Мой шейх 2

Аннотация

Тусить с сыном шейха круто, рожать от него детей — тоже неплохо. Так сделала моя сестра, родив Юльку от Адама. Беда, когда война идет меж братьев за трон. Война, где не бывает пленных, лишь рычаги для давления. Я тот самый рычаг, который нужно похитить, увести силой из страны и использовать. Ага счас!!! А по зубам не дать? А по самые... не хотите, горячие восточные красавцы? Будет вам игра в Го на правовых основаниях! И все остальное тоже будет, мой шейх Карим Али Юсуф. Перестаньте стонать! Я же вижу, вам хорошо…

Глава 1 Утро принесло с собой множество посетителей. Самым неожиданным стал визит шейха Махмуда Йылмаза, который, несмотря на свою болезнь и немощь, приехал так быстро, как только смог. Ариа, несколько дней находившаяся между жизнью и смертью, не могла оценить его порыв. В конце концов, она оказалась в Бултаме не по своей воле. Ситуация с Юлькой оставалась напряжённой и тяжёлой, и было неизвестно, принесёт ли этот визит помощь или что-то ужасное. Когда утром слуга сообщил Кариму о прибытии отца, тот вскочил и умчался на встречу, оставив её одну. К удивлению Арии, в покои вошёл Адам. Она смотрела на него с кровати, как на зомби, и её взгляд был полон ненависти. — Ну что, дорогая женушка, — произнёс он, разглядывая её с не меньшим презрением, — измена в эмиратах карается смертной казнью. Разве ты не знала? — Что ты тут делаешь? — прошипела она, укрывшись одеялом до подбородка и начиная складывать всю картину. Та складывалась... складывалась в ужасающую, в невыносимо кошмарную ситуацию. Подробности последней встречи проносились перед глазами Арии в убийственной правде. Адам всё подстроил, продумал, рассчитал. С самого начала. Ее продажу в рабство? Всё! Даже смерть сестры? От ужаса кровь застывала в жилах. Адам, красивый и высокий, чем-то напоминал Карима. Вероятно, оба брата пошли в отца. Адам оказался не менее решительным. Мужчина опёрся на край каминной полки и посмотрел на Арию совершенно спокойно. — Ты думаешь, Карим любит тебя? Он так много делает и страстен? Так вот, сейчас он обсуждает с нашим отцом свою свадьбу с Сафирой. Она беременна от него. Дальше медлить нельзя. Тебя использовали, Ариа, и у тебя нет иного выхода, кроме как подчиниться мне и играть по моим правилам. — А Юля? — если бы не это, она, наверное, набросилась бы на него с кулаками. — Ты подстроил аварию и убил Ольгу, чтобы занять трон, — казалось, ещё немного, и сердце разорвётся от боли. Жаль, что не было в руках оружия. Жаль, что нет возможности уничтожить того, кто разрушил их жизни. — Мы с тобой не женаты, по-настоящему! Адам усмехнулся, цокнув языком. — Женаты! Ещё как женаты. Брак выгоден и мне, и тебе. Ты получила опеку над племянницей, ограничила доступ к ней отцу и Кариму. Чем уж так плохо, Ариа? Всё на руку. — Когда мы делали это с мамой, ты считался мёртвым! Это всё меняет. — Так уж и меняет? Мы женаты. И ты удочерила мою дочь! Мою!!! — Исходя из благих соображений. В отличие от тебя. Ариа всплеснула руками, на секунду нелепо выпустив покрывало, и на краткий миг её грудь провокационно обнажилась. Она про себя чертыхнулась, закусила губу. Адаму хватило, чтобы рассмотреть. Он едко усмехнулся, поджал губы, оттолкнулся от полки и приблизился. Навис над кроватью, пожирая её глазами. — Надеюсь, ты не сказала об этом Кариму? — О чём? — Обо всём. — Он знает, что я замужем. Ты не рассказал, что с Юлькой? Она подумала: не так больно потерять Карима, себя и жизнь, как её? Она — дочь незаконнорождённого сына шейха и законнорождённой дочери шейхини, приёмная мать которой тоже имеет право на трон. — Не уходи от темы, женушка. А не казнят ли тебя прямо сегодняшним утром? У неё закончился воздух в лёгких. Афера матери выходила кривым боком. Невероятным боком. Хотелось посыпать голову пеплом. Она никак не могла понять, почему тогда мама настаивала оформить брак с Адамом. Брак был противозаконный. Да, о чём речь, с трупом. Ей, казалось, тогда, что так будет легче получить опеку над ребёнком. Он нуждался в родителе. Ведь Адам на тот момент считался мёртвым. — Ответь. — Девочка в безопасном месте. В отличие от тебя. Адам выпрямился, и она тяжело перевела дух. От неё не укрылось, как у него набухло в паху. Если он прав, её могли казнить за прелюбодеяние, а вовсе не за то, что она дочь прежнего шейха. — Что ты хочешь? — Мы приглашены на свадебное торжество, — произнёс Адам. — Затем придётся уехать. И, как ты понимаешь, для тебя это шанс спастись. Он замолчал. Ариа несколько секунд в ужасе думала над его словами. Ей не верилось. Их могут убить? Убить!!! Неужели Карим согласится после того, как спасал её столько раз? Зачем? Нет, не может быть. В словах Адама не виделась логика. Он всегда лгал им. — Почему я должна тебе доверять? — Рискнёшь доверять человеку, который хочет править вместо отца и тебя? Ариа не могла поверить в услышанное. — Я отрекусь. — Не поможет. Ты всегда будешь угрозой. Ты проблема. Ровно, как и моя дочь. Единственный способ для вас выжить — поверить мне. — Назови хоть одну причину. Он подмигнул ей и вернулся к каминной полке, затем взял одежду и бросил на кровать. — Одевайся. Отец желает видеть нас. Я войду первым, ты за мной, но не сразу. Сделай милость, послушай, о чём мы будем говорить. И ты всё поймёшь. *** На входе в рабочий кабинет правителя Магрибских Эмиратов они остановились. Адам жестом попросил вести себя тихо. Он вошел в кабинет, но дверь лишь прикрыл. Послышались голоса и приветствия. Внутри находился не только шейх, но и Карим и Род