На трухлявой лестнице раздались шаги, после чего в дверь снова постучали. На этот раз - не так громко, но настойчиво. Роза запахнула халат и зачем-то поправила растрепанные со сна густые, цвета воронова крыла, волосы. Щелкнул замок и, отодвинув хозяйку дома плечом, в комнату вошли двое жандармов в темно-серых шерстяных сюртуках военного кроя. Позади них шествовал грузный, хмурый монах с окладистой седой бородой, в длинной, до пят, светлой сутане под черным плащом-капушем. Судя по белому шерстяному поясу - провинциал, глава одного из многочисленных поместных орденов.

Один из служителей закона, вооруженный револьвером, поочередно заглянул в уборную и на кухню. Убедился, что там никто не прячется. Священнослужитель же, поставив на косолапый стол склянку с каким-то мерзко выглядящим содержимым, тяжело опустился на единственный стул. Повинуясь его жесту, Роза аккуратно присела на краешек не застеленной кровати.

– Это, — служитель Бога взглядом указал на сосуд, — волчья желчь. Не позволяет лгать. Ты ответишь на мои вопросы. Как тебя зовут?

Голос монаха казался спокойным, сухим и безэмоциональным. Несмотря на относительную молодость - выглядел он лет на сорок пять, хотя его лицо и было густо изрезано морщинами - в нем чувствовался напор старого человека. Будучи не в силах понять, что происходит, Роза буквально потеряла дар речи и лишь раскрывала, подобно рыбе, выброшенной на отмель Сены, рот. Внезапно выйдя из себя, священник с силой ударил ладонью по столу и девушке стало еще страшнее. На указательном пальце его правой руки сверкнул перстень с изображением золотого креста, искусно вставленного в оникс. Символ нищих духом и телом братьев Доминика. Ордена святейшей Инквизиции.

– Я Роза. Урожденная Фалюш.

Удовлетворившись произведенным эффектом, монах искривил губы в некоем подобии улыбки.

– Роман Фалюш твой отец? Где он скрывается?

“И снова папа. Да что он мог такого натворить, отчего его ищет даже инквизитор???”, - девушку охватил панический страх.

– Я…не знаю. Я его не видела уже больше суток…

– Врешь!

Он наклонился к девушке и, обдавая ее вонью гниющих зубов, прошипел:

– Ты думаешь, что сможешь спрятать от нас этого выродка? Решила, что ему удастся уйти от кары?

– Клянусь престолом Ватикона, это правда, святой отец!

Доминиканец недовольно покачал головой, после чего резко, почти без замаха, ударил девушку по лицу тяжелыми четками и, брызгая слюной, заорал:

– Не смей упоминать своим грязным языком святой трон, шлюха!

Из глаз бедняжки ливнем хлынули горькие слезы. На щеке вспыхнул багровым след от удара. От входной двери раздался резкий и злой выкрик:

– Прекратить!

Роза даже не заметила, когда в ее жилище проник еще один человек. На нем был щегольской темно-синий китель с высоким воротом, украшенным перекрещенными дубовыми листьями. Судя по крупным шестеренкам, красовавшимся на погонах у пришельца, он был не последним чином в жандармерии. Его голубые глаза сверкали неподдельной злостью. От инквизитора его выгодно отличала внушительная фигура и суровые черты лица, выдающие опытного в своем деле человека. В его взгляде читались проницательность и ум. Увидев прибывшего, священник нахмурился и презрительно сплюнул на пол:

– Вы понимаете, на кого сейчас повысили голос?

Мужчина откашлялся и надел на голову фуражку, алую тулью которой украшала эмблема, изображающая меч и весы.

– Еще как. Командан Управления общественной безопасности, инженер-сыщик Франсуа Раффлз. А сейчас, — он присвистнул, указывая кивком головы на дверь, — вон отсюда. Все, кроме мадемуазель.

Инквизитор выпучил глаза, зачем-то сжал в кулаке массивный деревянный крест, висевший на шее.

– Вы еще ответите за это, Раффлз.

– Хоть перед кардиналом. А пока его здесь нет - все вон!

Инквизитор зло скрипнул зубами. встал и направился в сторону выхода. Молодой жандарм из числа сопровождавших монаха, хихикнул. Впрочем, быстро осекся и, чеканя шаг, вышел вслед за начальством.

Несмотря на то, что в комнате было достаточно холодно, представившийся инженер-сыщиком, утер пот рукавом. Достал из внутреннего кармана кителя чистый носовой платок и протянул Розе. Она доверчиво взяла его, прижала к лицу. Командан присел напротив девушки.

– Мадемуазель, я приношу вам свои извинения за поведение этого… человека. Впрочем, это не отменяет необходимости выяснить, где находится ваш отец.

Роза всхлипнула:

– Я, действительно, не знаю, где он. В чем его обвиняют?

– Неподалеку от вашего дома обнаружили труп. Жестокое убийство. Местные жители утверждают, что покойная была не в ладах с Романом Фалюш и указывают на него, как на возможного убийцу.

– Мадам Новакович???

Раффлз напрягся:

– Разве я назвал имя убитой? Мадемуазель, вам придется проехать со мной в Управление. Собирайтесь.

Утирая слезы, девушка зашла за расписную китайскую ширму, подарок далекой родственницы. Единственный в их квартире действительно дорогой предмет интерьера. Через некоторое время она вернулась одетая в чистое старенькое платье с оборками и черный плащ с розовым подбоем и капюшоном. На ногах ее поскрипывали черные же сапожки на низком каблуке. У шеи плащ был скреплен серебряной застежкой - памятью о покойной матери.

Придерживая Розу под локоть, инженер-сыщик провел ее к крытому пароконному экипажу, стоящему на мостовой. Толпа на улице встретила их бранью и криками. Идти через двор Раффлзу пришлось расстегнув кобуру и положив ладонь на рукоять револьвера. Местные жители выглядели весьма агрессивно.