Впервые за время пребывания в Канцелярии я рассмеялась, искренне и свободно.

– Я сохраню ваш жизненно важный секрет.

– Я на это рассчитываю. Мы слишком через многое прошли вместе, чтобы предавать друг друга, не так ли? – насмешливо спросил он.

– Так, – легко согласилась я.

Очередь за едой двигалась непривычно быстро. Возможно, влияло то, что на кухне работали сотрудники самых разных рас, но ни одной жабы я не заметила. Уловив мой взгляд, Дийнар пояснил:

– Кварраницы не выносят горячий пар и едят исключительно холодную пищу, поэтому тут их и нет.

– Вы имеете в виду жабодам?

– Отличное название, – рассмеялся граф. – Именно их.

– Что ж, хорошо там, где их нет.

Оказалось, что денег мне в наследство от Анжелики досталось не просто с избытком, а очень даже много. Хоть о чём-то можно не беспокоиться. Когда подошла наша очередь, я закупилась про запас: взяла несколько бутылок воды и мутного зелёного сока, который порекомендовал Дийнар, пару картонных коробочек с печеньем и сухофруктами, нарезанный кусками пирог на вечер, банку какой-то слизи, два похожих на патиссоны плода и четыре мясных рулета наподобие шаурмы. Воспоминания о последней кольнули ностальгией.

Эх, сюда бы ещё суши и роллы! Даже в Японии не готовят их так вкусно, как в России, это известно всем, в том числе и самим японцам.

Дийнар тоже взял еды, но мало. Я даже удивилась, как им столько хватит на двоих. Понятно же, что стокилограммовые парни не светом люминисцентных ламп питаются.

Забив рюкзак съестными припасами, я направилась во Второй сектор в компании блондина, уплетавшего свой завтрак по пути. Видимо, аристократические манеры такое позволяли. На свою шаурму я тоже накинулась с остервенением. Сутки ничего не ела. Вкус, конечно, оказался странный – сладковатый, да ещё и кусочки сырой тыквы (или её подобия) попадались. В общем, не классический рецепт. Но я доела, ощущая, как жизнь налаживается.

В сектор мы с Дийнаром вернулись довольные и улыбающиеся.

Очередь Зоттеров как раз скоро должна была подойти, и я устроилась рядом, чтобы понаблюдать за процессом получения талончика.

Жабодама медленно открывала ящик стола. Медленно доставала из него квадратную бумажку. Медленно закрывала ящик стола. Медленно клала бумажку на стол. Медленно смотрела на неё. Медленно брала в руку стальное перо. Медленно макала в чернила. Медленно ждала, пока густая чёрная капля упадёт обратно в чернильницу. Медленно заносила руку над бумажкой. Медленно поворачивала голову в сторону раскрытого журнала, что лежал на столе. Медленно бормотала номер. Медленно записывала номер на бумажку. Медленно откладывала стальное перо на подставку. Медленно открывала другой ящик. Медленно брала из него штампик. Медленно закрывала другой ящик. Медленно снимала со штампика крышечку. Медленно откладывала крышечку в сторону. Медленно ставила печать на бумажку. Медленно закрывала штампик. Медленно открывала ящик стола…

К моменту, как она протянула талончик малиновому от бешенства заявителю, мне впервые в жизни захотелось задушить живое существо. Медленно!

Родственник Дийнара – даже неловко стало, что я забыла его имя – стоял с каменным лицом, наблюдая за нарочито неторопливыми движениями служащей с выражением, которое сложно описать словами. В нём читались и смирение, и презрение, и осознание своего физического превосходства, и снисходительное терпение, что проявляют к слабым. У брюнета на лбу было написано, что он способен сломать шею чиновнице одной рукой, и только благодаря его могучему великодушию она до сих пор жива.

Я даже немного залюбовалась лордом Зоттером, настолько интересно было наблюдать за кипучими эмоциями, одетыми в холодную выдержанную аристократичность. Внезапно у него самым не аристократическим образом заурчал живот. Интересно, почему Дийнар не принёс ему еды? Я достала из рюкзака завёрнутую в плотную промасленную бумагу шаурму и протянула брюнету.

Он посмотрел на меня изумлённо. Долго изучал взглядом, чуть наклонив голову набок, а затем молча принял предложенное и благодарно кивнул.

Только тут до меня дошло, что парень немой. Бедный, он, вероятно, хотел есть, но не смог попросить, а родственник заболтался со мной и не подумал купить что-то для спутника. Увесистая шаурма исчезла в недрах брюнета за считанные секунды. Ел он по-военному – быстро и что дали.

Закончив, лорд Зоттер достал из заплечной сумки блокнот с автоматической ручкой, написал что-то на листочке и вырвал его. Сложил и остался стоять с невозмутимым видом. Я поначалу подумала, что послание предназначается мне, но ошиблась. Когда подошла очередь аристократов, он передал записку чиновнице и указал жестом на меня.

Та медленно прочитала содержимое записки, потом медленно…

Ну… вы поняли. Нет смысла снова вдаваться в подробности. Сидящая за столом жабодама двигалась так, будто сдохла неделю назад и шевелилась исключительно благодаря населяющей её бодрой колонии деятельных опарышей.

Но вот что удивительно – она передала Зоттерам не два талончика, а три. Один из них брюнет протянул мне, и я его взяла, широко распахнув глаза.

– Нет, это что за беспредел? Вы разве по своей записи прошли? – возмутился криесор, глядя на талончик в моей руке. – Я вас вычёркиваю!