— Не помню, — задумывается девочка. Она сидит за столиком и водит карандашом по листу бумаги, вырисовывая какие-то символы.

— Что рисуешь? — Заглядываю ей через плечо на рисунок. Он выглядит как-то знакомо, но не могу понять, что эти символы напоминают мне.

— Не знаю, — Аврора удивленно смотрит на лист, а потом убирает его к стопке таких же.

— Можно посмотрю? — В ответ малышка только кивает. Она удивительно взросло ведет себя, сколько же ей пришлось вытерпеть…

Рисунки выглядит точными копиями друг друга. Отличаясь совсем незначительными деталями. Будто кто-то взял и пропустил их через копирку. Я не понимаю, что на них изображено, но это точно имеет отношение к состоянию девочки. Неужели никто за все это время не смотрел на художества ребенка? Хотя чего я хочу от тех, кто поил ее транквилизаторами…

Найти в сети ничего похожего на символы на рисунках мне не удается, но сдаваться я не намерена. Есть человек, который может что-то знать. Тот мальчишка, Майк… Отправляю ему снимок рисунка по электронной почте с просьбой помочь. Деталей не уточняю. В прошлую нашу встречу он выглядел доброжелательным, надеюсь, его отношение ко мне не сильно изменилось.

Пока же делаю несколько МРТ и сканирований мозга девочки. Параллельно проверяю ее кровь на содержание антител к вирусу. Второй тест выполняется дольше, что дает мне время изучить заново все параметры организма. Но она здорова, абсолютно здорова. Нет ни малейших отклонений от нормы.

«Это один из старых языков. На нем говорили где-то в древних восточных странах, возможно, Иордании. Если соотнести символы с сохранившимися наречиями, то здесь просто отдельные слова: море, страх, помощь, гибель. Надеюсь, хоть чем-то смог помочь.

P.S. Ты крутая! Майк.»

Концовка письма вызвала улыбку. Как я и думала, этот парень не похож на того, кто будет ненавидеть мутантов. Вообще сомневаюсь, что это чудо в розовых тапочках может хоть кого-то ненавидеть. Вот только его расшифровка дала больше вопросов, чем ответов. От куда дочь генерала знает древний язык? Очень сомневаюсь, что она изучает от скуки забытые наречия.

От раздумий меня отвлекло пиликанье аппарата ПЦР. Особо не рассчитывая на какой-то результат, я взяла распечатку и замерла. Количество антител в крови девочки выше нормы в сотни раз. Скорее всего она не переболела вирусом, она заражена прямо сейчас. Живой носитель новой формы? Повезло, что никто до сих пор не заразился.

Делаю несколько новых тестов, нужно понять, какая из мутаций находится в организме Авроры. Если она заражена, то все это время ее сила продолжает планомерно расти. Не удивительно, что у нее не получается справиться с ней.

— Джейк, введи Роре сыворотку, можешь поставить капельницу двести миллилитров с физраствором один к одному. — Выглядывая из кабинета кричу доктору.

Он поднимает брови в удивлении, но видя, что я не намерена ничего объяснять, идет выполнять мою просьбу. Надеюсь, очередной скачок силы не произойдет до того, как мы блокируем силу. Будет весьма неприятно.

Мне удается понять лишь то, что вирус в организме девочки очень слабый и не подходит ни под одну из известных мне мутаций. Это объясняет и то, что она совершенно не чувствует себя больной, и то, что до сих пор никто из посетителей не заразился. Ее сила растет медленно, но нужно поскорее остановить этот процесс. Боюсь представить, сколько уже Аврора находится в таком состоянии. Уже после можно будет подумать, как помочь ей с контролем и в чем вообще заключаются изначальные способности малышки.

Я занимаю практически всю лабораторию с оборудованием под недовольные взгляды коллег. Параллельно объясняю Джейку, что девочка больна вирусом, который в свое время перебил кучу народу.

— Но нет никаких симптомов, — задумчиво отзывается доктор, помогая мне запустить очередной прибор для исследований.

— Так бывает, — пожимаю плечами, не собираясь объяснять очевидное.

— Ладно, но как это связано с ее состоянием? — Допытывается Джейк.

— Вирус был первичным мутагеном, именно после него пошли волны измененных, — открываю завесу тайны я. — Мне удалось воссоздать несколько образцов и воспроизвести процесс на отдельных мутантах…

Останавливаюсь, потому что понимаю, что говорю слишком много. Среди этих людей я расслабилась, военная база навевает чувство дома, а отсутствие необходимости скрываться дает иллюзию безопасности.

— В общем, это напрямую связано с ее состоянием, — обрываю свой рассказ я.

— То есть, нужно просто избавиться от вируса и Рори снова сможет быть обычным ребенком? — Удивляется Джейк.

— Не совсем, — я задумчиво рассматриваю очередной отрицательный результат на совместимость. Пиликание приборов создает напряженную атмосферу, которая удивительно мне нравится. Я чувствую себя в своей тарелке, это именно то, чего мне так не хватало все это время.

— А что тогда? — Выдергивает меня из раздумий голос доктора, который уже стоит за моим плечом и смотрит на распечатку у меня в руках.

— Ее сила скорее всего достигла предела, и ей сложно справляться с ней. Некоторые способности легче поддаются контролю, другие с ростом возможностей практически невозможно контролировать. Эту тему я знаю не слишком хорошо. Но в первую очередь нужно стабилизировать ее способности, чтобы скачков больше не было. Может быть тогда ей удастся научиться ими пользоваться.