Страквир. — Адам, как я рад тебя видеть, — это был голос шейха после всех церемоний. — Ты садись. Раздался смех Адама. Немного нервный, наглый, такой, каким он бывал в схватках на тренировках, когда блефовал. — Я согласен на все ваши условия, — сообщил Адам. — Карим, можешь забирать трон и Магриб. Можешь забирать спорные территории, а я возьму, так уж и быть, земли Мактумов. И, понятно, мне нужно финансирование. Мне понадобится два миллиарда, чтобы выиграть войну. Не меньше. — К чему нам начинать войну? — голос принадлежал Кариму. — По последним сведениям, Али и Рашид не хотят с нами воевать, — сообщил Род. — Нельзя оставлять их в покое, пока они вынашивают план мести. Их армия большая, и они воспользуются ею, чтобы отомстить, — слова Адама звучали неуверенно. — Мы убили их отца, — задумчиво произнес шейх. — Они захотят отомстить. Думаю, Адам прав. Что предлагаешь ты, Карим? — Предлагаю заняться их активами, — отозвался Карим. — Всеми, кто поддерживает братьев. Всеми, кто поддерживает идею мести и приведения к власти Хусейнов. Теми, кто не лоялен и не поддерживает нас. Мы убьем их, не начиная войны, и заберем активы. Всё, что они успели наворовать за последнее столетие. Звучащие слова зловеще проникали в голову Арии, вызывая у нее мурашки по всему телу. На секунду перехватило дыхание. Тишина, стоящая в кабинете, сообщала: мужчины обдумывали сказанное. — Будет несколько сотен человек и члены семей, — отозвался Адам. — Возможно, жены и их дети. — Примерно пять сотен. И родня. — Вы же не серьезно, — изумленный голос принадлежал Роду. — Это же море крови! — Никто не будет плакать, — сказал Карим. — Мы проведем акцию на каком-нибудь легитимном основании. Например, борьбе с коррупцией. Что же касается полевых командиров и генералов, Адам, придется заняться тебе. Расставишь нужных людей. Тишина стала более густой и существенно горчащей. Ариа едва дышала. Карим легко решал судьбы людей. По ее телу гулял озноб. Ее сильно трясло, и она не могла выдохнуть. До нее наконец начало доходить: Карим — хозяин жизни. Властный и жесткий. — Что там с твоей невестой? — спросил шейх. — Готовится к свадьбе. Всё по плану, — Карим произносил слова спокойным голосом, в нем не звучало ни грамма волнения. — А с твоей, Адам? Женой… — Она ждет приглашения. — Я хотел бы, чтобы вы подписали брачный контракт. И требуется сделать всё по нашим обычаям, — в уставшем голосе шейха слышалось недовольство. — Хочу познакомиться. Дверь распахнулась, и из нее вышли Карим и Род. Ариа стояла, не в состоянии двигаться. До нее дошло: к свадьбе готовятся не один день. Горечь разлилась на ее языке. В глазах у нее темнело. Взгляд Карима, холодный, не читаемый, полный равнодушия, обжег ее. Не способная пошевелиться, она смотрела на него, стиснув зубы. Мужчины вежливо поклонились и, как ни в чем не бывало, двинулись вперед по коридору. — Идем, — Адам взял ее за руку, с усилием втягивая в кабинет. Глава 2 На неё смотрел мужчина арабской внешности, седовласый, крупный. Один в один цепкий, властный взгляд, как у Карима. Внешность мужчин этого семейства была весьма обманчива: привлекательные внешне и бездушные внутри. — Приветствую тебя, Ариа Хуссейн, дочь Ильнура Хуссейна и Мириам Мактум. Ариа молча кивнула, наблюдая, как Адам смотрит на них, взвешивая реакции. — Моё благословение вам не потребовалось, — он посмотрел на сына с укором. — Но я настаиваю на контракте. — А если мы будем против? — произнесла она, бросая на Адама взгляд. — Тогда я вынужден буду тебя огорчить. Вижу, ты не знаешь, — он нажал несколько кнопок на своём телефоне, отдавая вероятно указание. — Видишь ли, мы давно наблюдаем не только за Мактумами, но и за всеми их слугами. Братья Али и Рашид не только пытались выкрасть дочь Адама, но и позаботились о том, чтобы ты в случае нужды встала на нужную сторону. К счастью, Адам всё держал под контролем. Так что нужно установить правила в отношении ребёнка. Как бы не хотелось, Ариа — приёмная мать, а Адам — родной биологический отец. И хотя шейхом ему не стать без смерти Карима, Юлька — член действующей королевской семьи. И воспитывать её просто так ей не дадут. Даже при том, что у девочки российское гражданство. Только если Адам согласится отпустить их по доброй воле. — Пару слов о твоей помощнице, — произнёс шейх. — Она работает на Мактумов и обязана была выводить все твои активы на офшорные счета братьев. Но по какой-то причине не выполнила приказа. Адам, твоей жене крупно повезло, что она привязалась к Арии. Без этого девушка не нарушила бы приказ. На родине её ждет смертная казнь. Дверь в кабинет открылась, и в сопровождении двух охранников внутрь ввели Мару. Ариа смотрела и не верила глазам. Мара рисковала жизнью, не выполняя приказа Мактумов. — Девушка, безусловно, талантливая и, вероятно, привязавшаяся к вам, — сказал шейх. — Извини, отец, — в голосе Адама слышалось едва уловимое раздражение. — Я не смогу обеспечить ей безопасность. Да и не хочу. Зачем моей жене и шпионке общаться дальше? Арии хотелось сказать, что Мара не предавала её. Выходит, не шпионка. Но ситуация была слишком непонятная. Она подошла и взяла Мару за руку. Та с благодарностью посмотрела, сжав свою ладонь в ответ. — Ты меня не понял, — прервал его жестом шейх. — Мара, подойди сюда. Девушка нерешительно двинулась вперёд и подошла к столу. — Отныне ты — гражданка Магрибских эмиратов, — он протянул ей паспорт и другие метрики. — Можешь дальше служить нашей семье и своей хозяйке. Это мой свадебный подарок. Мара взяла документы, с растерянностью