— Ты как? — говорю тихо.

Денис открывает глаза. Поворачивается ко мне, не проявляя ни единой эмоции. Молчит, но спустя пару мгновений произносит:

— Могло бы быть и лучше, — усмехается.

— Как голова? — подхожу вплотную к единственной кровати в палате.

К руке Дениса подведена капельница. Монотонно капающая из бутылки жидкость успокаивает.

— Могла бы быть и лучше, — повторяется муж.

— Денис, — повышаю голос, но сразу сдуваюсь. — Я не хотела, чтобы так получилось, — кладу руки на железный поручень кровати. Смотрю на свои пальцы. — Но ты сам виноват!

— Рыжа, — Денис рычит. — Не начинай.

— В смысле? — вскидываю голову. — Ты пытался меня изнасиловать.

— Я лишь хотел взять то, что мне, как мужу, причитается, — в глазах Дениса плещется ярость.

У меня перехватывает дыхание. Не могу поверить, что он говорит серьезно. Я ждала извинений, почти была готова сама просить прощения. Но сейчас гнев поднимается из глубины души, снося все теплые чувства на своем пути.

— Ты слышишь, что несешь? — цежу я.

— Рыжа, не забывайся, я здесь по твоей вине, — Денис пытается привстать, но сразу падает обратно.

Снова чувствую себя виноватой. Он прав, выяснить отношения можно и завтра, а сейчас Денису нужен покой.

— Врач велел тебе не нервничать, — сама потихоньку расслабляюсь. Стараюсь дышать ровно. — Как думаешь, тебя отпустят? Все-таки сделка…

— Никаких сделок, — раздается за спиной.

Разворачиваю к доктору, вошедшему в палату. Нервы скручивает в жгуты. Из-за переживания кончики пальцев холодеют.

— Что-то не так? — мой голос дрожит.

— Удар был сильнее, чем мы изначально подумали, — доктор встает у противоположного края кровати. Смотрит на капельницу. Берет папку с тумбочки, стоящей рядом, что-то помечает. — Нужно наблюдение. Поэтому я настоятельно рекомендую Денису остаться еще хотя бы на сутки.

Округляю глаза. Паника растекается по венам.

— Еще на сутки? — шепчу.

Перевожу взгляд на мужа. Он, не мигая, смотрит в ответ. Не могу разобрать, что Денис чувствует. Но кажется, он злится. Сглатываю.

— Ну хотя бы не смертельно, — весело хмыкает доктор.

В сердце вонзаются сотни иголок. Вспоминаю, как буквально недавно сидела рядом с Денисом, почти поверив, что он умер. Липкие щупальца страха поднимаются по икрам.

— Все будет хорошо? — смотрю в упор на доктора.

В горле пересохло. Прокашливаюсь.

— Вот завтра и узнаем, — он пожимает плечами. — А сейчас Денису Владимировичу нужен отдых. Прощайтесь с мужем и езжайте домой, — доктор не отводит от меня заинтересованного взгляда. Ободряюще улыбается.

Я же не чувствую никакой бодрости. Поворачиваюсь к Денису.

— Может, мне остаться? — тянусь, чтобы взять его за руку, но тут же отдергиваю себя.

Кажется, в его глазах мелькает разочарование. Но я могу ошибаться. Мои эмоции сейчас в таком раздрае, что я вряд ли воспринимаю ситуацию правильно. Скорее, выдаю желаемое за действительное.

— Езжай домой, — грубо бросает Денис. Отворачивается.

— А если что-то случится? — надеюсь, что муж слышит в моем голосе волнение.

— Все уже случилось, — безэмоционально бросает он.

В висках начинает стучать. Я слишком напряжена. Мне бы самой успокоиться. Хочу остаться в палате, но Денису это не нужно, а навязываться я точно не стану.

— Тогда я поеду, — отдираю пальцы от поручня кровати. — Если что, звони.

Денис в самый последний момент поворачивается ко мне. Склоняет голову набок.

— Все будет хорошо, — вдруг тепло выдает он. — Мы завтра обо всем поговорим.

Благодарность расплывается в груди. По идее, это я должна поддерживать Дениса, но все равно признательная за его ободряющие слова.

— Всего доброго, — киваю мужчинам и быстро выхожу из палаты.

Волнение никак не хочет покидать меня. Кажется, зря я оставляю Дениса. Это неправильно. Дохожу почти до конца коридора, когда понимаю, что не могу уехать, не хочу оставлять Дениса одного. Тем более, это моя вина. Пусть я и оборонялась, но все равно, он здесь из-за меня.

Разворачиваюсь на пятках и шагаю обратно. Быстро подхожу к палате, поворачиваю ручку, когда слышу ничем не заглушаемые голоса.

— Зачем вы это сделали? — весело спрашивает доктор. — Ваше состояние прекрасное. Могли бы поехать домой.

Горло сдавливает ледяная рука. Что? Мотаю головой. Хмурюсь.

— Понимаете, — спокойно отвечает Денис. — У нас с женой сейчас кризис. Видите, ее волнует только моя работа. А так она будет переживать за меня.

— Ну вы даете…

На негнущихся ногах отхожу от палаты. Денис здоров. Зачем тогда он так поступил со мной настолько жестоко? Не верю, что ему хочется вызвать у меня волнение. Скорее, он жаждет моей паники. Грудь сжимает стальным обручем. Он решил поиздеваться надо мной! Козел! Снова направляюсь обратно к палате. Нет! Не спущу Денису это с рук. Я заставлю его извиниться за все.