Белый Лис аж расцвёл:

– Замечательно! И где, говоришь, растёт то дерево?

– Ну… – Виттория честно прикинула расстояние от музея до «Приюта» и вздохнула: – Отсюда часа два ехать, может, даже больше.

– Далековато, – скривился шеф. – Как бы кошмар не упорхнул, пока мы до него доберёмся. Давайте-ка поищем второй, точнее, последний, вдруг он поближе.

В его словах был резон: застать кошмар врасплох можно было лишь в краткий промежуток времени между тем, как он хорошенько напитается одной жертвой и полетит искать другую. Причём не факт, что не на другом конце города – быстрее снов перемещались от человека к человеку только слухи.

«Идеально, конечно, подстеречь его прямо на человеке, – размышляла Виттория. – А там раз – и поймать. Или сразу прихлопнуть… Вот только как бы он не навредил жертве».

При воспоминании о мальчике, который теперь на несколько дней, если не больше, остался без мамы, на душе заскребли кошки.

– О, а вот этот совсем рядом! – обрадовался Белый, приглядевшись к очередной кляксе на скатерти. – Высшая Школа, я ведь не ошибаюсь? – обернулся он к Летиции. Та мечтательно улыбнулась:

– Альма-матер! Действительно, тут до неё рукой подать. И пропустят нас без проблем, меня и привратники знают, и смотрители, и преподаватели, и деканат, и кладовщица, и старший повар!

– Последнее особенно ценно, – мурлыкнул Белый и ласково поцеловал Летицию в висок, накручивая на палец её каштаново-рыжую прядь. – Кто завоевал сердце повара – тот завоевал дворец. Или как там говорят простые воины?

– На пустой желудок войну не ведут, – охотно откликнулся Рю. – Обустройство лагеря начинай с кухни. Без клинка и без котелка победы не видать. Кто пожалеет воину хлеба…

– Хватит-хватит, – перебил его Белый, одним движением смахивая вишнёвый компот со скатерти и возвращая его в стакан. – Мы уже поняли, что поесть ты не дурак, можно идти дальше.

Виттория вообще уже подозревала, что Рю и в целом не дурак, но зато прикидываться им просто обожает – а именно таких типов почтенный предок рекомендовал опасаться больше всего.

***

Высшая Школа располагалась на берегу небольшого, но живописного озерца – достаточно глубокого, впрочем, чтобы по всему Сити циркулировали слухи о том, что на дне обитает кровожадный зверь о двенадцати головах: одна рыбья, другая львиная, третья – от крокодила и так далее, на что у рассказчика хватало фантазии. Диковинного монстра никто никогда не видел, разумеется. Однако это не мешало студиозусам из года в год – аккурат к сессии – приходить в полночь на берег и шептать над водой: «Чанхель – длинный нос, съешь дурной вопрос». Предполагалось, что это убережёт на экзамене от сложного билета, хотя зачастую происходило ровно наоборот. Не по вине мифического чудовища, разумеется: просто преподаватели тоже иногда прогуливались после заката – и внимательно слушали, какие вопросы предлагали на ужин неприхотливому обитателю глубин.

Витторию в своё время история этого суеверия весьма заинтересовала. Нечисть в глубине озера обитала, как и везде, но была вполне обычной: зубастые мельничные колёса, мохнатые кляксы с глазами-плошками, огнедышащие чешуйчатые куры… Кое у кого встречалось две или три головы, но чтоб дюжина за раз – о таком даже Лобо не слышал. Зато он с удовольствием поведал о том, что первым директором Высшей Школы стал давным-давно учёный муж по имени Хосе Анхель да Виста. Сей почтенный старец имел обыкновение грозить нерадивым студентам тем, что-де скормит их львам, крокодилам и пираньям, если они, «ленивые бараны», не возьмутся за ум.

– А жаль, – вздохнул Белый Лис, выслушав рассказ. – Я бы познакомился с этим обладателем двенадцати шей, – добавил он, мечтательно облизнувшись, и все его девять хвостов согласно заколебались.

Проникнуть на территорию Высшей Школы и впрямь оказалось несложно: достаточно было пройти через центральные ворота, где Летиция обменялась приветствиями с начальником охраны. По правую руку высились учебные корпуса, больше похожие на дворец; по левую – общежития, раскинувшиеся в недрах старинной рощи. Прямо перед входом располагались спортивные площадки, лужайки, беговые дорожки, а в самом дальнем конце – загон для лошадей, откуда сейчас слышалось истерическое ржание студентов.

– Сейчас здесь почти никого нет, – пояснила Летиция, с наслаждением оглядываясь: годы учёбы явно оставили у неё множество приятных воспоминаний. – Выпускные и семестровые экзамены уже позади, до вступительных ещё полмесяца… Студенты в основном разъезжаются на лето, остаются только те, кому некуда возвращаться, и те, кто занят научной работой.

– И дурни, – добавила Виттория. И, смутившись, пояснила: – Ну, те, кто завалил экзамены и остался на дополнительные занятия…

– …на горе преподавателям, – закончила за неё Летиция. – Да, про дурней-то я и забыла. Итак, с чего начнём поиски?

– С основ, – решительно ответил Белый. – Итак, как можно найти человека, которым овладел кошмар, если у нас есть только указание на территорию?

– По запаху, – зевнул Рю. – Или по звукам, если он напуган недостаточно… Что?

Повисла неловкая пауза.

– Боюсь, что наши неиспорченные девы и недевы могли неверно тебя понять, приятель, – мурлыкнул Белый, насладившись эффектом. – Но не могу не согласиться: человеческий страх действительно пахнет по-особенному. И тем приятнее найти человека, который при встрече с чем-то ужасным не впадает в панику, а проявляет любопытство, – добавил он, с нежностью взглянув на Летицию. – Но этот простой и действенный способ, увы, людям недоступен. А ты как поступишь, о диковинка?