А теперь, раз увернулась, угольки…

Да что ж такое!

Искусственный крылатый змий подергивается. Делает волнообразное движение, затем принимается стегать хвостом. Каким чудом Геро держится за хвост, не ясно. Здоровье детеныша гидры проседает: финты дракоши не проходят даром для питомца.

Регенерация, лечение… Снова тлен.

Четверть бара здоровья гада бумажного истлела: он мощный в плане урона, но «стройный» по количеству хп. И впрямь, откуда в бумаге жир? Только если в фольге, и тот — от завернутой для запекания курочки (рыбки, свининки, или другого мясца).

Запекание? В воздухе запах паленого: вспышка молнии посреди ясного дня. Крылатый змей сворачивается, подобно кобре, направляет непропорционально большую голову к хвосту. И к прицепившейся к его хвосту мелюзге.

Геро потихоньку «отгрызает» элитному гаду здоровьице, а еще мешает тому снова подняться ввысь.

С позолоченного рога дракона срывается искорка, вытягивается в световую дугу. Та бьет в Геро.

Лечение — на интуиции, еще не дождавшись удара — в чешуйчатого малыша.

Вовремя: бар питомца при попадании молнии опускается в красную зону, и сразу за разрядом следует удар хвостом. Геро не пережил бы двух атак подряд без помощи хозяйки. Даже с учетом толстокожести в пассивках.

— Шутки кончились, — мрачно сообщает одушевленному предмету Хэйт.

Игги отправляются в полет один за другим. Туша немаленькая, питомец, несмотря на разницу в размерах, нормально так фиксирует нижнюю часть драконьего тела. Промахнуться в такое? Не с ловкостью и глазомером Хэйт.

Крит! Здоровья меньше половины у врага.

Гад задирает башку к облакам.

По площадке начинают выстукивать рваный ритм крупные градины. С перепелиное яйцо, а некоторые «снаряды» размером почти с куриное.

Обновить когти мрака. Дать тлен. И огоньки, уж с третьей-то попытки, да по неподвижной цели должно получиться. Пока идет град (и каждая градина снимает по одному-два процента хп как Хэйт, так и Геро), дракон неподвижен.

Так и стоит, запрокинув голову. Чем рьяно пользуется детеныш гидры: терзает хвост неистово, самозабвенно. Если град и добьет мелкого чешуйчатого, он будет продолжать всеми пастями вгрызаться в бумажное тело противника. До последнего.

На спину тяжелым водопадом падают косички. Хэйт мчит сквозь белую стену снежной бури — возле самого дракона настоящий буран. Снег, град, ветер, белое слепит глаза. Яркими точечками угадывается направление — и этого достаточно.

Регенерация на бегу, себе и питомцу. Металлические пластинки врезаются в разноцветную морду.

Звук рвущейся бумаги.

Тлен.

Здоровья: по десять процентов у врага и у Хэйт. Что-то около пяти — на самом донышке шкалы — у Геро.

Игг’Шадир приятно холодит ладонь. И тут же — врезается в драконий глаз. Звук: канцелярский нож пробивает картон. Игг’Рашшар втыкается во второй глаз. Звук: картонную коробку разрывают по сгибу.

Вспышка. Пропадает белое, оседает цветное. Дракон вместо обычной предсмертной анимации взрывается конфетти всех цветов радуги. В глазах Хэйт пестрит, в том числе и от уведомлений о повышении уровня питомца.

Сорок девятый уровень. Еще немножко, и приставка «детеныш» станет прошлым.

— Мы обязательно кого-нибудь ради тебя прибьем, — обещает девушка многоголовому.

И тянет руки к дымчатой сфере. Лут — это важно.

Даже если он такой… своеобразный. За победу ей достался фейерверк. Многоразовый: на сто применений. Случайный набор декоративных огней при каждом запуске, при этом каждый раз в финале будет появляться образ дракона.

— Пусть будет, — Хэйт убрала в инвентарь занятную игрушку. — В хозяйстве сгодится. Или союзникам презентую.

Сегодня Цю Фэн помогал Ненависти с общими врагами потому, что это им было выгодно. В другой раз, возможно, клану Хэйт снова пригодится вмешательство Осеннего ветра. Сквознячок там устроить, в усы нахальные дунуть-плюнуть…

И это будет не так выигрышно для союзников, как в этот заход. Который стал возможен благодаря неожиданности. Второй раз Прайд на том же не поймать. Вот для такой сомнительной с точки зрения выгоды ситуации может сгодиться подарок.

Жест, знак уважения. А еще китайцы любят драконов. Особенно своих, родненьких. Что одному безделица, другому — диво дивное.

На том с облаками и видом на озеро средь холмов Хэйт попрощалась. Шепнула с улыбкой: «До новых встреч», — и спустилась с небес на землю.

Пока не вся группа вернулась с эвента, художница сгоняла в манор и обратно. Проведала травницу, забрала результаты ее трудов. Все золото, что собралось с ПК из Прайда, выдала на развитие.

Еще два работника перешли в ряды счастливых семьянинов. Им в общих мужицких домах с молодыми женами не комфортно. А женушки, в свою очередь, подобрались сверхудачно: обе с ткацкими навыками. И с тонкорунной шерстью овечьей умели обращаться.