокоено предупредил:

– Прошу вас, инспектор… Он нам нужен. Пока.

– Знаю. Иначе давно бы отправил наглого дикаря на промывку памяти… Когда вы намерены отослать его обратно?

– Думаю, две-три вылазки – и все.

– Будем надеяться, что он погибнет, избавив нас от лишней возни, – рявкнул Чахель. – Иначе мои умельцы нарисуют в его извилинах особые файлы психоматрицы. Варвар будет помнить, что с первого дня добросовестно работал на нас, предавая своих диких соплеменников.

– Надеетесь, что его замучают угрызения совести? – поинтересовался археолог.

– Вряд ли, – полицейский подергал ухом. – Совесть – глупая выдумка, существующая разве что в самых примитивных варварских общинах. А этот дурачок достаточно нахватался цивилизации, то есть успел стать прагматиком. Я как-то смотрел исторический фильм на похожую тему. Оказывается, в старину гунады страдали, совершив поступок, который считался неэтичным. Некоторые даже кончали самоубийством. Вы можете представить нашего современника, который бы приставил бластер к виску из-за такой ерунды?

Инспектор захохотал. Профессор искренне поддержал его смех, подтвердив:

– Ни за что!

– Вот именно, – провозгласил Чахель. – Каждый всегда поступает так, как это ему выгодно, а угрызения совести хороши, чтобы запугивать ими варваров или маленьких детей… Нет, наш дикарь переживет осознание собственного предательства и будет посылать нам необходимую информацию, а если придется – станет ликвидировать себе подобных, чтобы услужить хозяевам. И он всегда будет помнить, сколь ничтожен в сравнении с нами, и чувство собственной неполноценности станет терзать его сильнее, чем самая занудливая совесть.

– Хитро, – одобрительно признал Джир. – Видишь, Map, ты проиграл по всем пунктам.

Марат промямлил, что гунады придают слишком много значения сущей ерунде и что он вовсе не собирался вывозить на Землю недозволенную информацию. Чахель презрительно оборвал его оправдания:

– Не ты первый хочешь обмануть нас и похитить сведения, важные для низшей расы. Никому это пока не удавалось. И не удастся, чему ты должен радоваться.

– Не вижу причин для радости.

– Причина в том, что вам не нужно знать слишком много, – сочувственно произнес Джир.

Неожиданно сменив тон на более сдержанный, старший инспектор произнес усталым голосом с жалобными нотками:

– От вас, дикарей, одни хлопоты. В любой момент может разразиться война, правительству придется навербовать в армию много-много варваров вроде тебя. Вы там узнаете много лишнего, а у полицейских потом, когда начнется большая демобилизация, руки будут отваливаться – на такую ораву психоматрицы готовить.

– Легче просто всех поубивать.

– Не шути так, бесхвостый, – обидевшись, строго сказал коп. – Мы не изверги.