Поскольку дом сейчас мой, я быстро подумал о том, чтобы распотрошить все это и начать заново. Я мог бы превратить это место во что-то прекрасное. Но у меня еще есть моя чертова мать. Куда, черт возьми, ее деть? Я не знаю, что мог сделать отец, чтобы убедиться, что с ней все будет в порядке, без него, и меня не очень-то это заботит, главное, чтоб это не касалось меня. Может и ужасно, так говорить о женщине, которая дала мне жизнь, но я могу заверить вас, если бы она была вашей матерью, у вас были бы те же мысли. Это просто бахнутая баба, с которой я рос.

Я осмотрел остальную часть нижнего этажа, прежде чем отправиться в свою старую комнату, никаких признаков моей матери. Я прошел мимо их спальни, но дверь закрыта, и я действительно не думаю, что готов ее увидеть, поэтому я не открываю дверь. Я ловлю себя на том, что я в самом деле иду на цыпочках мимо двери. Я действительно еще боюсь ее.

Я тихо закрываю дверь и включаю свет, бросая сумку на кровать, я осматриваюсь. Все выглядит так, как я оставил в последний раз. Кажется, мне снова 16, это последний раз, когда я что-то менял в своей комнате. Фотографии полуголых женщин, которые я натаскал сюда и развесил на стенах, рядом с другими трофеями, которые у меня были.

Я всегда занимался спортом, рано узнал, что девочки всегда любили мальчиков, которые играют. А я хотел девушек. Мне нравилось играть, не поймите меня неправильно, но стимулы были лучше, чем сам спорт. Я был хорош во многом, к чему прилагал усилия, спорт давался мне легко, и девочки стали доставаться мне еще проще.

Я включил телевизор, только для фона и написал Кэмми смс. Не получив ответа, я позвонил ей.

– Кэм... где ты, черт возьми? Можно не клевать мне мозг, хотя бы сейчас, когда мой гребаный папа только что умер. Что, черт возьми, то, чем ты занята, это более важно?

Я оставляю эти слова в виде сообщения на ее голосовой почте и бросаю телефон на кровать.

Потом я разделся и скользнул под одеяло. Мои родители всегда держали термостат слишком холодным в этом доме.

Я быстро уснул, мне так и не удалось выспаться, со всем тем, что на меня свалилось.

5

Проснулся я рано, было еще темно, но птицы объяснили мне, что это утро, меня уже много лет не будили звуки природы. А это действительно приятно. Я, наконец, выспался, я чувствовал это каждой клеткой. Усталость ушла, и мой мозг смог сосредоточиться, несмотря на грезы о том, что я еще подросток и живу дома, в те времена, которые я стараюсь не вспоминать, времена, когда моя мать была не матерью, а дьяволом.

Желание отлить - это то, что, наконец, подняло меня с постели. После туалета, я вернулся в постель, лег, закинув руки за голову. Мысли вернулись к девушке в мотеле. Черт, она была милой. Возможно, я остановлюсь там же на обратном пути. Может быть, в следующий раз, трахну ее в задницу, она наслаждалась пальцем, маленькая анальная шлюшка.

На ум приходят ее идеальные сиськи, и я чувствую эрекцию. Я не убиваюсь по сиськам, но они были совершенны, и они подскакивали, как сумасшедшие, пока она скакала на моем члене. Несколько раз я подрочил член, прежде чем остановился. Хотя, я бы не хотел ничего больше, чем оставить пятно прямо на простыне, это не обязательно, поэтому я сжимаю член, пока эрекция не спадает. Сосредоточив свои мысли на предстоящих делах, которые мне нужно сделать сегодня - начну с банка, мне нужно добраться туда и получить содержимое коробки моего отца. Я должен сделать это до того, как моя мать проснется, поэтому я не должен видеть ее первым делом этим утром.

Я быстро одеваюсь и пробираюсь мимо ее закрытой двери.

Такое облегчение, что ее нет внизу. Я быстро ухожу, садясь в машину и еду в банк, мне любопытно посмотреть, что там оставил мой отец, я ничего не знал о сейфе, я даже не знал, что мой отец снимет сейф.

Город, в общем, выглядит, как я его помню, старый и немного захудалый, полный магазинов, которые держат жители города, два стоп-сигнала все еще функционируют, а новых нет. Я думаю, что население не выросло настолько, чтобы нужен стал еще один. Если честно, я не помню, чтоб ими кто-то пользовался, вообще, поскольку они были предназначены, скорее, как знак остановки, просто дважды проверяйте, что никто не едет с той стороны и нет полиции и проезжайте себе на здоровье. Любой здесь знает, как тут все работает, люди даже останавливаются на зеленый, чтобы убедиться, что никто не едет на свой красный.

Я подъезжаю к пустой банковской стоянке. Для банка, который работает со всем городом, у них не так много дел, как можно предположить.

Я беру телефон и звоню Кэмми, она действительно меня разозлила, почему она не отвечает? Я звоню четыре раза, прежде чем сдаться и написать ей, что пусть теперь держится от меня подальше. Сука. Я бросаю телефон на пассажирское сиденье и направляюсь ко входу в банк.

Андреа, кассир, окликнувшая меня, оказалась девушкой, с которой я ходил в школу.

– Эй, - говорит она слишком хриплым голосом.

Она была в меня влюблена, но как-то пугающе, поэтому я не позволял себе трахнуть ее. Я держался подальше от нее, ее толстое тело мне помогало в этом. Теперь она выглядит лучше, у нее стрижка, но ее лицо по-прежнему осталось лицом девушки, которую я помню, и которая наблюдала за каждым моим шагом и спрашивала меня о каждой вечеринке, которую проводила школа. Уверенно бросаясь на меня на каждой вечеринке, где мы оказывались вместе.

– Эй, Андреа, - говорю я, и на ее лице появляется шок, возможно, она ожидала, что я не вспомню ее имя, но никто не забывает имен или лиц сталкеров.