Маратку всё никак не получалось привезти. Дел было невпроворот. Не только работа в больнице, а ещё и на кафедре. Тут и диссертация, и с больными надо работать, плюс я аспирант, и на мне, как на самом молодом, обязанностей по мелочи набирается – мама не горюй.

Нет, после зимней сессии надо будет парня хоть на пару дней привезти, показать Москву. Пока же в середине октября с переговорного позвонил матери.

— Мам, привет! Помнишь, я тебе про Марата рассказывал? Ну который из детдома… Пока не получается его в Москву взять, если только после Нового года. Ты могла бы его на выходной, скажем, куда-нибудь сводить?

— Да я его на каждые выходные буду брать! — заверила мама.

— Спасибо, ма! Я тогда позвоню директрисе детского дома, договорюсь насчёт тебя.

Прямо тут же и позвонил. Директриса в позу вставать не стала, дала добро, и у меня прямо-таки камень с души свалился.

Выйдя из переговорного, взглядом мазнул по стоявшему поодаль киоску с надписью поверху «Театральная касса». Ну да, они же, как грибы, по всей Москве разбросаны. Рядом с киоском топтались два молодых человека, примерно мои ровесники. Тоже, наверное, театралы.

Подошёл… На боковых стенках киоска с двух сторон за стеклом висели репертуары всех московских театров по датам на месяц. Моё внимание привлекла афиша Театра сатиры. Среди прочих был и спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро» с Мироновым в главной роли, который шёл 21 и 22 октября. То есть уже на этой неделе. Не сказать, что я большой поклонник творчества Андрея Миронова, он мне нравился в ранних кинофильмах, а начиная с захаровских «12 стульев» как-то для меня ушёл в тень со своими песенками и ужимками. Но сейчас всё равно сто процентов на спектакли с его участием билетов не достать. Не знаю, как Рита относится к Миронову, однако можно было бы пригласить её на спектакль. Тем более 21 и 22 октября соответственно суббота и воскресенье. Только как-то ненавязчиво это сделать, как бы между прочим, а то подумает ещё…

— Нет билетов, — «обрадовала» меня худая, как сушёная вобла, кассирша в окошке.

— Может, в других кассах…

— И в других нет, в «Театр сатиры» их раскупают за месяц.

М-да, облом…

— Слышь, земляк!

Ко мне обратился один из парней, что стояли возле киоска.

— Я слышал, тебе билет нужен на Миронова?

Ха, кажется, я начинал догадываться, что это за типы, то и дело воровато оглядывающиеся по сторонам.

— Ну да, «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Только не билет, а билеты, две штуки.

— Так они парами и продаются. Не знал, что ли? Не местный?

— Не знал, — признался я, чем вызвал у парня снисходительную ухмылку.

— Короче, на воскресенье остались ещё. Правда, последние ряды партера или бельэтаж. Будешь брать?

— Конечно, — обрадовался я. — Давай в партер. Почём?

Он ещё раз воровато оглядели и, понизив голос, сказал:

— Двадцать?

Да уж, по червонцу за штуку нехило получается. Но деваться некуда, иначе в театр не попасть.

Я не стал торговаться, купил, хоть на билетах и стояла цена в разы меньше.

Тем же вечером набрал квартиру Лебедевых, поздоровался с взявшим трубку братом девушки Андреем, представился, и попросил пригласить к телефону Риту, если она, конечно, дома. Увы, девушка задержалась в институте, они там допоздна готовятся к концерту в честь 61-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, который состоится 6 ноября. Меня, кстати, тоже приглашал завкафедрой, просто ту же из головы вылетело. А ещё на демонстрацию идти… М-да.

— А что ей передать? — поинтересовался Андрей, как мне показалось, без особого энтузиазма в голосе.

— Да это по личному вопросу. Во сколько перезвонить?

— Думаю, не раньше девяти.

Она сама позвонила без пяти девять.

— Арсений Ильич, здравствуйте! Брат сказал, вы звонили…

— Да, Рита, звонил. Есть два билета на спектакль в «Театре сатиры» на 22 октября. Спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро», там ещё Миронов играет этого Фигаро. Составите компанию?

Надо ли говорить, что предложение было принято с восторгом. Мы договорились, что встретимся у входа в театр за полчаса до начала спектакля.

А в пятницу, 20-го, приехал Шумский. Успел вызвонить меня с вокзала, договорились встретиться в пельменной возле Курского за час до отправления поезда, благо у меня дежурство предвиделось только через два дня, и после работы я был свободен.

Когда мы расположились за дальним столиком, то сначала всё же отведали пельменей за ничего не значащими разговорами. Только после этого Владимир Борисович достал из «дипломата» папку, бросил быстрые взгляды по сторонам и открыл её.

— Узнаёте кого-нибудь?