Шрифт:
— Браток, подойди позже — дело есть. Я Демид Разин, наведи справки — в долгу не останусь.
Полицейский выслушивает все с безразличием, но потом едва заметно кивает.
Ну все, дело на мази — теперь дело техники. Совсем скоро я отсюда выберусь.
Оборачиваюсь.
Из глубин камеры на меня смотрят недобрые глаза.
Глава 20
Демид
Молча прохожу и оглядываюсь — голый бетонный пол. К стенам приколочены поднятые нары.
В дальнем конце небольшой деревянный стол и пара табуреток.
Трое мужчин за деревянным столом.
Молча наблюдают за мной.
Сверлят меня злыми глазками. В них есть что-то… волчье?
Нет, не волчье.
Эти больше похожи на шакалов. Или гиен.
— Здорово, бродяги! — громко здороваюсь и неторопливо скольжу по каждому взглядом.
Никто не выдерживает моего взгляда. Кто-то раньше, кто-то чуть позже отводит глаза.
— Здорово-здорово, — гнусавит наконец один из них.
Облезлый какой-то. В майке алкашке и растянутых трениках.
Прохожу и на корточки к стене.
Теперь остается только ждать.
Мое имя несомненно сыграет роль.
Будет два варианта развития событий: надзиратель придет ко мне, чтобы поторговаться за помощь или выйдет на связь с моими сам.
Наиболее вероятен первый.
Но парню нужно сначала пробить кто я такой и убедиться, что игра стоит свеч. А это требует времени.
Перед глазами возникает лицо Ольги: серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, изгиб бровей… Каштановые волосы, которые хочется пропустить меж пальцами, прижать к лицу и вдыхать их аромат…
— Ну ты, — издалека доносится до меня хрипловатый голос, — чушка! Закурить дай.
Прекрасный образ тут же уступает место реальности.
А реальность такова: я в камере с тремя зеками.
И что происходит? Они решают на меня наехать.
Очень интересно.
Возле меня стоит какой-то мутный обрыган и смотрит сверху вниз.
Он себя бессмертным что ли считает?
Быстро кидаю взгляд ему за спину — двое других внимательно отслеживают мою реакцию.
Ждете как я отреагирую, значит?
Мысленно ухмыляюсь.
— Сейчас дам, — глухо рычу в ответ.
Одним движением легко поднимаюсь на ноги сразу выставив кулак.
Нихуевый такой апперкот с огромной амплитудой.
Доходяга только клацает челюстью и беззвучно отлетает к противоположной стене.
Я не вкладывался в удар — не хватал еще тут угандошить ненароком кого, но пацанчик отдохнет маленько это точно.
Двое других подрываются со своих мест.
Не представляю на что они рассчитывают.
Спокойно встречаю их.
Мгновение и… резкий удар ноги.
Один из них сгибается, падает и корчится на полу.
Второй резко останавливается.
Я приподнимаю бровь. Зову его вроде как.
Он стоит, настороженно уставившись на меня.
В глаза дикая злоба и страх — и хочется, и боязно.
Видели мы таких. Спиной к нему лучше не поворачиваться.
Поднимаю руку и четырьмя пальцами делаю приглашающий жест.
Стоит.
Ну, слюнтяй.
— Ты же вроде подраться хотел, — произношу я глухо.
Мое дыхание даже не ускорилось.
На тех козлов, которые корчатся в разных частях камеры я и не смотрю.
— Ну, чего застыл? Или передумал?
Зэчара судорожно кивает головой и поднимает руки вверх — типа, сдается.
Ухмыляюсь.
— Братан, — начинает гундеть он, — попутали, братан. Мастью ошиблись — думали ты лох…
— А я? — открыто усмехаюсь я.
— А ты ровный пацан, братан.
Мне становится очень мерзко не то, что разговаривать с ним. Даже смотреть.
Но.
Дело есть дело.
— Попытали чутка. С кем не бывает, братишка. Не в огорчение, — продолжает умасливать меня.
Не в огорчение, значит.
Кто-то другой на моем месте мог бы подумать, что это случайность.
Бытовой, мать его, конфликт.
Но у меня чутье.
И оно подсказывает, что все не просто так.
Подхожу ближе — доходяга пятится.
Не торопясь, поднимаю упавший табурет. Усаживаюсь. И поднимаю на него лицо.
Стоит, вытянувшись передо мной.