На фотографии была Мира, смеющаяся под солнцем. Она держала в руках мороженое, а в глазах была жизнь. Дамир медленно поднял фотографию, не отрывая взгляда от её лица.

— "Ты была светом в этом грёбаном мире…" — его голос дрогнул, и он закрыл глаза, крепко прижимая рамку к груди.

Дамир сел на край кровати, сжав голову руками. Ему казалось, что всё вокруг кричит о её присутствии, но её самой не было.

— Почему ты оставила всё так, ангелок? — прошептал он, чувствуя, как слёзы бегут по щекам. Он поднял голову и увидел зеркало.

Он часто смотрел на своё отражение в зеркале. В его глазах не осталось жизни — только боль и вина. Он терял людей раньше, видел смерть, сам был её причиной, но эта утрата отличалась. Он потерял не просто человека, он потерял частичку себя.

….

В тот день возле ангара кипела работа полиции и пожарных. Сюда прибыли медики, репортёры, толпы зевак. Дамир подъехал к месту, остановив машину так резко, что колёса заскрипели на асфальте. Он выбежал наружу, даже не потрудившись захлопнуть дверь, и направился к ангару, который всё ещё дымился. Горький запах горелого дерева и масла впивался в ноздри.

Он буквально прорывался через толпу, отталкивая полицейских, пока один из них не попытался остановить его: — Мужчина, вы куда? Здесь опасно!

— Я должен её увидеть! — его голос дрожал, словно натянутая струна.

Когда полицейские начали теснить его назад, он выхватил из кармана пистолет: — Отойдите, если хотите жить.

— Уберите оружие! — раздались крики.

Но к толпе уже подбегали его люди. Они предъявили документы, и полицейские нехотя расступились. Дамир вошёл в ангар, всё ещё держа оружие наготове.

— Где она?! — его голос эхом отразился от обгоревших стен.

Один из его охранников шагнул вперёд, но не успел заговорить, как Дамир приставил пистолет ему к голове и нажал на спуск. Выстрел пронёсся оглушительным эхом, и тело охранника рухнуло на землю. Он тут же нацелился на следующего: — Вы должны были защитить её! — его голос сорвался в крик, полный боли и ярости.

— Босс, успокойтесь! — Валер вбежал в ангар и выхватил у него пистолет.

— Её нельзя было оставлять одну! Вы должны были…

— Мы охраняли её, босс, — голос второго охранника дрожал, — но кто-то нас вырубил. Мы не видели лиц, очнулись от дыма.

— Лучше бы вы задохнулись, чем допустили это!

В этот момент пожарные вынесли из ангара чёрный мешок. Дамир бросился к нему, его трясло. Он схватился за ткань, но один из работников остановил его: — Господин, мы ещё не закончили…

Он с силой оттолкнул их и сорвал ткань. Перед ним предстало обгоревшее тело, изуродованное до неузнаваемости. Его руки затряслись, он сделал шаг назад: — Это не она… Это не может быть она…

Когда пожарные закончили, он вошёл в ангар. Удушающий запах дыма заставил его закашляться, но он продолжал идти вперёд. Спустившись в подвал, он упал на колени. На месте, где должна была быть привязана Мирослава, осталась только горсть пепла и соед от стула. Он закрыл лицо руками и закричал, пронзительно, изо всей силы, словно пытаясь выгнать боль из своей души.

….

Через день он отправился на опознание. Клиника была холодной, стерильной, но даже её стены казались пропитанными смертью. Дамир стоял у стола, на котором лежало тело, накрытое белой тканью. В его глазах пылали гнев, боль и отчаяние.

— Это не она, — сказал он, даже не взглянув. — Это не может быть она.

Врач медленно опустил ткань. Обгоревшая плоть на теле девушки была почти неузнаваема.

— Тело сильно пострадало, но, возможно, есть особенности, которые вы могли бы вспомнить?

— У неё была родинка на мизинце, — голос Дамира был хриплым.

— К сожалению, конечности сгорели полностью.

— Тогда татуировка… на шее.

Врач осторожно повернул тело. На обугленной коже едва угадывались очертания татуировки. Дамир закрыл глаза, пытаясь побороть накатившую волну ужаса. Но когда он открыл их и увидел остатки знакомого узора, его ноги подкосились. Телефон выпал из его рук на пол.

— Мира… — прошептал он, а затем этот шёпот превратился в крик. — Мира! Нет! Нет!

Он обхватил голову руками, словно пытаясь удержать её от разрывающей его изнутри боли. Он бил кулаками по стенам, кричал на врача, на своих людей, на весь мир. Но больше всего он ненавидел себя. Он не смог защитить её. Не смог уберечь от самого себя.

….

Похороны прошли на маленьком кладбище за городом, рядом с местом, где были похоронены родители Мирославы. Дамир стоял возле могилы, в руках он держал синюю розу — её любимый цветок.