Когда замерзает лёд, то делается то же самое.

Летит снежинка – в ней не видать никакой фигуры; но как только она сядет на что-нибудь тёмное и холодное, на сукно, на мех, в ней можно разобрать фигуру: увидишь звёздочку или шестиугольную дощечку. На окнах пар примерзает не как попало, а как он станет примерзать, так сейчас сложится в звёздочку.

Что такое лёд? Это холодная, крепкая вода. Когда из жидкой воды делается крепкая вода, она складывается в фигуры, и из неё выходит тепло. То же самое делается с селитрой: когда она из жидкой складывается в крепкие фигуры, из неё выходит тепло. То же с солью, то же с плавленым чугуном, когда он из жидкого делается крепким. Когда какая-нибудь вещь из жидкой делается крепкой, – из неё выходит тепло, и она складывается в фигуры. А когда из крепкой делается жидкая, то вещь забирает в себя тепло, и из неё выходит холод, и фигуры её распускаются.

Принеси плавленого железа и дай ему остывать; принеси теста горячего и дай ему остывать; принеси извести гашёной и дай ей остывать, – будет тепло. Принеси льду и тай его, – станет холодно. Принеси селитры, соли и всякой вещи, какая в воде расходится, и распускай её в воде, – станет холодно. Чтобы заморозить мороженое, сыплют соль в воду.

Греческий царь Гиерон Сиракузский заказал своему золотых дел мастеру Димитрию золотую корону для идола Юпитера и дал двенадцать фунтов золота. Димитрий сделал корону, и когда царь её свесил, то в короне было ровно двенадцать фунтов.

Только царь прослышал, что Димитрий украл много золота и в корону подмешал серебра. Царю хотелось доискаться, много ли подмешано серебра в короне, и он велел её перетопить, чтобы видеть середину.

Был один умный и учёный человек, родной царю, Архимед. Он сказал царю:

– Не вели ломать корону, чтобы даром не пропала работа; а я, не ломаючи короны, узнаю, сколько в ней серебра и сколько золота.

Царь согласился с Архимедом, и Архимед сделал так: он взял фунт золота и фунт серебра и свесил их просто на весах, а потом свесил их в воде. Фунт золота в воде потянул на одну гирьку меньше, чем прежде, а фунт серебра на две гирьки меньше.

Потом Архимед всю корону свесил в воде, позвал царя и сказал:

– С фунта чистого золота, если весить в воде, остаётся гирька; а если весить серебро в воде, остаются две гирьки с фунта; стало быть, если корона вся из чистого золота и в ней двенадцать фунтов, то в двенадцати фунтах надо снять с весов двенадцать гирек. Вот смотри.

Он положил на весы одиннадцать фунтов и стал вешать корону в воде. Корона не потянула двенадцати фунтов без двенадцати гирек, а меньше.

Сняли ещё гирек, Архимед и говорит:

– Вот сколько тут снято лишних гирек, на столько Димитрий и обманул тебя.

Так Архимед верно узнал, сколько было серебра подмешано в корону.

В старину был пастух; звали его Магнис. Пропала у Магниса овца. Он пошёл в горы искать. Пришёл на одно место, где одни голые камни. Он пошёл по этим камням и чувствует, что сапоги на нём прилипают к этим камням. Он потрогал рукой – камни сухие и к рукам не липнут. Пошёл опять, – опять сапоги прилипают. Он сел, разулся, взял сапог в руки и стал трогать им камни.

Тронет кожей и подошвой – не прилипают, а как тронет гвоздями, так прилипнет.

Была у Магниса палка с железным наконечником. Он тронул камень деревом – не прилипает; тронул железом – прилипло так, что отрывать надо.

Магнис рассмотрел камень, видит, что похож на железо, и принёс куски камня домой. С тех пор узнали этот камень и прозвали его магнитом.

Магнит находят в земле с железной рудой. Там, где есть магнит в руде, и железо самое лучшее. Из себя магнит похож на железо.

Если положить кусок железа на магнит, то и железо станет притягивать другое железо. А если положить стальную иголку на магнит да подержать подольше, то иголка сделается магнитом и станет к себе притягивать железо. Если два магнита сводить концы с концами, то одни концы будут отворачиваться друг от друга, а другие будут сцепляться.

Если одну магнитную палочку разрубить пополам, то опять каждая половинка будет с одной стороны цепляться, а с другой отворачиваться. И ещё разруби – то же будет, и ещё руби сколько хочешь, – всё то же будет: одинакие концы будут отворачиваться, разные цепляться, как будто с одного конца магнит выпирает, а с другого втягивает. И как его ни разломи, всё с одного конца он будет выпирать, а с другого втягивать. Всё равно как еловую шишку, где ни разломи, всё будет с одного конца пупом, а с другого чашечкой. С того ли, с другого ли конца, – чашечка с пупом сойдётся, а пуп с пупом и чашечка с чашечкой не сойдутся.

Если намагнитить иголку (подержать подольше с магнитом) и насадить её серединкой на шпенёк так, чтобы она ходила вольно на шпеньке, то как хочешь верти магнитную иголку, как пустишь, она станет одним концом на полдни (юг), другим – на полночь (север).

Когда не знали магнита, по морю не плавали далеко. Как выйдут далеко в море, что земли не видать, то только по солнцу и по звёздам и знали, куда плыть. А если пасмурно, не видать солнца и звёзд, то и не знают сами, куда плыть. А корабль несёт ветром и занесёт на камни и разобьёт.