Он умер, потеряв всё. Но вернулся что бы изменить историю навсегда.
2035 год. Август Меньшов — талантливый, но разочарованный эмигрант, потерявший всё. Его семья убита, он сам — предан и брошен умирать в пустыне. Последним желанием становится месть…
Но вместо смерти — пробуждение. Харьков. 1999 год. Ему снова одиннадцать. И он помнит всё.
Теперь он знает, какие компании вырастут. Где вспыхнут войны. Когда появятся биткойны и Илон Маск.
Скрывая себя, Август начинает строить империю: из теней, с нуля, с холодным расчётом и чёткой целью.
Он поднимется выше всех. Придёт к власти, не будучи замеченным. Перепишет мир — экономикой, стратегией и технологиями.
Глава 1
Последний день Августа
Август Меньшов проснулся за несколько минут до будильника, словно организм знал — сегодня всё изменится. Комната в Эмиратах была тёмной, словно сама ночь отказывалась отступать. Кондиционер шептал равномерно, лениво перешёптываясь с тенью за окном. Август лежал на краю широкой кровати, вытянувшись почти в струнку — как будто боялся потревожить кого-то рядом. Но рядом давно никого не было.
Жена с детьми улетели на выходные к морю. Он должен был быть с ними. Но — «всплыла одна срочная возможность». Так он объяснил, не вдаваясь в подробности. На самом же деле — сделка казалась последним шансом. А может, он просто не хотел видеть их глаза. Не хотел напоминаний о своей хрупкой роли в жизни, где он давно перестал быть героем.
Он стоял в ванной, вглядываясь в своё отражение. Седина по вискам стала неотъемлемой частью лица, морщины под глазами — не следствием недосыпа, а отпечатком прожитых лет. 47. Не старик. Но уже не тот, кто может беззаботно начинать с нуля. Он чувствовал это нутром. Время ускользало. Как вода сквозь пальцы. Он мечтал, планировал, знал больше других. Но всё упиралось в одно: деньги. Их всегда не хватало.
Сделка, ради которой он остался, была рискованной. Граница между финтехом и серой зоной. Обход платёжных ограничений. Платформа, способная менять правила игры в некоторых странах. Он знал, что это пахнет неприятностями. Но соблазн был слишком велик. Сто пятьдесят тысяч долларов — сумма, достаточная, чтобы вытащить из тени собственную идею, которую он вынашивал почти десять лет. Без внешних инвесторов. Без зависимости. Без компромиссов.
Он надел костюм. Серый, как пепел недосказанностей. Белая рубашка без галстука — компромисс между привычкой и жарой. Он давно не играл в образы, но какая-то часть его всё ещё цеплялась за внешний фасад.
Паркинг. Лифт. Машина. Всё, как всегда — точно, будто по сценарию, выученному до автоматизма. Но внутри — щемящее, тяжёлое чувство, которое невозможно было заглушить даже моторами кондиционеров. Он ехал к квартире, которую называл офисом — новым апартаментам в жилом комплексе на окраине Абу-Даби, где должна была состояться встреча.
Контакт был из тех, кто не любит говорить много — только результат. Сегодня он нёс с собой последний кусок кода — тот, которого не хватало для полной сборки модуля. В нём была и криптография, и архитектура сигналов, и система самозащиты. Доработка, которую он делал ночами, как одержимый. Именно с ней на руках он шёл на встречу. Это был его билет в новое. Возможно, единственный.
На экране телефона — тишина. Ни от жены. Ни от «контакта». Ни даже от людей, которые обычно писали без повода. Будто мир затаился. Или наблюдал.
Он поднялся на двадцатый этаж. Дверь была приоткрыта. Тишина настораживала. В комнате было темно. Шторы — плотно затянуты. Ни звука, ни света. Ни запаха кофе. Только воздух, пропитанный чем-то чужим.
Шаг — и дверь захлопнулась за его спиной. Плотно. Без возврата.
— Привет, Август, — прозвучал голос с восточным акцентом. Бархатный. Но с лезвием внутри.
Трое. Один в костюме. Двое в спортивках. Без имен. Без вступлений. Без пафоса. Один удар — под дых. Второй — в скулу. Он пошатнулся, но не упал. Пытался говорить. Объяснять. Уговаривать. Он ведь сделал всё. Всё. И даже больше. Но его слова растворялись в боли.
— Ты сделал хорошо, — сказал тот, что в костюме. — Но ты знал слишком много.
Только одно слово — «извини» — прозвучало почти искренне. Почти.
Пустыня. Ветер гулял по дюнам, поднимая тонкие струи пыли, светло-жёлтые пески тянулись до самого горизонта, как безжалостное напоминание о пустоте. Август стоял на коленях. Руки были стянуты за спиной пластиковой стяжкой, запястья уже онемели. Лицо — разбито, губы рассечены, глаза едва приоткрыты. Горло пересохло так, будто он глотал саму пустыню.
Он очнулся в одиночестве. Машины уже уехали. Тело ломило от боли, но разум — цеплялся за остатки логики. Он начал судорожно прокручивать в голове: кто был заказчиком? Кто координировал проект? Какие компании были связаны?
— «Они из… Бейрута?.. Или Дохи?..» — пытался вспомнить он, но воспоминания ускользали, как ртуть.
Он знал: если умрёт — никто не узнает, что за система была построена. И никто не вспомнит о нём… кроме семьи. Ради них ему нужно бороться. И потому, блефуя, почти вслух проговорил:
— «Если вы думаете, что всё удалено — вы ошибаетесь. Копии есть. Имена, структура, цепочки транзакций. Всё. Если я умру — они уйдут в открытый доступ.»
Где-то глубоко внутри он надеялся, что кто-то ещё слушает. Что у него есть шанс. Хоть иллюзия власти. Но в ответ была только тишина. Тотальная. Безжалостная.
Он хотел жить. Хотел вернуться. Хотел доказать, что способен изменить не только свою судьбу, но и весь ход истории. Но пока — оставалось лишь молчать. И надеяться, что это ещё не конец.