В прошлом году на самом дне большого конверта, среди просроченных паспортов в темно-синих картонных обложках и табелей из пансиона и коллежа в Верхней Савойе, где я жил в детстве, мне попались несколько машинописных страниц.

В первый момент я не решился перечесть эти невесомые листки, скрепленные ржавой скрепкой. Я хотел сразу выбросить их, но это казалось мне невозможным, так радиоактивные отходы бесполезно закапывать даже на сто метров под землю.

Есть только один способ нейтрализовать это тощее досье — выписать из него отрывки и перемешать их со страницами романа, как я сделал тридцать лет назад. Тогда никто не узнает, имеют ли они отношение к действительности или принадлежат к области снов. Сегодня, 10 марта 2017 года, я вновь открыл бледно-зеленую папочку, снял скрепку, оставившую пятно ржавчины на первом листке, и, прежде чем порвать все, чтобы не было больше никаких материальных следов, перепишу несколько фраз и покончу с этим навсегда.

На первом листке: 29 июня 1965.

Судебная полиция. Отдел нравов.

Вещ. док. 29: Положение гильз.

Три гильзы, соответствующие трем выпущенным пулям, были обнаружены…

Что касается выдвигаемых гипотез о том, каким образом было совершено убийство Людовика Ф…

На втором листке: 5 июля 1965.

Судебная полиция. Полиция нравов.

Так называемый Людовик Ф. пользовался этим вымышленным именем около двадцати лет. На самом деде это был некий Аксель Б. по прозвищу Бауэлс [7] . Родился 20 февраля 1916 года в Фредериксберге (Дания). Без определенных занятий. Числится в бегах с апреля 1949-го, жил в Париже (16-й округ). Последнее известное место жительства: 48, улица Бель-Фей.

На четвертом листке: 5 июля 1965.

Судебная полиция.

Полиция нравов.

Жан Д.

родился 25 июля 1945 года в Булонь-Бийанкур (Сена).

…Обнаружены две гостиничные карточки на имя Жана Д., заполненные им в июне 1965 года:

7 июня 1965: Отель-ресторан «Малый Риц», 68, авеню 11 Ноября, Варен-Сент-Илер (Сена-и-Марна).

28 июня 1965: Отель «Малакофф», 3, авеню Раймон-Пуанкаре, Париж, 16-й округ; указан домашний адрес 2, авеню Роден (16-й).

И в «Малом Рице», и в отеле «Малакофф» с ним была девушка лет двадцати, среднего роста, волосы темные, глаза светлые, соответствует описанию, которое дает в своих показаниях г-н Р., консьерж, 2, авеню Роден, Париж, 16-й округ.

Личность этой девушки установить пока не удалось.

Ее личность так и не установили, но я отыскал ее след двадцать лет спустя. Ее фамилия значилась в парижском телефонном справочнике за тот год, фамилия и имя, ошибиться я не мог. 76, бульвар Серюрье, 19-й округ. 208.76.68.

Это было в августе. Телефон не отвечал. Несколько раз под вечер я стоял у кирпичного дома, за которым раскинулся парк Бют-дю-Шапо-Руж. Я не знал этого квартала. Люди знакомят вас с городом в его самых потаенных и дальних уголках, назначая вам встречу по тому или иному адресу. Исчезая, они увлекают вас по своим следам. В конце дня, внизу идущего под уклон бульвара Серюрье, у меня было чувство, что время остановилось. Солнце и тишина, синева неба, охристый цвет стен дома, зелень деревьев в парке… все это выглядело контрастом, в моей памяти, с Басин-де-ла-Виллет или Уркским каналом, всего-то чуть выше в том же округе, которые я открыл для себя в одну декабрьскую ночь благодаря мадам Юберсен.

Ничего для меня не изменилось. Этим летом я ждал у дверей многоквартирного дома, как ждал на тротуаре, двадцать пять лет назад, зимой, дочь Стёпы. Если бы меня спросили: «И с какой целью ты все это делаешь?», я бы, наверно, ответил просто: «Пытаюсь разгадать тайны Парижа».

Однажды, на исходе этого августа, я узнал издали ее силуэт в самом конце бульвара Серюрье. Меня это не удивило. Достаточно немного терпения. Я вспоминал мои настольные книги той поры, когда мы познакомились: «К вечности через звезды» и «Вечное возвращение»… Она спускалась по бульвару с чемоданом в руке, но это был не тот, черный, кожаный, который я нес когда-то до вокзала Ла Варен. Металлический чемоданчик. В нем отражались солнечные лучи. Я пошел ей навстречу, и мы пересеклись на полдороге на бульваре Серюрье.

Я взял у нее чемоданчик. Нам не надо было ничего говорить. Мы ушли пешком из Сен-Мора, 35, авеню Дю Нор, и нам понадобилось двадцать лет, чтобы дойти до дома 76 по бульвару Серюрье. Чемодан казался мне куда легче, чем тот, другой. Таким легким, что я даже подумал, не пуст ли он. Наверно, с годами вы сбрасываете всю лишнюю тяжесть, которую таскали за собой, и угрызения совести заодно.

Я заметил косой шрам у нее на лбу. Автомобильная авария, сказала она. Из тех аварий, в которых теряют память. Меня она, однако, узнала. Но явно не помнила событий лета 1965 года.

Она только что приехала с юга и предложила мне проводить ее домой. Мы могли бы идти по середине бульвара, в тот летний вечер он был пуст, как улицы Монмартра когда-то, в тот же час и в то же время года. И для меня эти два лета слились в одно.

Между страниц одного романа я нашел листок из записной книжки с датой — среда 20 апреля — и надписью «Сент-Одетт», но без указания года. Роман называется «Tempo di Roma» [8] , и я, кажется, читал его в конце шестидесятых. Я, наверно, использовал тогда этот листок как закладку. Или же я купил эту книгу у букинистов на набережных, и листок уже был там. На нем кто-то записал маршрут чернилами синего цвета, который называют «флоридовым»:

Южная автострада или 7-я Национальная

Или Лионский вокзал

Немур. Морет

Выйти в Немуре

Оставить Немур справа

Шоссе на Санс, 10 км

Повернуть направо

Ремовиль

Последний дом справа напротив церкви Зеленые ворота

525.66.31

432.56.01

Оба номера не отвечали. Каждый раз, набирая их, я слышал далекие-далекие голоса, которые звали кого-то или просто переговаривались, но невозможно было уловить ни слова. Думаю, эти голоса принадлежали таинственной «сети» ловкачей, которые в свое время общались, пользуясь упраздненными телефонными линиями.