– Оставив фамилию Царева?

Уверенно, согласно киваю, и мама с Лизой пораженно вздыхают, но не обращаю внимания, уставившись на своего жениха. Это дань уважения моему отцу. Я единственная Валерия, кто осталась с фамилией своего отца. Не могу так с ним поступить. Пичкал таблетками, замалчивал, но он мой отец. Был и остается главным мужчиной в моей жизни. Редкие вспышки воспоминаний со времен его лечения всегда придавали мне сил в трудные минуты, когда руки опускались и казалось, что больше нет сил двигаться дальше. Настоящий борец, хоть и проигравший. Шел до конца с достойным видом, не подавая виду, что его может сломить какая-то там болезнь. Называл это «восстановление нервов за годы, проведенные с вашей матерью» в шутку, конечно, но все же не признавал, когда подкашивало его в коридоре, что ему больно. Воевал со смертью, но не смог одержать победу.

Прикрываю глаза, поджимая губы, чтобы не расплакаться при воспоминании. Ни он, ни Валера не смогут повести меня к алтарю о чем мы вообще говорим? Празднование итальянской свадьбы начинается с танца невесты с отцом. У меня нет ни отца, ни брата, которые стояли бы со мной в этот день, отдавая в другую семью. Так почему же я должна расстаться с единственным, что от них осталось?

– Вышли, - грубо гаркнул Доменик и все поочередно стали выходить из-за стола.

Я же приоткрыла немного глаза, быстро подходя к панорамному окну в гостиной, позади меня, обхватывая себя руками. Должна попросить. Тот блондин ответит сначала на мои вопросы, а потом и за Антона. Как бы там не было, но тот молодой парниша не заслужил смерти. Пробовала по-хорошему, но не получалось. Видимо, мне суждено совершить этот грех. Иначе, почему мне становится лишь хуже, когда я ничего не предпринимаю в ответ?

Слышу его устойчивый шаг, но разворачиваюсь прежде, чем он поравняется, с уверенностью заявляя:

– Ты позволишь мне вступить в игру. Я не могу уже, Доменик! – шепчу охрипшим голосом, проводя по травмированному горлу ладонью. – Каково мне стоит замазывать след от чудовища, смотря в отражение, предполагая, что тот человек убил не только Антона и возможно причастен к смерти Валеры? Сидеть напротив своей матери, среди наших семей и говорить о свадьбе, о создании новой семьи, если я не уверенна в здравии и существовании своей, если выйду за тебя замуж?

Ударила прямо по больному, но молчит, принимая. Давая высказаться, вылить наружу то, что сдерживала все эти дни, скрывая, стараясь перебороть, но не получается. И не пройдет по щелчку пальцев, пока я не начну действовать. Они хотят именно того шага, который способна сделать Анастасия. Лишь я знаю, что это значит. Не могу объяснить как, но знаю.

– Доменик, я хочу выступить жертвой! – озвучила я то, чего мы оба боялись. – Ты пробуешь в одиночку, я пробовала расстаться, но остается уже принять тот факт, что объединившись, станем сильнее. Мне уже реально дышать не чем из-за этих атак и единственный верный способ – встретится со страхом лицом к лицу. Пожалуйста, - захныкала я и веки жгло невыносимо и я не выдержав, потоком выпустила слезы, не стыдясь.

Быть слабым еще тяжелее, чем сильным и стойким. Я хочу выпутаться из этого состояния, пока не стало поздно. Сама себя уничтожу, если не избавлюсь от фобии и от того голубоглазого. Сойду с ума, а там дело техники. Воспользовавшись моим состоянием, избавятся не только от семьи Царевых, но и Конте. Не могу их бросить на произвол судьбы… Просто не могу.

??????????????????????????

– Как… - Доменик, зажмурился, отклонив голову и прокашлявшись, говоря, словно не веря, что я решилась это произнести. – Как ты это вообще представляешь? Бросишь себя на растерзание волков, а что будет со мной ты хотя бы подумала? Я заживо сгорю, девочка! Стану неуравновешенным убл*дком и тем самым уничтожу всех нас. Попроси руки на себя наложить, прокляни меня, но не заставляй меня делать то, что я не в силах вытерпеть. Не проси, Лер.

И вновь тупик. Вытираю слезы, сползая по окну, уставшая уже от всего. Не помогает и я понимаю причину. Не согласилась бы, если у меня попросил подобного, но разве у нас есть другой выход?! Нет. В этом и проблема.

Доменик проникновенно смотрел на меня, не шелохнувшись, и вновь эта жалость на лице. Становится еще больше тошно от самой себя. Вот почему я не хотела никогда перекладывать свои проблемы на мужчину. Помимо всего прочего еще и добавляется это ужасное сочувствие.

Нас прервали. Александр показался на пороге гостиной и не успел ничего сказать, как Доменик в последний раз посмотрел на меня, развернулся и ушел с братом в сторону кабинета. Опять одна я. Помогает закапывать меня, а я и рада стараться, бездействуя. Сколько я еще продержу?

От лица Доменика.

Мне бл*дь легко? Стоять напротив нее, признавая, что на данный момент не могу ничего сделать, лишь быть рядом, но и это не помогает. Вывожу своими выходками ее отца о котором она знать не знает, но отвлекая от исчезновения Александра тем самым. Наблюдать за ее паническими атаками и бездействовать, ведь избавить Валерию от них не в силах. Всю жизнь, всю свою сознательную жизнь на моем пути не встречалась ничего с чем бы я не справился. Лишь с Валерией я стал слабаком. Хочется рвать и метать, но и это не поможет. Согласится на то, что она станет приманкой невозможно. Нужно найти другой выход, чтобы Лера стала прежней жизнерадостной девочкой. Должен. Обязан. С каждой секундой я ломаюсь вместе с ней вместе изнутри.

В кабинете не сдержался, ударив в стену кулаком, вымещая злость. Как я себя мужиком считать могу, если соглашусь? Зачем ты подаешь такие идеи, малышка, унизив меня тем самым? То, что не могу собственную женщину вернуть в прежнее состояние, не бросив под пули. Я сгораю внутри, разве не видишь, маленькая, вместе с тобой? Только я знаю намного больше, чем ты. Именно это и не дает мне покоя. Сердце, мысли, душа не на месте от того, что скрываю от тебя правду. Ты уже сказала, что тебе достаточно правды. Не позволю, чтобы старые ошибки наших предков погубили тебя окончательно. Нет. Предприму что-нибудь, но не встану тебе за спину.