разглядывая их. — Пока ты рядом, наш род даст защиту и кров. Ты ни в чём не будешь нуждаться. А если ты этого не хочешь, ты вольна поступать так, как сочтёшь нужным. Лицо Мары расцвело, и она широко и белозубо заулыбалась, пока Ариа напряжённо ломала голову над актом щедрости шейха. Зачем? Может, так будет проще убить всех разом, как сказал Адам. Но ведь Мара и так пришла под конвоем. И если всё делалось с таким расчётом, то, боже мой, с каким благодушием на лице шейх расставлял сети для них, своих жертв, как искренне играл в красивые чувства и жесты. — Документы подпишем завтра перед свадьбой Карима и Сафири. Сегодня вечером мы представим Арию как члена семьи. Можете идти. Все трое покинули кабинет, и Мару отвели в гостевое крыло, а Арию Адам отвёл в новые покои. Они вошли внутрь частных апартаментов, и она, опустошённая, остановилась, устало осела на диван. Карим и Сафири завтра женятся. Новость вызывала печаль. Этой ночью он целовал и любил её, а до этого другую, а ещё до этого — ещё кого-то. То, что случилось, казалось выплеском страсти, горячей потребностью получить желаемое. Их с первых секунд тянуло друг к другу. Он ведь понимал, что женится буквально на днях. Потому и предлагал её взять второй женой. Какая неслыханная щедрость. Она горько улыбнулась. По крайней мере, у Арии, благодаря преданности Мары, есть документы и деньги. Она больше не беспомощная. — Ты и в самом деле веришь, что нас убьют? — спросила она, наблюдая, как Адам что-то увлечённо делает в своём телефоне. Он поднял голову и кивнул. — До тех пор, пока Карим не окажется на троне, мы для него угроза. А в сложившейся ситуации с Мактумами тем более. — Будет война? — Как минимум военный переворот. У Мактумов давно зуб на наше семейство, так что это вопрос времени. Или они нас, или мы их. Пленных брать не будут. — А когда всё закончится и Карим получит трон, я смогу, мы сможем... — она потёрла устало лицо. — Вернуться домой? Развестись? Мы… Адам покачал головой, убрал телефон и сел рядом. — Кто мы? — Я и Юлия. Ариа сглотнула, всматриваясь в мужественное лицо. Ольга любила Адама, но это не помогло ей никак. На таком уровне власти чувствам нет места. Здесь это слабость. Есть только сделки, побеждённые и проигравшие. Живые и мёртвые. Ариа стала намного ярче и чётче понимать маму. Не будь они женаты, каковы её шансы на жизнь? Нет ответа на этот вопрос. — Развод возможен. Но я отберу опеку, и ты никогда не увидишь её. Она моя. И только моя. Мне решать, что будет дальше, — он усмехнулся. — И ты тоже моя. — И ты никогда не отпустишь… Адам покачал головой, наклонился и вызывающе впился в губы. Ариа охнула, отпрянула, пытаясь уйти от навязанного поцелуя. Прикосновения Адама рождали насилие. Она, сама не ожидая такой бурной реакции от себя, звонко ударила его по лицу, вскочила и, отбежав на приличное расстояние, возмущённо зашипела: — Не смей прикасаться ко мне! Я разведусь с тобой. Разведусь! А потом докажу, что ты убил Ольгу. Как ты можешь целовать после этого? Как!? — последние слова у неё вышли криком. Адам резко встал и в несколько шагов оказался рядом. — Тебе повезло, что ты жива! — он схватил и скрутил её за руки, прижал к восставшему органу в паху. — Хочешь жить дальше? Хочешь!? Она дёргалась, вырываясь, выбилась из сил, поникла в мужских руках, а затем расплакалась. — Покорись! Кивни мне. Слёзы брызнули из глаз от обиды, от своей беззащитности, злости на судьбу и на собственные слабости. Она так отчаянно боролась последний месяц, кажется, сил не осталось. Ариа сломленно закивала, продолжая рыдать. Адам перестал держать, вместо этого обнял, утешающе лаская её по спине и затылку. Он обнял крепко, ненасытно вдыхая чудесный аромат её волос и кожи. Для него это было цветочное, розовое, с примесью фруктовых горько-сладких нот. — Ну, ну, ш-ш-ш, — шептал он, пока Ариа выплакивалась. — Ты сможешь. У тебя получается. Это как с фехтованием. Нужно время, и навык проявится сам собой. Слышишь, я не убивал её? Не я. — Не хо-чу, — рыдала Ариа, хлюпая носом. — Хочу домой. К маме. Хочу Юльку. Хочу свободы. Я хочу борщ. Адам засмеялся. — Прости меня, — его голос охрип от страсти. Глава 3 Разъедающее чувство неудовлетворенности тяжело опускалось вниз живота. Карим мысленно снова и снова воспроизводил события встречи с Арией, начиная с момента их первого знакомства во дворе её дома. Девушка плавила его разум. Горячая, как факел, она цепляла Карима до глубины души, распаляя его самые тёмные желания. Прошлой ночью он не удержался и не смог остановиться. Ещё никогда он не испытывал такой силы вожделения — быть с конкретной женщиной. Как же он её до безумия хочет! Но Ария замужем! Замужем! Она не лгала. Не блефовала! И за кем? Кариму откровенно хотелось убить младшего брата. Обрюхатить старшую дочь Хусейнов, жениться, а затем вторую. И всё ради власти, ради возможности получить желаемое. Этот ублюдок даже не трахнул Арию после свадьбы. Сей факт никак не утешал. Карим расстался с Родом и направился в покои невесты. Ему требовалось сбросить напряжение. Жутко хотелось расслабиться. — Все пошли вон, — прорычал он служанкам. Те кинулись врассыпную, пока Сафири выходила встречать его. Он подхватил невесту на руки и отпустил у кровати в спальне. — Ложись, — приказал, рывком стягивая с себя одежду. — На четвереньки. Сердце Карима бешено колотилось. Его послушная и покорная невеста делала то, что велено. Она позволила бы ему трахать её даже на глазах у слуг. Ей не нужно объяснять, как надлежит слушаться своего мужчину. Брюнетка встала