Не зови, судьба, на бой:

Готов биться я с тобою,

Но не сладишь ты со мной!

У меня в душе есть сила,

У меня есть в сердце кровь,

Под крестом – моя могила;

На кресте – моя любовь!

Евдокия Петровна Ростопчина

1811–1857

Возглас

«De profundis clamavi ad te, Domine!..»[1]

Учитель! Ты скорбел божественной душой,

Предвидя муки час, на Вечери святой…

Учитель! Ты страдал в истоме ожиданья,

И Элеонский холм внимал твои стенанья…

Но, покорясь Отцу, уста не отвратил

От чаши горькой Ты, – до дна ее испил,

И смертью совершил вселенной покаянье,

И Крест Твой не слыхал ни пеней,

ни роптанья, —

О! Выучи меня страдать!..

Учитель! Милостив и кроток до конца,

Ты за мучителей своих молил Отца…

Учитель! Ты простил врагам ожесточенным,

И лжесвидетелям, и палачам презренным…

«Не знают, что творят они, —

остави им!» —

Ты говорил Отцу с смиреньем неземным,

Ты грех их выкупил своей священной

кровью,

Проклятьям и хулам ответствовал

любовью…

О! Выучи меня прощать!..

В Страстную пятницу

Я был в твоих стенах, о древний храм!

В торжественные дни, когда святой

владыка

Чин совершал литургии великой;

И был ты весь – сияние… величье…

фимиам.

И видел я тебя, когда перед небесной

Земная власть склонялась в прах и пепел:

Тот праздник был так радостен,

так светел,

Что мира лучшего, казалось, он прообраз

был чудесный!

Но нынче… Я вхожу – и траур алтарей,

И запрестольный крест, в креп черный

облеченный,

И храм, торжественно в потемки

погруженный,

Без пенья, без кадил, без таинств,

без огней

– Молчанье, ужас, мрак… Все о борьбе

Христовой,

Все о Распятом здесь так сильно говорит,

Что дух трепещет мой, душа моя скорбит:

Во гроб заключено – Источник жизни

всей —

Божественное Слово.

Монастырь

Обитель древняя, убежище святыни,

Как стало мне легко в стенах твоих!

Как живо чувствую я ныне

Всю суетность надежд и радостей

земных!

Здесь, здесь меня отрада ожидала,

Здесь утешение спустилось свыше мне;

Моленье теплое на время оторвало

Печаль, таимую в сердечной глубине:

На лик святой небесной Девы

Я в умилении гляжу,

И с чистой верою твержу

Ей приносимые напевы.

Ее глубоко ясный взор

Мне льет кручины злой забвенье;

Покой чела ее – укор

Мне за безумное волненье.

Свеча горит перед Святой