А в-третьих, Берни понимал, что если бы он сам был Лариди по сердцу, то не стала бы она лукавить. Не тот характер. Сказала, что нет, значит так и есть.

— Все так, — сказал Берни ровно. — А теперь, когда мы все прояснили, барон, будьте нашим гостем.

Ровент благодарно и одобрительно хлопнул его по плечу и пошел к серенитке. Берни, чувствуя себя совершенно лишним, направился следом.

— Встречать меня вышла, Церсия? — спросил берман, приблизившись.

— Да, — ответила Лариди. — Поблагодарить хотела. В моей семье не принято забывать тех, кто тебя спас. Лейтенанту я уже спасибо сказала, — и она с приязнью кивнула Берни.

Барон потускнел. Возникла пауза.

— Не стой на холоде, майор, — проворчал он наконец. — Руки вон уже покраснели. Вы ж, женщины, слабые, вам беречь себя надо.

И он осторожно, одним пальцем коснулся ее чуть покрасневшего запястья. Тер-сели неодобрительно посмотрел на него, да и Берни поймал себя на том, что смотрит на бермана одинаковым со псом взглядом «Ой, идиот!».

Она усмехнулась.

— Лучше б тебе язык в бою отрезали, медведь. И спасибо тебе. Кого из группы увижу — тоже скажу. Ну что, — она одобрительно осмотрела его с ног до головы, — хорошо, что живой. И что не одноногий.

И серенитка развернулась и ушла в холл. Берни наблюдал за этим с таким изумлением, что даже на мгновение перестал страдать.

— Переживала за меня, Церсия? — обрадованно крикнул ей в спину Ровент. Лариди не ответила, поднимаясь наверх по лестнице на второй этаж, и барон, наконец-то пройдя в холл, потряс лохматой головой и обернулся к Бернарду. — Как думаешь, переживала?

— Мне не докладывала, — ответил Кембритч-младший, старательно не думая об абсурдности ситуации. — Вот что, барон. Давайте я провожу вас в гостевые покои и распоряжусь выдать военную форму и обувь. Обедать будете?

— Конечно, — ответил Ровент, задумчиво глядя на лестницу. — Я по пути задрал кабанчика, но человеческой еды с удовольствием поем. А потом надо бы и к своим. А где, говоришь, покои Лариди?

— Я не говорил, — заметил Бернард, и барон внимательно посмотрел на него.

— Ты, верно, считаешь меня дикарем, — сказал он наконец. — Но я не обижу ее — сам понимаешь, она кого хочешь сама обидит. Не буду докучать, просто поговорю. У нас хорошее воспитание, лейтенант, и хорошее образование. Да, инстинкты сильны, и страна закрыта, но во главе клана я бы не пробыл столько, если бы не умел держать себя в узде.

— Я не считаю вас дикарем, — ответил Кембритч-младший, чувствуя, что щеки его чуть покраснели, потому что где-то внутри он все же считал. — А покои Лариди на третьем этаже, в гостевой части. Вы будете рядом.

— Хорошо, — обрадовался барон.

— Мы как раз ждем грузовиков, которые нас отвезут в Норбидж, — проговорил Берни, после того, как отдал распоряжения Ирвинсу и повел гостя вверх по лестнице. Домочадцы и слуги на бермана, обвязанного больничной рубашкой, почти уже не глазели: ко всякому привыкли в замке Вейн. — Но они задерживаются, так что вы вполне можете уехать с нами.

— Так и поступим, — кивнул Ровент.

Но пока гость одевался в военную инляндскую форму и обедал в своих покоях, а Берни как добрый хозяин составлял ему компанию, из ставки Майлза пришло сообщение, что командующий дает недельный отпуск части армии, а берманы и серенитки на это время могут уйти в свои страны через телепорт замка Вейн. Командование и тех, и других ответило на запрос герцога Дармоншира, что доукомлектует отряды и отправит их обратно на помощь Инляндии и Блакории.

— Я тогда дождусь своих здесь и уйду с ними, — проворчал Ровент. Покосился на выход из покоев, словно раздумывая. Направился туда, и Берни, выйдя за ним, увидел, как стучится он вполне деликатно в соседнюю дверь и входит в покои Лариди.

— Слышала новость, Церсия? — раздался его голос. — Нашим людям отдых дают.

— Доложили уже. Это хорошо, — ответила она будто даже улыбаясь.

— Вернешься сюда? В армию?

— Да. Дела надо доводить до конца, медведь.

— И я вернусь, если король иного не прикажет.

Пауза. Берни выдохнул и тихонько прикрыл дверь в покои Ровента. И пошел по коридору к другой лестнице — так, чтобы не проходить мимо распахнутых дверей Лариди. Но успел услышать слова Ровента:

— Наши еще не скоро доберутся до замка. Не хочешь погулять? Я расскажу тебе про лес.

Ответа Берни не слышал, ибо склонил голову и пошел быстрее. «Ты жалок, — неслось у него в голове, — ты даже не пытаешься побороться за нее».

Вновь хлопнула дверь.

— Эй, лейтенант! — раздался голос бермана, и Берни с удивлением обернулся. — Да не убегай ты. Не хочет майор в лес, — Ровент, приближаясь, хмыкнул. — Говорит, не до прогулок, дело прежде всего. Рапорт пишет для командования. Строгая, — и он покачал головой. — Пойдем хоть с тобой пройдемся. Не могу я сидеть и лежать, на койке уже належался. И пса возьмем, — и он кивнул на тер-сели, который вытек из-под двери и с очевидной насмешкой в мерцающих красным глазах смотрел на барона.