на матрас на колени и руки, постаралась красиво прогнуться в спине. Её попка игриво повернулась к Кариму. Несколькими дёргаными движениями он убрал слои ткани, сдвигая в сторону шаловливые трусики танго. Киска пухлая, покрытая чёрным пушком, как нескромный экзотический персик, с нежной красной щелью, слегка приоткрывшейся от позы, заставила Карима думать о другой. С белым пушком, с другим запахом, с розовым цветом. Непокорные мысли разозлили его ещё больше, выдергивая внутренний гнев. Он схватил Сафири за бёдра и вошёл за один раз на всю длину члена. Карим трахал медленно, вытаскивая и снова погружаясь в девушку. Злился. Затем усилил темп, пока не услышал хлюпающий звук. Его член входил в сочную киску невесты, и нужный ритм от шлепков яйцами по её губкам не приносили радости. Бёдра девушки жадно приподнимались навстречу каждому толчку. Сиськи подпрыгивали туда-сюда. Сафири раскрыла рот и долго, с низким звуком, застонала. Ария! Будь не ладна! Её лицо у кабинета, обжигающий пристальный, быстро взметающийся на него взгляд. По всему телу Карима прошил электрический разряд. В её взгляде чувствовалось всё — уязвимость, боль, тоска. И сейчас, да прямо сейчас её трахает в их покоях Адам! Ария нуждалась в любви. Она нуждалась в том, чтобы её любили. Страстно, ненасытно, горячо… Он потерял сосредоточенность, погружаясь в бездну образов и взглядов Арии. Как она стонала в деревне Топширов, как кончала, когда он ласкал её клитор руками, умирая от желания трахнуть на крошечной узкой тахте. Её манящая грудь, скользящая по нему мокрому в ванной после ночевки в гостинице. Он трогал её идеальные соски большими и указательными пальцами, сильно сжимая. Ария кончала в экстазе, когда он брал её лишь руками. Вчера ночью то были не пальцы, а его член. Самое убийственное, потрясающе нелогичное — Ария оказалась девственницей. В какой-то момент он перестал видеть перед собой Сафири. Карим больше не сдерживал себя, как предыдущей ночью, помня, что у неё ещё мало сил. В этот раз он драл Арию. Вторгаясь, врезался и трахал податливое тело, принимающее его так гостеприимно, пока наконец оба не достигли кульминации. Карим скатился с мокрой и дрожащей Сафири, ощущая, как не хочет зрительного контакта с невестой, вместо этого трет шею. Хотя в яйцах и голове стало пусто, в грудной клетке осталась неудовлетворённость. Он всё ещё хотел Арию. — Ещё раз что-нибудь сотворишь с Арией, домашним арестом не отделаешься, — сообщил он, не глядя и одеваясь. — Карим!? Это не я, клянусь, — отозвалась обиженно она, заворачиваясь в простыню и оборачиваясь к нему. — Всё Лиам. Она всё решила и сделала. Пару секунд он обдумывал услышанное. Значит, бывшая жена отца пыталась отравить Арию. — Ей вообще крупно повезло, что ты вовремя заметил. Лиам не оставляет следов. — Лиам ещё за это заплатит. Тебе повезло, что ты в этом не участвовала. — Но Карим, девчонка ведёт себя как ненормальная. Ты же сам видел, что она делала в гостиной. Карим, сердясь, сжал зубы. Видел… едва удалось откачать её. — Отныне она член семьи. Она жена Адама. Разъедающее чувство неудовлетворенности тяжело опускалось вниз живота. Карим мысленно снова и снова воспроизводил события встречи с Арией, начиная с момента их первого знакомства во дворе её дома. Девушка плавила его разум. Горячая, как факел, она цепляла Карима до глубины души, распаляя его самые тёмные желания. Прошлой ночью он не удержался и не смог остановиться. Ещё никогда он не испытывал такой силы вожделения — быть с конкретной женщиной. Как же он её до безумия хочет! Но Ария замужем! Замужем! Она не лгала. Не блефовала! И за кем? Кариму откровенно хотелось убить младшего брата. Обрюхатить старшую дочь Хусейнов, жениться, а затем вторую. И всё ради власти, ради возможности получить желаемое. Этот ублюдок даже не трахнул Арию после свадьбы. Сей факт никак не утешал. Карим расстался с Родом и направился в покои невесты. Ему требовалось сбросить напряжение. Жутко хотелось расслабиться. — Все пошли вон, — прорычал он служанкам. Те кинулись врассыпную, пока Сафири выходила встречать его. Он подхватил невесту на руки и отпустил у кровати в спальне. — Ложись, — приказал он, рывком стягивая с себя одежду. — На четвереньки. Сердце Карима бешено колотилось. Его послушная и покорная невеста делала то, что велено. Она позволила бы ему трахать её даже на глазах у слуг. Ей не нужно объяснять, как надлежит слушаться своего мужчину. Брюнетка встала на матрас на колени и руки, постаралась красиво прогнуться в спине. Её попка игриво повернулась к Кариму. Несколькими дёргаными движениями он убрал слои ткани, сдвигая в сторону шаловливые трусики-танго. Киска пухлая, покрытая чёрным пушком, как нескромный экзотический персик, с нежной красной щелью, слегка приоткрывшейся в позе, заставила Карима думать о другой. С белым пушком, с другим запахом, с розовым цветом. Непокорные мысли разозлили его ещё больше, выдергивая внутренний гнев. Он схватил Сафири за бёдра и вошёл за один раз на всю длину члена. Карим трахал медленно, вытаскивая и снова погружаясь в девушку. Злился. Затем усилил темп, пока не услышал хлюпающий звук. Горячий член входил в сочную киску невесты, и нужный ритм от шлепков яйцами по её губкам не приносил радости. Изящные бёдра с жадностью приподнимались навстречу каждому толчку. Сиськи подпрыгивали туда-сюда. Сафири раскрывала рот и долго, с низким звуком, стонала. Ария! Будь не ладна! Её лицо у кабинета, обжигающий пристальный, быстро взметающийся на него взгляд. По всему телу прошил электрический