Восторг почувствовал и Сергей, да так, что чуть не пропустил знакомую фамилию.

— …ну что вы заладили, сын министра, сын министра… наверняка тот молодой человек, впечатлённый вашей красотой, немного приукрасил действительность. Я и сам бы приврал, честное слово.

— Степан не врёт. Он — сын министра здравоохранения.

— По фамилии Васнецов? Ну не смешите меня!

— Это правда!

Некрасов опять чего-то отвечал, похохатывая, а Сергей, неожиданно напрягшись — его сознание ещё не до конца переварило услышанную информацию, но слова уже стали складываться во что-то пока бессмысленное, но за что уже хотелось ухватиться обеими руками, — вдруг выдернул из потока слов одно единственное: Васнецов.

— Сергей Анатольевич, у меня есть просьба. Личная просьба. Это касается моего сына.

— Приёмного сына, вы хотите сказать?

— Да, приёмного… Дело в том, что произошло недоразумение. Вчера мне звонил следователь. Капитан Лазарев. Он сказал, что Стёпа задержан. Вместе со своим приятелем. Понимаете, мой сын учится на врача, я уверен, он ни в чём плохом замешан быть не может. Помогите, Сергей Анатольевич. Фамилия моего сына — Васнецов. Степан Васнецов.

— Минутку, Александр Романович, — Сергей выступил из тени. — Одну минутку. Не могли бы вы оставить нас одних?

— Одних? Да без проблем, Сергей Анатольевич. Сколько вашей душе угодно. Никто вас не побеспокоит.

Дверь за Некрасовым уже давно закрылась, и даже тяжёлые шаги заведующего лабораторией стихли в коридоре, а Сергей всё ещё не знал, с чего начать. Да и Айгуль, которую явно встревожила двусмысленность в словах пошляка Некрасова, сидела, нервно сжавшись, как дикий зверёк.

Сергей придвинул к себе стул, осторожно сел, привычным жестом стащил с носа очки. Сейчас он даже не хитрил, не создавал видимость, это было то бессознательное действие, за которым стоял не Верховный правитель Сергей Андреев, а маленький Серёжа, которого строго отчитывал папа за изрисованные в детской обои, или старшая горничная за разбитую чашку из семейного сервиза, обещая всё рассказать Кире Алексеевне. Но именно этот жест и успокоил Айгуль — он увидел, как девочка расслабилась, словно обмякла, разжала пальцы рук, опустила ладони на колени, разглаживая подол больничной одежды.

— Вы мне тоже не верите? — спросила она, когда он наконец опять надел очки.

— Нет, что вы. Я верю. Степан Васнецов. Вы, кажется, сказали, что он — приёмный сын министра, так?

— Приёмный, да, — Айгуль робко улыбнулась. — Поэтому у них и фамилии разные. Стёпа — Васнецов, по маме, а его отца зовут Мельников Олег Станиславович. Вы мне всё-таки не верите? Я же вижу!

В голосе девочки проскользнуло отчаянье — видимо, она по-своему растолковала его мягкую улыбку. Сергей решил немного подыграть ей в этом.

— Просто, возможно, Александр Романович прав, и молодой человек, как это говорят… пудрит мозги. Ведь то, что министра здравоохранения зовут Мельников Олег Станиславович, вовсе ни для кого не секрет.

— Да я его сама видела, как вас сейчас, — щёки Айгуль от возмущения ещё больше порозовели. — Он к Стёпе в больницу приходил. Стёпа же медбратом работает, вместе со мной. А медбрат он, потому что с отцом поругался, но сейчас уже…

Девочка, торопясь, рассказывала Сергею путанную историю взаимоотношений министра со своим сыном, приёмным сыном, а Сергей опять снял очки и принялся их протирать. Теперь он делал это намеренно, потому что видел, что он своими неторопливыми движениями располагает девочку к себе. Она уже перестала нервно оглаживать колени, в продолговатых восточных глазах, похожих на две блестящие маслины, плескалась надежда.

— Да-да, я понял. Просто невероятная история, — Сергей закивал головой, когда она закончила свой рассказ.

— Я бы не стала просить связаться со Стёпой, просто… — она вдруг замолчала, посмотрела на него пристально. — А вы тоже здесь работаете? В этом месте? Или вы… проверяющий?

Девочка, по всей вероятности, была из людей, склонных додумывать — с такими всегда легко, достаточно подтолкнуть их в нужном направлении, словом, жестом, чем-то ещё. Сейчас скорее всего сыграло то, что на Сергее не было белого халата, а скромный тёмно-серый костюм (Сергей предпочитал одеваться недорого и неброско) вкупе с большими очками, за толстыми линзами которых его глаза казались большими и немного детскими, делали его похожим на клерка средней руки.

— Да, проверяющий, — не стал он разубеждать Айгуль и даже для верности улыбнулся, ловя ответное выражение облегчения на испуганном лице.

— Тогда, если вы не знаете, я должна вам сказать. Здесь что-то не так. Сначала мне и другим девушкам, тут есть и другие девушки, сказали, что это обследование в связи с возможной эпидемией. Но это же смешно. При эпидемии должны соблюдаться определённые меры, хотя бы те же маски, а тут ничего… И когда я сказала, что не верю им, потому я — медсестра, я знаю, как должно быть, мне сказали, что это приказ министра. Они врут?