Шрифт:
— Чё там вы везли? Серпы, может?
— Подковы?
— Ну, не знаю… Бутылки?
— Да говори уже, Йоран!
Ярл выдержал драматическую паузу и возгласил, наваливаясь грудью на стол:
— Репу!!! Чтоб мне есть одну капусту — репу достаёт! Викинга, который на носовой фигуре висел, чтоб первым быть, с первого попадания просто унесло! И давай он, пацан этот, по лучникам долбить! И попадает! — Ярл распалялся всё больше и размахивал руками, изображая события. — И тут дедуля — я думал, он умом подвинулся — как давай петь!
— А чего пел?
— Я не знаю, не по-русски пел. Но мурашки такие, прям огромные, рядами по рукам, вот так маршируют, — Йоран размашисто показал марширующих мурашек. — И поёт он, а я вижу, что в руке у него совсем не посох, а копьё! И сверху молнии в него прям втека-а-ают! А пацан репу мечет, с-ка, как пулемёт! Прицельно! И тут мы борт в борт вломились. Пацан — красавчик, ваще! Рядом рубился, то я его прикрыл, то он меня. Я даже задумался: ему бы в руку ещё пару реп, мы бы ваще безболезненно победили.
За столом дружно заржали.
— И вот, в конце я подхожу к ним, хотел сказать сразу, что молодцы, по закону отбили свою свободу. А пацан мне серьёзно так говорит: «На тебе мой плащ». Я аж потерялся. Я этот плащ у того же Торкиля купил. Реально получается, этого пацана плащ? Да, думаю — хер с ним! Пусть носит!
Йоран залпом допил кружку и звонко хрястнул пустой посудой о стол:
— И самое важное вот что. Пока мы разговаривали — дед исчез. Исчез, как не было его. Только двое воронов, здор-р-ровенных, с мачты снялись и улетели. Кое-кто, правда, говорил потом, что видел Слейпнира* в облаках. Но я лично не видел, утверждать не буду.
*Восьминогий конь Одина.
За столом повисла задумчивая тишина.
— Так что, этот пацан, получается, реально сын Одина, что ли? — спросил кто-то.
— Вот и думай…
— Так это всё-таки Один был? Или нет?..
— А я знаю? Но о-очень похоже…
— Если Торкиль продал в рабство Одина — хана их хирду…
…
На этом запись обрывалась.
— Занятно, правда? — Евгения Сергеевна вопросительно вскинула бровки.
— Нда-а-а. А что, красиво получилось.
— М-гм. Сигурд просил позвонить, они там судорожно пытаются из этого простроить новые сюжетные линии, квесты.
— Что, опять я?! — с ужасом воскликнул Дрозд.
— Ну, не кипиши. Пару раз в знаковых точках…
— … может и моб появиться!
— Да ну, — Евгения Васильевна отмахнулась от этой идеи, как от мошки. — Моб тупить будет, а тут тонкость нужна. Ну, не ломайся, Ванька. Ты ж у нас добрый и красивый. Кого ещё Одином назначать, как не тебя.
Иван Андреевич скорбно вздохнул. Ох уж эта добрость…
15. И ГДЕ ЖЕ БОЛЬШЕ ДЕНЕГ?
ПОНЕДЕЛЬНИК — ДЕНЬ ТЯЖЁЛЫЙ…
1 июня, понедельник, день седьмой из восьмидесяти четырёх.
После нескольких часов на весле Петька дрых без задних ног. Как вернулись домой, так и завалился. Ни в столовку не пошёл, ни в парк. Хорошо, хоть раздеться сил хватило. И что господа ролеплейщики находят прелестного в такой жизни? Хотя во время боя адреналина, конечно, по самое горло… и даже с ручками. Полночи во сне грёб и кого-то рубил.
Утро по традиции началось с обстоятельного завтрака, после которого Дрозд попросил Петьку открыть очередное письмо от него и включить приват. В письме лежала здоровенная, многоуровневая и в придачу разворачивающаяся карта вирта.
— Итак, стажёр, слушать сюда! Не стоит забывать, для чего мы с тобой, как в жопу укушенные, носимся по всяким странным местам. Наша цель — профессиональное самоопределение.
— Это я помню, — кивнул Петька.
— Отлично. Вопрос второй: а почему именно игровые зоны? Почему не учебные? В конце концов, просто не жилые?
Петька слегка пожал плечами:
— Думаю, тут несколько вариантов ответа подойдут.
— Излагай.
— Если коротко, то пункта три. Социальные права. Вопрос денег. И незакрытые вакансии корпорации «Надежда». Скорее всего, всё это вместе.
— Ну что ж, неплохо, — задумчиво покивал Дрозд. — Рано или поздно нам придётся разбирать эту тему, и я думаю, что лучше рано, чтобы все последующие выходы ты примерял на себя в этом ключе, согласен?
— Конечно.
— Хорошо. Тогда начнём. В курсе школьной экономики довольно подробно разбирается содержание ребёнка в детском секторе, так?