разряд. В её взгляде чувствовалось всё — уязвимость, боль, тоска. И сейчас, да прямо сейчас её трахает в покоях Адам! Блондинка нуждалась в любви. Нуждалась в том, чтобы её любили. Страстно, ненасытно, горячо... Он потерял сосредоточенность, погружаясь в бездну образов и взглядов. Как она стонала в деревне Топширов, как кончала, когда он ласкал чудесный клитор руками, умирая от желания трахнуть ее на крошечной узкой тахте. Манящая белоснежная грудь, скользящая по нему мокрому в ванной после ночевки в гостинице. Как трогал идеальные соски большими и указательными пальцами, без жалости сжимая. Ария кончала в экстазе, когда он брал её лишь руками. Вчера ночью то были не пальцы, а его член. Восхитительный момент страсти. Самое убийственное, потрясающе нелогичное — Ария оказалась девственницей. Он перестал видеть перед собой Сафири. Карим больше не сдерживался, как предыдущей ночью, помня, что у неё ещё мало сил. В этот раз он драл Арию. Вторгался, врезался и трахал податливое желанное тело, принимающее его гостеприимно, пока наконец оба не достигли кульминации. Ариа!!! Карим скатился с мокрой и дрожащей Сафири, ощущая, как не хочет зрительного контакта с невестой, вместо этого трет шею. Хотя в яйцах и голове опустело, в грудной клетке осталась неудовлетворённость. Он всё ещё хотел другую. — Ещё раз что-нибудь сотворишь с Арией, домашним арестом не отделаешься, — сообщил он, не глядя и одеваясь. — Карим!? Это не я, клянусь, — отозвалась обиженно Сафири, заворачиваясь в простыню и оборачиваясь к нему. — Всё Лиам. Она всё решила и сделала. Пару секунд он обдумывал услышанное. Значит, бывшая жена отца... — Ей вообще крупно повезло, что ты вовремя заметил. Лиам не оставляет следов. — Лиам ещё заплатит. Тебе повезло, что ты не участвовала. — Но Карим, девчонка ведёт себя как ненормальная. Ты же сам видел, что она делала в гостиной. Карим, сердясь, сжал зубы. Видел... едва удалось откачать её. А потом случилось то, что случилось… — Отныне она член семьи и жена Адама. Ему с трудом удалось разжать зубы. Что они сейчас делают? Чем заняты? Адам вылизывает сочную киску Арии? Ласкает её роскошный клитор? Карим закатил глаза и тяжело вздохнул. Он так с ума сойдёт от всех этих мыслей. — Жена? Но когда они успели пожениться? Надо же! Я думала, она враг. Он встал, поднимая одежду и одеваясь. — Надеюсь, они не испортят нашу свадьбу. Она такая дикая. Абсолютно не знает наших традиций и законов. Даром, благородных кровей. Карим оделся и уже практически не слушал невесту. — Передай Лиам, что я хочу с ней поговорить об этом, — велел он. — Ты куда? — У меня сегодня ещё несколько встреч. Так что увидимся на вечере. Он вышел из апартаментов невесты и пошёл, куда глаза глядят. Ему хотелось забыться. Избавиться от гнетущего ощущения коллапса чего-то неправильного, трагически утраченного. Вместо этого он погрузился с головой в работу, приступая к тому, что озвучивалось в кабинете отца. Вечером назначенный светский раут не обрадовал его. Светские правила, требования, приветствия и обнимашки. Кузины и кузены, тёти и дяди, дальние и не очень нужные родственники; род Йылмаз большой и плодовитый. Музыка играла, люди ходили от стола к столику, мужчины курили кальян, на танцевальной площадке плясали гости. Всё это достало Карима. Он мучительно не сводил взгляда с брата и его жены. Ария вернула свой оттенок русых локонов. Теперь она выглядела буквально экзотично. Карим ловил себя на мысли: уж не удочерила ли её Мириам? Если бы не татуировка на затылке, сам бы думал об этом на полном серьёзе. А кроме всего прочего, его откровенно раздражали мужские взгляды. На ней. На её гибкой фигуре, спрятанной под бесформенными слоями одежды. Каждый пытался представить, какая она у неё. Мужское воображение в этом смысле безмерно. Но он точно заметил, как она холодна к Адаму, и это радовало больше всего остального. Ему очень хотелось бы знать, как она вообще оказалась за ним замужем. Очевидно, что из-за ребёнка. Их брак, скорее всего, фиктивный. Но что мешает ему перестать быть таковым? Что? Поведение Адама демонстрировало всем, как он хочет и любит жену. Карим намеревался спросить об этом, но его остановил отец. Как бы невзначай, в родственной беседе, он наклонился к нему и спокойно приказал: — Карим, вечер наполовину прошёл. Уходи. Он поднял на отца непростой взгляд и встретился с таким же, если не ещё более тяжёлым. — Иначе станет очевидно даже непросвещённым из нас, как сильно ты заинтересован в жене брата. Завтра свадьба. Тебя поймут. Карим тряхнул головой, сжал челюсть и, не сказав ему ни слова, покинул банкетный зал. Он проклинал Арию и день, когда встретил её. Отправился он не в свои комнаты, а в её. Одна подробность интересовала его настолько чрезвычайно, что он точно знал: не сможет уснуть, пока не выяснит. А именно: смяты ли простыни в их спальне? Ему требовалось… Глава 4 Он вошёл по электронному ключу, имея доступ во дворце к любому помещению. Гостевые апартаменты стандартны. Прошёл прямо в спальню. Одним движением задрал ворох покрывал и одеял. Включил торшер, чтобы убедиться. Всё верно — простыни не измяты. А значит, за целый день Адам к ней не притронулся. Стало ли ему легче от полученной информации? Дыхание Карима усилилось, присоединившись к тяжести в груди. — Господин, чем-нибудь помочь? Карим обернулся. За ним стояла девушка. Он даже имени её не знал. Насколько он помнил, она из эскорта. Из тех девиц, что отец держал на всякий случай, для удобства гостей и, конечно, влияния на них же, в случае