— Как раз на границе действия их ракет, — сделал логичный вывод Александр.

— Ага. По самому краешку пройдут, но я бы не парился. Их на «Миротворцах» сколько? По десять штук в пакетах?

— На модифицированных версиях по двадцать.

— Даже так, это всего двести сорок штук. Будь мы каким нибудь жалким торговцем, то я бы, может быть, и забеспокоился. А так, нам от этих хлопушек ни тепло, ни холодно.

Железная уверенность в его голосе почему-то снова напомнила Александру о недавнем сражении, где они лишились сразу двух проекторов защитного экрана из-за перегрузки.

Но, в целом он был прав. Эти устаревшие ракеты, запускаемые с устаревших корветов, действительно не могли представлять хоть какой-то опасности для корабля уровня «Ганнибала».

Офелия Четыре в данный момент находилась на расстоянии в шестнадцать световых минут от летящего к ней дредноута. Так что Александр если и рассчитывал получить ответ, то где-то минут через сорок — сорок пять. По шестнадцать на то, чтобы сигнал прошёл в обе стороны и ещё минут десять на запись ответа. Хоть какого-то ответа.

И, в целом, оказался почти прав.

Ответ пришёл через пятьдесят две минуты с того момента, как отправил сообщение.

— Видео файл, капитан.

— Перебросьте его на центральную проекцию.

Через секунду схематическая карта системы в центре мостика сменилась голографическим дисплеем. С экрана на них смотрел чуть полноватый мужчина среднего возраста и с весьма неприметной внешностью. Такого, пожалуй, встретишь и вряд ли через пять минут сможешь вспомнить хотя бы цвет его волос, не то, что лицо.

Но, этого парня Александр запомнит надолго. Не каждый день видишь кого-то, кто смотрит на тебя с такой яркой и бурлящей смесью надежды и страха в глазах.

— Капитан Зарин, я Арчибальд Хайст. Губернатор системы Земной Федерации, Сигма Офелия. И все мы безумно рады тому, что вы прилетели…

«Тритон» отошёл от борта «Ганнибала» и маневрируя своими ДПО начал выходить на траекторию спуска к поверхности.

Сидящий в кресле, и наблюдающий за происходящим Александр успел заметить несколько корветов, висящих в отдалении от дредноута. По сравнению с «Ганнибалом» они казались мальками рядом с проплывающим мимо китом. Но привлекло его отнюдь не это. Их бортовые огни мигали в салюте, приветствуя прибывший к планете дредноут.

— Никогда бы не подумал, что увижу что-то такое… — пробормотал он.

— Да, похоже эти ребята действительно рады нас видеть, — произнесло изображение Анны с экрана коммуникатора.

— Главное, чтобы так всё и оставалось. Что там с обстановкой на орбите?

— Ничего нового. Они по-прежнему держат половину корветов во внешней части системы, а остальные рядом с нами. Всё без изменений.

— Следите за ними, Ань, — приказал Александр. — Чисто на всякий случай. Любые неожиданности — это последнее, что нам сейчас необходимо.

— Глаз с них не спустим, — пообещала Вальс. — Что насчёт пополнения наших запасов?

— Я решу этот вопрос во время встречи с губернатором. Но, в любом случае, не думаю, что они смогут дать нам что-то более ценное, чем реакторная масса. Если я не ошибаюсь, то на Офелии никогда не несло дежурство что-то крупнее лёгкого крейсера.

— Ну, даже это и так-то уже было бы неплохо.

— Так-то да, — в тон с ней согласился Зарин. — Но я бы не отказался от пары сотен противокорабельных ракет. Сидеть с пустыми барабанами… это заставляет меня чувствовать себя голым.

Услышав его, Анна вдруг рассмеялась.

— Ну, с одной стороны я не могу не согласится, но с другой…

— Что?

— Голым ты смотришься не так уж и плохо.

Александр закатил глаза.

— Так, хватит болтать, лейтенант Вальс.

— Как скажете, капитан, — улыбнулась Аня. — Конец связи.

Отключив комм, Зарин убрал его в карман кителя. Обычного. Наверное, по всем правилам, следовало одеть что-то более… выразительное и парадное. Более презентабельное. Но, во-первых, у Александра в каюте парадный комплект формы как-то не завалялся. А во-вторых, ему сейчас было попросту наплевать на правила этикета.

В любом случае, предстоящий разговор будет куда более важным, нежели любые следования правилам этикета и прочей мишуре.

Но, как бы в своих мыслях он не отнекивался — это было приятно. Видеть, как салютуют ему и его кораблю корветы. После Трои и того, что они видели и пережили в Ракураи, столь радушная встреча… давала надежду и грела душу.