Но не выпустил, сдержался. Закончил орать, немного отдышался, а затем уже спокойным тоном произнёс:

— Вы оба пожалеете об этом.

— Простите, Илья Николаевич, — так же спокойно ответил губернатор, у которого во время истерики князя на лице не дрогнул ни один мускул. — О чём я должен пожалеть?

— С тобой мы поговорим чуть позже, — ответил ему князь, после чего посмотрел на меня и спросил: — Ты кем себя возомнил? Считаешь, что если сама Васильева за тебя заступилась, то теперь тебе всё можно?

— Но при чём здесь, Анна Леонидовна? — наигранно удивился я.

— При том! — рявкнул князь. — То, что у вас был роман, может иметь какое-то значение при получении заказов от Министерства обороны, но это не делает тебя неприкасаемым!

А вот это поворот. Я-то думал, что об этом никто не знает. Но видимо, мы с Аней где-то прокололись. И явно ещё в академии. А князь — молодец, собрал информацию, хорошо подготовился к встрече. Возможно, что-то заметил ещё в Монте-Карло, а потом начал копать. И вот нарыл.

Неожиданно, конечно. Удивил Илья Николаевич. Впрочем, моё удивление — ничто по сравнению с Коростылёвским. Когда губернатор услышал про мои отношения с Аней, его лицо исказилось в настолько нелепой гримасе, что я чуть не рассмеялся. Такого удивления я давно ни на одной физиономии не видел. Даже Петя Сибирский удивился меньше, когда я снял с его головы мешок, и он увидел меня и Артура.

Но если о моей прошлой любовной связи с княгиней Васильевой знает Сибирский князь, то старик Васильев явно тоже в курсе. Что ж, надеюсь, Аня не солгала, когда говорила, что у них с мужем свободные отношения. Очень не хотелось бы, чтобы Илья Николаевич теперь её шантажировал или ещё как-то использовал информацию о нашем с ней недолгом, но ярком романе.

— И это не даёт тебе и твоим дешёвым журналистишкам права открывать рот на моих людей! — продолжил тем временем разоряться Сибирский князь. — Ещё один такой репортаж, и я заберу у тебя этот телеканал!

Можно было бы напомнить, что канал не только мой, но подставлять Гришиного отца было лишним. Поэтому я просто слушал.

— А теперь, что касается завода! — неожиданно сменил тему князь. — Отдашь половину моему брату! И это не обсуждается!

— А при чём здесь вообще завод? — искренне удивился я. — Какое он ко всему этому имеет отношение?

— Никакого! Я давно хотел с тобой на эту тему поговорить. Отдашь половину и скажешь спасибо. Брат хотел у тебя всё забрать.

— Так, вы всё и заберёте. Таким, как вы, палец дашь — вы руку откусите, а тут сразу речь идёт о том, чтобы половину руки отдать, а не палец.

— Ты мне дерзить будешь? — вспыхнул князь, причём в прямом смысле этого слова: его кулаки охватило фиолетовым пламенем.

— Нет, — ответил я. — Дерзить не буду. Но и завод не отдам.

— Отдашь! И не завод, а половину завода! И вторую у тебя никто не заберёт. Мне нравится, как ты ведёшь дела, и я хочу, чтобы завод продолжал работать. Отдашь половину завода и взамен получишь спокойствие и огромные государственные заказы.

— Но они у меня и так есть, — заметил я.

— Они у тебя пока есть, — поправил меня князь. — Васильева не вечная и решает далеко не всё. Поэтому радуйся, что я оставил тебе половину. Тема закрыта!

И вот что мне было делать? Продолжать упорствовать? Но этот упырь еле держался — я видел, сколько магии сконцентрировалось в его руках. Ещё немного, и этот уверенный в своей безнаказанности любитель чужого добра начнёт здесь всё крушить. И не факт, что я смогу с ним справиться. Вытянуть всю его магию я быстро не смогу, что-то да останется, и этого ему вполне хватить, чтобы прибить меня — уровни у нас просто несопоставимы.

Да и вряд ли бы у нас получилось нормально подраться: в приёмной стопроцентно сидят его охранники, которые вбегут в кабинет при первых же звуках заварухи. А там уже точно меня поломают. И моргнуть не успею.

Но и согласиться я не мог. Я прям чувствовал, что на этом сибиряки не остановятся. Не раз подобное видел в прошлой жизни. Заходит такой «партнёр» в твой бизнес, осваивается, выясняет, что и как работает, а потом в один прекрасный момент он заявляет тебе, что дальше сам, без тебя, справится с твоим делом. И хорошо, если за твою часть тебе денег дадут. Совсем хорошо — если дадут нормально. А могут просто ограничиться большим человеческим спасибо. Такое тоже не раз сам видел.

В общем, выбор у меня был невелик: отказ повлечёт конфликт, который неизвестно чем закончится, согласие — потерю всего завода в долгосрочной перспективе. А то и в среднесрочной. И что делать?

Похоже, князь увидел в моих глазах эти сомнения, либо как-то почувствовал, что процесс может зайти не туда, если его форсировать слишком активно, и с ноткой примирения в голосе произнёс:

— Даю тебе три дня на принятие верного решения. Если согласишься, в пятницу сюда приедет мой брат, Валерий Николаевич, и вы с ним оформите сделку. Откажешься — тебе конец. В прямом смысле. Уговаривать больше не буду. А сейчас иди!