Здесь было темно, но я притащила сюда лампу и брала фонарик. Жаль только, что здесь нет ни воды, ни нормального туалета. Нет, туалет-то есть, но он собой представляет лишь предмет ничем не хуже ведра, ведь канализации больше нет, всё работает на энергии. Так как от прошлой архитектуры не осталось ничего, то, что не было уничтожено энергополем, эн-одаренные сравняли с землёй и отстроили новые дома без электрических сетей и старых водоводов и канализаций, теперь всё это было заменено с помощью энергии и талантов одарённых, без необходимости постоянной поддержки таких коммуникаций огромным количеством людей.

Я приходила в мою сокровищницу, где на полках стояли книги на любой вкус: от исторических хроник до математических трактатов, от философских размышлений до захватывающих любовных романов. Но особое место в моем сердце занимали книги о попаданцах. Эти истории о сильных и смелых героях, которые, попав в другой мир, спасают его от зла, всегда вызывали у меня восхищение. Их магия, напоминающая силы эн-одаренных, была источником вдохновения и надежды, что и я могу найти где-то свое место в мире. В этих книгах я находила не только увлекательные приключения, но и глубокие философские мысли о судьбе, самопожертвовании и силе духа.

Ладно-ладно, кому я вру, мне нравилось читать, как героиня, сильная, смелая, которую все любили и уважали, была сверх меры одарена магией, как решает самые сложные проблемы, побеждает всех злодеев, как она находит свою любовь, как развиваются их отношения. Нравилось читать про героининь, на которую подарки судьбы сыпались из рога изобилия.

Хотелось убежать от действительности, ненадолго стать той самой героиней.

Но читала я всё подряд. Раньше, когда мама и её очередной парень оставались у нас, я уходила сюда и погружалась в выдуманную историю.

Сегодня я пришла в мою сокровищницу не для того, чтобы почитать. Просто сидела на диване и смотрела в одну точку, думала.

Для себя решила, что пока учусь в школе, выбора особого нет, придётся потерпеть отношение матери ещё каких-то два года и обременять её своим существованием.

А потом еще три года зависеть от матери, как от моего опекуна.

Что за глупость, работать можно хоть с рождения, а совершеннолетие в 25, для чего это?

Но нужно будет найти себе другое, самое дешевое жилье. Или переехать сюда, в мою сокровищницу. Правда из-за отсутствия минимальных бытовых условий через несколько недель буду похожа на дурно пахнущее чудовище.

***

Большинство жителей из людского квартала, не занятых на срочных работах, срочно собрали в том самом парке, где произошло массовое убийство.

Сейчас ничего не напоминало, что буквально полгода назад в этом месте ещё живые люди с огромными ожогами, покрывающими все их тела, молили о помощи, но их мольбы не были услышаны. Ещё совсем недавно лежали обугленные тела подростков, которые воплотились в энергополе.

Страшные картины снова пронеслись перед глазами, будто мне ночных кошмаров мало.

Глаза обожгли злые слёзы, которые я пыталась сдержать изо всех сил.

Тут слишком много людей, слишком много наблюдателей из службы безопасности. Нельзя ничем себя выдавать, что знаю о том, что здесь происходило на самом деле.

После допроса двое моих одноклассников, которые имели неосторожность выдать информацию о происшествии, так и не вернулись. Знаю, что их родители приходили в школу, но руководство лишь разводило руками, они ничем помочь не могут.

Я была на волоске от такой же участи, только грустить и переживать за меня никто не стал.

Чтобы отвлечься, решила посмотреть в сторону моего бывшего убежища, из которого я наблюдала, как убивали людей.

То, что я увидела, меня поразило. В огромном обугленном стволе дерева с трудом можно было узнать огромный, вечнозелёный дуб.

О, энергополе, если бы задержалась ещё ненадолго, это дерево стало бы местом моего вечного упокоения и воссоединения с энергополем.

Где-то в груди меня пронзила жуткая боль, снова. Внутренности жгло.

Впрочем, эта боль вмиг помогла справиться с наворачивающимися слезами.

Мистер Новак, что-то я себя неважно чувствую, когда можно будет уйти? С трудом проговорила из-за не прекращающейся боли.

Лира, стой спокойно, я не знаю, сколько тут будем. Но не советую, особенно тебе, привлекать внимание службы безопасности. Ты умненькая девочка, всё понимаешь. Прошептал наш учитель.

Через время на импровизированную сцену вышел мер людского квартала.

Начал свою речь, посвященную недавней трагедии. Только от его слов в душе с каждым словом становилось всё паршивее.