— М-м? — полюбопытствовала она, одержав победу над куском кожи с пряжкой. Ощутив её пальцы на своих бёдрах, я возбудился ещё сильнее.

— Вы можете раздеться за три секунды!

Миха от души расхохоталась, выгнувшись подо мной на кушетке, отчего её грудь стала казаться ещё больше, чем была на самом деле. Я к этому моменту как раз расстегнул застёжку лифчика и отбросил его вслед за рубашкой.

— Хорошо, в следующий раз приду в настоящем корсете, юбке с кринолином и шнурованных ботфортах! Если не справишься с раздеванием быстрее, чем за полчаса — то покатаешь меня на своём мехе! — через секунду хохот сменился стоном, когда я погладил её соски и, низко наклонившись, жарко поцеловал в шею с одной стороны, а потом и с другой.

Девичье тело выгнулось под моими руками, затрепетав от касаний к очень чуткой коже шеи. Значит, в следующий раз, да?

— Так вот как теперь это называется! — шепнул я.

В моё время, чтобы обозначить секс, предлагали покатать на одноглазой змее, но озвучивать это для Микаэлы не стоило.

— Напомни мне взять с собой нож, и я справлюсь за минуту, — я положил руки на её груди, поглаживая вздыбившиеся соски.

Миха прикусила губу и часто задышала.

— Эй, я же не режу мехов на части, чтобы добраться до реактора! — выдохнула она.

— Да, потому что на поле боя именно это буду делать я. Тебе всё достанется готовым!

Я почувствовал, как становится горячим её тело под моими ладонями — да и самому стало жарко, когда она обвила мои ноги своими, прижимая меня к себе. Может быть, она и хотела что-то ответить на тему так горячо любимых ею мехов, но вместо этого лишь застонала мне прямо в ухо…

Изогнутая кушетка действительно оказалась очень удобной, давая опору моим рукам. Впившиеся в мою спину ногти и несколько ловких, подгоняющих движений ногами, которыми она обвила меня, распалили меня ещё сильнее. Но, как и в прошлый раз, я не спешил — в нашем распоряжении было всё время мира, а в моём распоряжении — всё её тело.

Упругая девичья грудь с твёрдыми горошинами сосков, напрягшихся ещё сильнее под моими пальцами и от моих поцелуев. Сладкие губки, которыми она жадно отвечала мне, подолгу не отпуская от себя. И жаркое мокрое лоно, принимавшее меня раз за разом. Нежная, такая охочая до поцелуев шея и крепкие ноги, то обвивавшие меня, то оказывающиеся на плечах, то опущенные вниз, чтобы сжать меня плотнее — но не бёдрами…

Сам не помню, как вышло, что с кушетки мы перебрались на пол, потом на большую кровать… Подушки оказались очень удобными.

Когда Микаэла в очередной раз забилась подо мной в громких стонах и затрепетала сначала сильными вздрагиваниями, а потом мелкой дрожью, я поднялся с неё, налил нам фруктовой воды и принёс ей высокий узкий стакан.

Девушка жадно прильнула к нему, выпив залпом — пришлось поделиться из своего. Она тяжело вздохнула и откинулась на кушетку, вытягиваясь в струну от охватывающей её неги приятной усталости после нескольких вспышек удовольствия. Я допил свою воду и отставил стаканы на тумбочку.

Я мог бы продолжить и дальше — и сам, и с помощью хитрых девайсов, которые нам могли бы принести по первому требованию — но для Микаэлы столько секса уже начало бы превращаться из удовольствия в пытку. Возможно, однажды она захочет испытать и её — но не сегодня.

Прижавшись ко мне в кровати всем телом, она уронила голову на мою грудь, всё ещё изредка вздрагивая от приятных ощущений. Я закинул на неё ногу и прижал к себе. Она прижалась и выдохнула мне в грудь.

— Юлий, ты… Ты… Ох.

— Приятно, когда мальчик думает не только о себе, но может сделать приятно и девушке, да? — чего уж греха таить, Микаэла оказалась весьма выносливой — но это была приятная истома.

— Ой! Ты мысли читаешь?! Eres un mago, ?verdad?

«Маго»? Волшебник, что ли? Ну, я не против такого волшебства…

— Они у тебя в глазах написаны как в книжке, — пошутил я. — Просто надо уметь читать.

Я наклонился к ней и поцеловал в губы, мгновенно получая усталый, но такой довольный ответ.

— Почему-то большинство парней в твоём возрасте не умеют…

Она запнулась, в глазах мелькнул страх — вдруг я обижусь на упоминание кого-то ещё?

— Я — не большинство, — я наклонился, целуя её в испуганные глаза. — Есть в мире такой закон. Хочешь взять — дай. А ты с этого момента — моя.

— А если я против? — шепнула она.

— А ты против? — я пощекотал языком её сосок.

— Нет, но… — девушка прикусила язык, поняв, что сболтнула мне лишнего, но было поздно.