чего. Пару секунд они смотрели друг на друга. Послал ли её отец или сама пришла? Она была невысокой и светловолосой, на этом сходство с Арией заканчивалось. Он, разрешая, кивнул. Девушка подошла очень близко, протянула руку к его паху. Умелым движением задрав ткань мужской рубахи, начала растягивать молнию на штанах, потянула их вниз. Большой член, получив свободу, тут же встал колом. Эскортница не сильно сжала его в кулачке. Сделала несколько многообещающих движений туда-сюда. Их оказалось достаточно, чтобы Карим смог определиться с намерениями. Он поддался назад и прилёг на кровать, позволяя локтям упереться в матрас. Максимально расслабил тело. Девушка знала, что от неё требуется, и её голова тут опустилась на уровень паха. В этой позе она кинула одну подушку на пол и покорно опустилась на колени, приготовилась к работе. С этого ракурса он видел её спину и попку. Мог обозревать всю комнату Арии. Ему отчаянно хотелось кончить на кровати, где она спит. Хотелось, чтобы на месте девушки была Ария. Он схватил девицу за затылок и направил её рот на себя. Губы той жадно обхватили ствол, и с наслаждением она начала сосать кончик. Карим застонал от удовольствия. — Глубже, — прохрипел он, легко представляя, как на её месте на коленях покорная Ария. Девушка покорно открыла рот и полностью засосала его в себя. И судя по сильным ощущениям, по тому, как её язык поднимался по его стволу, опускался и чавкал, она заглатывала член всё глубже и глубже буквально до основания, даря ему массу приятных прикосновений и интенсивное удовольствие. Карим шипел от завораживающих импульсов, закатывая глаза, направляя светлую голову всё быстрее и быстрее. Негромкий звук хлопанья двери заставил его распахнуть веки. В полумраке, освещённой торшером комнаты, он увидел Арию. Глаза той, широко распахнутые и удивлённые, смотрели на него и на девицу не отрываясь. В то время как он сам замер, девица продолжала буйно сосать, буквально заставляя его член вибрировать на языке, а Карима содрогаться и дрожать от удовольствия. На его мужественном лице плыли гримасы блаженства. Он запустил руку в её волосы и направил так, чтобы язык сильнее прижимался к члену. В то же время е сводил полыхающего взгляда с вспыхнувшей Арии. Она потеряла ровность в дыхании. Стояла, не двигаясь, потрясённая картиной и яростным полным желания его взглядом прямо ей в душу, как будто он её трахал. А горячий член не во рту кого-то, а во рту у Арии. Было видно, как она возбудилась. Покраснела, стояла, не в состоянии адекватно реагировать. Карим ни на секунду не отпускал взгляд. Напряжённый член, переполненный семенной жидкостью, в яростном сосании и ритмичном облизывании оказался сладкой пыткой для нее. Арию бросило в жар, груди набухли, и учащённое дыхание выдавало её разгорячённое состояние с головой. Карим достиг кульминации, со стоном изливаясь в рот сосущей эскортницы, он едва удержался, чуть не потерял взгляд Арии. Он хотел, чтобы она смотрела. Нуждался в том, чтобы понимала и переживала накал его желания, реагировала на неожиданное и порочное зрелище. В этот раз ему полегчало. Он не смог больше контролировать судорожное сокращение и в крайнем возбуждении со стоном облегчения с жаром кончил, опалённый яростным оргазмом. Ария не выдержала, дернувшись, выбежала из помещения. Девушка встала, поправила одежду и удалилась. Она выполнила свою работу. За ней вышел и Карим. Он нашёл Арию за дверью. В крайней степени смущения и возбуждения она не знала, как реагировать. Но ей хватает осторожности не заходить в собственные апартаменты и не оставаться с ним наедине. В шокированном взгляде читался вопрос, не сошёл ли с ума Карим, развлекаясь в её спальне с девицами. Ощущалась какая-то незавершённость действия, словно незакрытый гештальт. — Что это значит? — спросила она, не понимая. Карим же, видя её лихорадочное состояние, осознал, что может продолжить. Она взбудоражена и возбуждена. А он, как хотел её, так и продолжает. — Это значит, что я хочу тебя, — жарко заглянул ей в глаза, парализуя правдой. — Поэтому ты, что? Будешь это делать в моей комнате каждый раз, когда нас нет? — А ты против? — Кто эта девушка? — Эскортница. — Это что, арабские традиции — пользоваться такими услугами в ночь перед свадьбой в спальне брата? Карим практически прижал её к стене. Она точно злилась, волновалась и едва дышала. — Тебе не всё равно? — Не в моей постели. Бессмысленный разговор, он наклонился и поцеловал. Просто взял её в плен, крадя с губ возбуждённой Арии поцелуй. И она ответила, мгновенно воспламеняясь. Острая волна наслаждения укрыла их обоюдным желанием. Карим почти застонал. Он до безумия, до сумасшествия хотел. Стоило ей оказаться рядом, как любые разумные барьеры и доводы летели прочь. Имело значение лишь их прикосновение горячих губ, ласковых рук на коже, давление тел друг на друга и упоительные ритмичные движения. — Эй, эй, — руки Адама оттащили Карима от Арии, приводя того в ярость. — Оставь мою жену в покое. Ария залилась краской. Карим с огромным трудом сдержался, чтобы не начать драку. — Карим пожелал мне спокойной ночи, — отозвалась она, едва дыша от бешеных ударов пульса. Адаму не понравилось ничего из того, что он увидел. Одним движением он сгреб Арию под мышку и прорычал: — Пошли, — и как только они захлопнули дверь, он взорвался: — Ты рехнулась? Что ты творишь? Ты в исламском мире. Ему ничего не будет, а у нас могут быть такие неприятности, что ад покажется курортом. Ария, ты понимаешь? Ария понимала лишь, что Адам ей не муж. Не настоящий