– В вашем возрасте уже пора знать свою меру, Диана. Дмитриевна.

Он отпустил мои плечи, а я всё ещё стояла напротив него, хлопала глазами и не уставала охреневать, откуда в нём столько умения опускать вполне безобидными словами.

– Вам бы… мои проблемы, – многозначительно выдала я, после чего гордо ретировалась назад в помещение, понимая, что сейчас самое время вызвать такси и отчалить в объятия Никитоса. По многим причинам.

Мы заехали за Серёжкой к матери Ирины около часа назад. Всю дорогу он клевал носом рядом с ней на заднем сиденье, дома она практически сразу уложила его спать. К тому моменту, как Ирина вышла из его комнаты, я стоял на открытом балконе и курил. Она подождала несколько минут – переключая телевизор с одного канала на другой, потом вышла ко мне.

– Пиджак накинуть не хочешь? Простудишься же.

Я затянулся, ответил, не оборачиваясь.

– На лекарства я пока что зарабатываю. Смею заметить, даже на дорогие.

– Очень смешно.

– Все мы, мужчины, одинаковы.

Она вышла, при этом совершенно спокойно закрыла за собой дверь. Я уважаю в Ирине её характер. Мы с ней не просто супруги и любовники, мы партнёры. Мы похожи друг на друга больше, чем нам того бы хотелось. У каждого из нас своя отдельная жизнь. То что связывает нас воедино – сын, взаимный расчёт и то самое партнёрство. Я необходим Ирине как источник стабильности, она мне – как мать для Серёжки. Всё это, плюс взаимная поддержка, временами секс – и ничего больше.

По-другому не было никогда. Ирина знала, на что шла, когда выходила за меня замуж, и её всё устраивало. Устраивает и сейчас. Ей нравится быть директором небольшого туристического агентства, которое я ей купил, нравится ездить на Гелике, быть красивой, уверенной в себе, холёной – и находиться в центре пристального внимания мужчин. Мне нравится то, что она не задаёт вопросов и никогда не устраивает сцен.

Всё идеально.

Я докурил и вышел в гостиную. Иногда наша квартира кажется мне неоправданно просторной, большой для трёх человек – и слишком пустой. И это в то время, как в Африке голодают дети.

Цинизму собственных мыслей я уже давно перестал удивляться: когда твоя жизнь насквозь пропитана игрой на публику, он начинает сочиться сквозь поры. Можно сказать, я им отравлен и закалён.

Я прошёл в кабинет, открыл макбук и откинулся на спинку кресла. «Легко в этом Мире быть сильным», – сказал Чехов. Чехов жил в другое время, был романтиком и идеалистом. В реальности гораздо проще быть таким, как все – серостью, довольствоваться тем, что в толпе тебя не отличат от других из-за торопливой походки, сутулой спины и абсолютной бесцветности. Здесь грани между обязанностями и правами стёрты, и ты спокойно можешь позволить себе быть таким, каким душа требует, прожить всю жизнь в двухкомнатной квартире с евроремонтом и быть по-своему счастливым. Можно, конечно, пропить двухкомнатную квартиру и начать бомжевать, сославшись на то, что не прыгнуть тебе выше начальника отдела «лёгонькой промышленности» – но это уже особенности человеческой никчемности. Крайности существовали всегда и везде.

Я погрузился в работу и даже не заметил, как в кабинет зашла Ирина.

– Ты к Серёже заглядывал?

– Не думаю, что парню жизненно необходим мой поцелуй на ночь.

– Андрей, он ещё ребёнок. Ему необходим ты.

– Да, – согласился я, продолжая просматривать отчеты аналитиков.

– Да – и что дальше? В те редкие моменты, когда вы с ним общаетесь, у меня создаётся ощущение, что ты пытаешься говорить с ним на равных. Ему пять лет. Немного не твой уровень.

Я оторвался от монитора и взглянул на жену.

– Предлагаешь мне смотреть на него глазами, полными восхищения и целовать на ночь? Знаешь, кто обычно вырастает из таких мальчишек?

– Счастливые люди. Понимающие, что они нужны родителям.

– Ириш, как ты до своих лет дожила с такими представлениями о жизни?

Она фыркнула.

– Это безнадёжно.

– Я безнадёжен.

– Не без этого. Дети растут очень быстро, Андрей.

– Я о том же.

Разговор закончен, больше мы к нему не вернёмся. За что ещё люблю свою жену, она никогда дважды не заводит обсуждение одной и той же темы.

– Тебя не ждать?

Я покачал головой, возвращаясь к работе.

Завтра у меня рабочий день, а у кого-то суббота. Как им там живётся, с двумя полноценными выходными в неделю?

Через несколько минут свернул отчет и подключил VPN для международной корпоративной сети. До завтра надо было еще дополнительно изучить аналитический отчёт консалтинговой компании в Лондоне, с которой мы сотрудничаем.

Некстати перед глазами родился образ девчонки, дочери Астахова, которая шагнула ко мне пьяная в хлам. Ее так вело, что она чудом держалась на ногах, а еще она укурилась. Ненавижу женщин в таком состоянии, особенно ненавижу, когда они в таком состоянии начинают липнуть, но с ней все получилось иначе. Остро. Ярко. Ни на что не похоже. Словно все мои принципы хрустнули, как скорлупа фарфора под армейскими сапогами. Полетели ко всем чертям, стоило разгоряченному телу прильнуть ко мне, а мягким губам с характерным сладковатым привкусом накрыть мои.