— Вот смотри. С большой силой можно стать или героем, или злодеем. У обоих вариантов есть свои преимущества — девочка удивлённо глянула на меня — и свои недостатки. К примеру, злодеем быть выгоднее, и может показаться, что безопасней, но у них больше врагов. Только представь, насколько утомительно постоянно опасаться убийц.

Инна задумалась, а затем покивала.

— Ну, вот. Героем быть — тоже хлопотно, но это по крайней мере достойно. А хуже всего, пожалуй, быть чьим-то инструментом, оружием. Уж лучше решать за себя, пусть и нужно будет больше усилий.

— Ты поэтому не пошёл в жрецы? — осведомилась моя маленькая (не то, чтобы я сам был большим, так-то) ученица.

— Частично — кивнул я. На самом деле с моей силой мне ничего не светит в церковной иерархии, но это действительно не единственная причина. — В любом случае, у героев есть хорошее подспорье, репутация. Поверь моему опыту, репутация в любом деле очень полезна.

— Ух-ты… — зачарованно произнесла Инна, глядя на огненную бабочку над моей рукой. — Мастер, можешь меня так научить?..

Я взмахнул рукой; бабочка взлетела, взмахнув крыльями, и рассыпалась искрами.

— Могу показать, но не думаю, что тебе это по силам — заметил я. Не, а что? Обидно же уступать девчонке на пять лет младше меня в единственном, что у меня есть существенного. Да и не вру, такая степень контроля достижима только для слабаков. Вроде меня, угу.

…Зато у меня бабочка красивая.

— Покажи — решительно кивнула девочка, постепенно превращающаяся в девушку.

— … Не могу — наконец, неохотно признала Инна. — Но я ещё попробую.

— Мастер всегда остаётся лучше — наставительно заметил я, подняв палец. — Считай это моей секретной техникой.

Вероятно, это было одной из самых больших моих ошибок.

— Вот, поздравляю — произнёс я, помахав грамотой Королевской Академии. В прошлом месяце мы с Инной ездили в город, на вступительное испытание в Королевскую Академию. Ожидаемо, она прошла, и ничуть не более удивительно, в Королевский класс, для особо даровитых. Собственно, готовить её к этому, в меру моих возможностей, я начал заблаговременно. — В следующем месяце отправишься в столицу.

— Но я не хочу никуда уезжать — уныло ответила девушка.

— Ой, не начинай опять — я поморщился. — Да, никто не любит отрываться от привычного, и не всем нравится такой переход к самостоятельности, но давно было очевидно, что к этому придёт. Многие, если не все, плясали бы от радости на твоём месте. Будь уверенней в себе, ты со всем справишься. Втянешься, и привыкнешь.

— Но ты-то не хочешь ехать — заметила Инна. Я хмыкнул.

— У меня, вообще-то, тут народ остаётся. Кто-то должен ими заниматься. Если я уеду, другого поместного мага могут лет через десять найти, если вообще будет. Сможешь убедить всех в деревне — хорошо, поеду с тобой.

Девушка понурилась.

…На самом деле моё нежелание ехать в столицу этим объяснялось лишь в малой степени. Я, пожалуй, смогу оплатить обучение в Купеческом классе. Возможно (наверняка) даже меня смогут там научить чему-то, чего я не освоил из отцовских книг и реальной практики. Но что меня ждёт? Унижения со стороны более богатых, знатных и талантливых, причём одновременно? Растущая разница и отчуждённость между нами с Инной? Не, куда лучше спокойно и уверенно занимать своё место. Ещё и денег изрядно сэкономлю, и место работы сберегу.

А Инна… Ну, в одиночку будет поначалу непросто, но с её талантом я не сомневался, что её ждёт блестящее будущее.

— Если ты не оплошаешь, и не произойдёт ничего чрезвычайного, то у тебя всё будет отлично — продолжил я. — Главное, оставайся верна принципам, сохраняй достоинство, и не позволяй себя использовать за так.

Девушка не выглядела убеждённой. Я хмыкнул.

— И, между прочим, там тебя могут научить-таки создавать бабочку.

Это, наконец, заставило её ожить и приободриться.

Немногочисленные личные вещи Инны заняли всего один небольшой мешок, плюс ещё один с провиантом. Несмотря на то, что её удалось убедить отправиться к бесспорно лучшей жизни, она выглядела тоскливо.

— Пиши письма, как станешь знаменитой — присылай сувениры — напутствовал её я. — Вспоминай иногда.

— Я вернусь, и покажу тебе лучшую бабочку! — решительно произнесла девушка, и я улыбнулся.

— Удачи.

Письма приходили примерно раз в месяц, первые полгода. Затем, судя по их содержанию, у Инны начались полевые занятия — куда раньше нормы, но где она, и где норма — и задержки стали увеличиваться. А затем прекратились вовсе; в последнем было что-то невнятное, про то, что в её жизни произошли некие серьёзные перемены, о которых она не может распространяться. Кто-то из аристократов позвал в жёны перспективную волшебницу, вероятно? Ожидаемый поворот, и могу только пожелать удачи. Я сам не имею опыта, чтобы предостеречь от ошибок, всё, что у меня было, и чем мог поделиться — то, что слышал от отца, в своё время.