муж. Она может целоваться с кем угодно и когда угодно. Конечно, в сложившейся ситуации он помогает, но от избытка чувств не становилось легче думать. — Хватит, Адам. Ничего не было. Ты не имеешь на меня прав. Ты имеешь права на дочь, но не на меня. Мы выпутаемся из этой ситуации, и каждый пойдёт своей дорогой. Адам сердито сузил глаза. — Откажешься от Юльки? — Она слишком высокая цена, чтобы прожить жизнь с тем, кого я не люблю. А я тебя не люблю. — А кого же ты любишь? Его? — Я согласилась слушаться тебя. И всё равно настаиваю на разводе. Не желаю никаких церемоний по исламским традициям. Ты понимаешь, что мне не нужно! Я хочу вернуться домой. — Ария, — он шумно выдохнул, выпуская из лёгких воздух, словно кит. — Ты уже глубоко увязла. Тебя отыщут, где угодно. Тебя будут возвращать снова и снова. Твою мать отпустили. Второй раз они не могут подобного допустить. Ты не сможешь всё бросить и уехать. — Смогу! Буду пытаться, — отозвалась она, несколько остывая. — Пойми, я не Ольга и не люблю тебя. Адам с пониманием кивнул, видимо смиряясь с чем-то внутри себя. — Позволь тебе помочь хотя бы ради дочери. Не отказывайся от нашего брака. Он для тебя защита. А Юлии и в самом деле нужна мать. Ария покачала отрицательно головой. — Ты что, предлагаешь мне сделку? Адам торопливо кивнул. Ей больше не хотелось верить ему. Ария за этот месяц усвоила: в играх во власть не бывает союзников, каждый борется сам. Обидно только, что на руках не очень хорошие карты. Глава 5 Свадьба прошла, отгремели мероприятия пышные и торжественные, масштабные на всю страну. Королевские свадьбы, о которых Ариа видела в новостях и в интернете, теперь стали её реальностью. Только восторгов она не испытывала. Никаких. Нисколько. Ни на каплю. Сафири выглядела счастливой. Карим никак не выказывал своего отношения. Адам, прилепившись как скотч, находился всё время рядом. Он поддержал её перед шейхом в отказе оформлять всё по исламским традициям, но пришлось подписать брачный договор. И оставался только отъезд. Ариа испытывала тоску и печаль перед неизвестностью. Неожиданно началась война с Мактумами. Они напали первыми. И Ариа, хвала небесам, вернулась благополучно домой с Юлькой. За два месяца умер шейх Магрибских эмиратов. Погибли оба брата Мактумов. Новым шейхом стал Карим. Военные действия ещё шли, но с каждым днём становилось всё более очевидным, чья сторона проигравшая и кто побеждённые. Арии казалось, что от всех переживаний и стрессов у неё начались проблемы со здоровьем. Она много ела, ещё больше спала и стала рассеянной. Два месяца задержки месячных она тоже объясняла стрессом. Новости приходили тревожные. А на третий месяц наступил законный токсикоз. Тело начало тошнить от реальности. Она сидела в зале ожидания приёмного покоя клиники материнства и акушерства с небольшой сумкой, мысленно пытаясь представить, как всё будет происходить. Говорят, сегодня всё происходит гуманно и почти не больно. Ариа не была в этом уверена. Три месяца — большой срок, чтобы прерывать беременность медикаментозно, но пока ещё можно было хирургически. Мать смотрела на неё с разрывающимся сердцем. — Ты уверена? — переспрашивала Мириам в который раз. — Уверена. — Но как ты можешь так говорить? Может, он или она — ребёнок Карима? Ариа испепеляла невидимую точку на стене и нервно сжимала пальцы в ладони. Потом в кулаки и обратно. Он вообще пока ничей, и вообще не ребёнок, а только плод. — Скажи честно, это ребёнок Карима? От него? — По срокам выходит Адама, — ей нельзя говорить правду. Никому. Даже если он Карима, что с того? Сафири ему родит уже скоро своего ребёнка. Законного, нужного наследника. Может, даже планируемого! — Но у вас было-то всего один раз. Один! — Мириам всплеснула руками, потрясая кулаками воздух. — Каков подлец. Ариа не отвечала, с Каримом тоже было один раз. Какая теперь разница, чей он? От беременности требовалось избавиться, иначе она увязнет в эмиратах навсегда. Адам не отпустит её, а она не сможет бросить рождённого ребёнка. Всё станет намного хуже. И самое главное, закрепит ненужный брак. — Я хочу остаться свободной, как и ты, мама. Хочу иметь возможность распоряжаться своей жизнью, как сама того захочу. Я не буду чьей-то послушной женой без прав! Я проживу свою судьбу так, как хочется мне! Мне! Ни Адаму, ни Кариму! А мне! — Но ты не готова. И не хочешь этого на самом деле... На слова матери она тягостно выдохнула, поджала в твёрдую линию губы. Верно, не готова. Аборт дорогая цена, которую она должна заплатить за право жить нормально. Нормально! За право иметь выбор. Пользоваться всеми привилегиями, к которым привыкла с рождения, а не ограниченным набором восточного мира. — Ариа Хусейн, — в приёмную вошла медсестра в зеленоватом костюме, принимая на себя тревожные взгляды всех собравшихся посетительниц. Их сидело немного, но все они пришли за одним и тем же. — Это я, — отозвалась Ариа, ощущая, как начинает нервничать совершенно по дикому. — Идите за мной. На негнущихся ногах она встала с жёсткого стула и поплелась. Ноги отяжелели от неуверенности. В голове грохотал и оглушал шум. Она упорно делала шаг за шагом, расценивая их как шаги к свободе. Или хотя бы к какому-то варианту. Слёзы боли застилали глаза. Её переодели, ввели в операционную, готовя к наркозу, ставя бабочку на вену в локтевом сгибе, когда послышался грохот и шум за дверью. Брань и маты, вперемешку с падающими металлическими предметами, раздавались отчётливо и громко. С каждым мгновением нарастали. В помещение влетел Адам, а за ним