— Можно обратиться? — спросил князь.

— Можно, — не чинясь ответил временный глава. — Можно и без этой военной чепухи.

— Нельзя, — строго ответил старик, блеснув глазами. — Тут всё на это чепухе держится, устав для солдата, что библия для верующего. Все мы тут части механизма, инициатива не нужна, скорее губительна.

Молот снова подивился дальновидности аристократа. Но возражать не стал. Кажется он и сам забыл, что такое война. Слишком много времени провёл в благородных домах, слишком много времени в одиночестве.

— Какой был вопрос?

— С Антоном что? Вы знаете?

— Нет, — помрачнел паладин. — Вот уже сорок шестой день идёт, кроме того появления, ничего. А может и не он это был, но нам хочется верить.

— Мы так и не поговорили с тех пор, — дал слабину старик, беспокоясь за внука. — Хризалида рассказала про Антона, что не Антон это вовсе. Но сердцу не прикажешь, чувствую, что он часть нашей семьи и страшно за него. Если появятся новости…

— Я тут же расскажу.

— Хорошо.

Богатыри нашлись за той самой стеной, присели на камнях в теньке, спрятавшись от палящего весеннего солнца и смотрели вдаль. При приближении высокого руководства, встали.

— Несёте службу? — весело спросил Молот, оценивая габариты пришельцев.

— Так и есть, — ответил главный, чернобровый мужик, крупнее самого паладина раза в полтора.

— Добро, — кивнул Молот и замолчал, рассматривая новеньких.

— Говори за чем пожаловал, не менжуйся, — сделал первый ход громила, он по ощущениям вообще был прямым и грубоватым.

Молот быстро схватил странный говор и вытащил из памяти старое.

— Нельзя вот так, без государя… — паладин нахмурился, стараясь не выходить из образа. — Закон судить, что ли…

— Кружева можешь не плести, — перебил его главный из тройки. — Не деревянные мы, говорим по вашему. Не просто это, прорывается старый слог, да ничего страшного, под одним небом ходим, знаем что мир изменился.

— А из какого мира пришли вы? — напрашивался сам собой вопрос.

— Староверы мы, язычники по вашему, — пробасили в ответ. — Жили себе не тужили, да пришла пора и долг отдавать. Не узнаешь ты про нас, сколько не пробуй, давно мы отошли от дел. Даже император не знает о тех местах, что хоть и под властью его, да не дотягивается взор светлоликого в такие дали.

— Ну, это дело третье, — ответил Молот, облегчённо выдохнув. — Если знаете, что всё вокруг поменялось, должны понимать. Вы тут чужие, так нельзя. Надо выбирать, либо вы сами по себе, либо с нами.

— Не просто это, — запустил пятёрню в густую бороду мужик. — Рады мы, если найдётся кто толковый, расскажет, что делать, чем подсобить. Да нет тут таких.

— Так уж и нет? — удивился Молот.

— Приходил один, стариком кличут. Старик он и есть старик, годов не занимать. Но сердце не велит за таким идти, что-то держит, замыслы светлые, а душа тёмная. Улыбка яркая, а за ней оскал. И ты вот складно молвишь, но вижу что нет веры в свои же слова. Прикажешь к тебе прибиться? Зачем?

Послышались шаги, к компании мужчин подошла красивая девушка, которой и тридцати не дать. Сильнейшая лекарка империи, что скинула года, как дерево листья.

— Рад тебя видеть, — кивнул ей Молот.

— Слышала я, что вы говорите, — без приветствий начала она, обращаясь к староверу. — А помнишь ли ты первую войну?

— Помню, от чего не помнить? Ещё мой прадед там был, рассказывал, что крови по колено, утопили демонов и те ушли, великий подвиг великих людей, — кивнул косматой головой он.

— Перед тобой те, кто заставил тогда проклятых отступить, почему ты не хочешь встать с нами в один ряд? — сказав это, Хризалида испытующе посмотрела на язычника.

— Всё так, — упрямо кивнул мужик. — Но ты меня историей не подкупай, мы её знаем больше вашего. Знаем и что случилось в итоге, Листик, дочь Пахома.

На лице целительницы дёрнулась мышца.

Молота осенила догадка. Кто бы ни были эти люди, они знают о расколе среди первых и знают о предательстве. Поэтому и сомневаются, под чью руку идти. К императору бы им, да кто их пустит? И что будет, если они не сочтут его сильным лидером.

Понимали это и староверы. Но выбор делать надо, с чем они не спешили.

— С главой ордена бы вам поговорить, да нет его сейчас, — вставила Хризалида, чуток подумала и произнесла в воздух, ни к кому не обращаясь. — Мальгус, знаю ты тут, покажись.

Слегка поднявший прелую траву ветерок ей был ответом. Чуда не случилось. Староверы смотрели прищурившись, как бы с насмешкой.

— Мальгус, это необходимо… — повторила целительница.

Астральный спутник тёмного неохотно проявился. Тени из под стены, из под камней и каждой травинки вытекли, поднялись наверх и уплотнились.