два охранника. — Ариа! Ты с ума сошла? Это же преступление. Ты убиваешь члена королевской семьи. Моя жена не убьёт моего сына! Их пытались остановить. Медбратья сцепились с охраной. Пока муж вцепился ей в руку, пытаясь стащить с операционной поверхности. — Отстань, — зарыдала она, испытывая разочарование и облегчение одновременно. Всё в душе помножилось на ощущение фатума. — Уходи! — Ариа, ребёнок — наша последняя надежда на помилование! Всё практически окончено, нам скоро домой, — ревел Адам, пока не подцепил её за руки и поднял, вынося из операционной. — Твоя беременность — гарантия безопасности для всех нас. Наркоз уносил её в обезболивающее затишье. — Отлипни. Уйди, — ей хотелось сказать что-то ещё, но важные слова терялись в туманном сознании. — Я не буду с тобой. Я не твоя! — Будешь, Ариа! Будешь! Она толком не могла отбиться от ненавистного Адама, желая освободиться от его притязаний и риска остаться с ним до конца жизни. Одновременно желала чего-то ещё. Сама не понимая, чего именно. Перед лицом стоял образ Карима. Он толкал её к краю небесной бездны. В бездонную пустоту. И она падала в неё, отвечая на его поцелуи. Страстные, горячие, безумные, вышибали из неё дух, наполняя новой жизнью. А потом его холодный осуждающий взгляд, за всё то, что она не совершала. Разве можно с нею так? Объять любовью, подарить себя и внимание, а потом забрать всё. Забыть. Сделать вид, что всё, что случилось, ничего не значит. Ничего не имеет значения, кроме денег, власти и ещё раз власти… — Мы едем домой! — доносились слова проклятого Адама. — Нас же убьют там, — губы слипались вместе. — Вышел приказ о помиловании. Мы подпишем документы и свободны. Понимаешь? Мы свободны. Ариа рухнула в отчаяние. — Не хочу! Да что он знает о свободе? О ней, где ты знаешь, что ты всё можешь, но у тебя есть выбор. Выбор хотеть того, чего ты хочешь, а не кто-то иной. Где всё просто и понятно. — Хочу назад, — протестовала она, слабея. — Верни назад. — Глупенькая, — ей захотелось врезать за эти слова. — Ты моя дурочка. Там нет для тебя выхода. Твоя дорога только в Эмираты. И всё у нас будет хорошо! Глава 6 Магриб встречал Арию с туристическим лоском. Военные действия случились за его пределами и город полнился от наплыва туристов. Ариа ощущала, как мучительно снова идти назад. Возвращение не было радостным или победоносным. В неволю. Скудную, бесценную, полную правил и ограничений судьбу. Было ли хоть что-то в этой жизни, что перекрыло бы минусы? Они жили в доме Страквира, под присмотром и под надзором. Вечером Адам заходил к ней в спальню, на женскую половину, по взаимной договоренности. Им обоим не хотелось, чтобы кто-то знал об их истинных отношениях. Адам пользовался этим в полном мере. Он обнимал Арию. Ласкал настолько обожающе, насколько вообще способен мужчина. Качал жену на руках, целовал волосы, скользил бархатно, едва ощутимо по ее шелковой коже. По-мужски с наслаждением, чувственно дышал ее ароматами. Дарил ей улыбки. Не высказанное им страстное желание обладать ею читалась в каждом его нежном движении. Ариа не сопротивлялась против его голубящих пальцев. То, как он ее с тайным влечением, бережно прижимает к себе было трогательным. — Как прошел твой день? — дежурный вопрос, за которым у них был час. Они лежали на кровати в объятиях друг друга, иногда разговаривая, чаще в полном молчании. Он гладил ее растущий живот. Каждый думал о своем. — Он мой? — спросил он однажды, когда Ария почти уснула. — Нет, — отозвалась она. То, что случилось между ними всего один раз, случилось от безысходности. По ошибке. Он тяжело вздохнул, не скрывая разочарования. Не стал настаивать. Адам и так отберет у нее в случае чего все. Имеет полное право. — Мне страшно подумать, что я застряла здесь. Навсегда. — Не переживай, — он чмокнул край ее ушка. — Карим рано или поздно примет меня, и ситуация разрешится. Все лишь вопрос полномочий и наследства. Он всегда был упрямым. — Мы стали изгоями, — Арии казалось, что у них все плохо. Всё не имеет ни смысла, ни выхода. Адам на подобные ее фразы, реагировал молчанием. Брат отказывал ему в аудиенции несколько месяцев подряд. Магриб был для него всем: домом, троном, местом силы. Для Арии он не являлся ценностью. Если бы не Карим поставил Магрибские эмираты на колени, а Адам, он бы чувствовал себя иначе. Беда в том, что Адам не смог удержать власть. — Тебе не обязательно так сопротивляться. Нужно всего лишь подождать, — уговаривал он, будто знал больше, и скрывая что-то. — Здесь жизнь не так уж и плоха, не хуже, чем там. Ариа горько улыбнулась. Она же не могла вернуться в Россию. Хотя вся ее жизнь, мама и дом были там. Проклятая беременность всё меняла. Они оба знали… Наследник Карима, козырь в рукаве Адама. Или не козырь? Как посмотреть? Карим мог прийти в ярость, от того, что они скрыли этот факт от него. Но пока мало об этом вообще кто знал. — Ты не понимаешь. Ты всегда был свободным. Дело не в стране, и не в браке. Я хочу сама принимать решения, иметь выбор, быть свободной. Все это у меня было. И я хочу это вернуть. Ариа бросила на него спокойный, почти неравнодушный взгляд. — Мне все равно, где жить. Лишь бы я была свободной. Красноречиво замолчала, вспоминая. На днях она была в торговом центре. В люксовом бутике выбирала приданное для малышей. Туда же зашли Лиан и Сафири. Соблюдая дипломатическую или политическую осторожность, продавец умоляла Арию на коленях не покидать небольшой скрытый зальчик. Не встречаться с ними. Женщина просила на ломаном английском, полагая, что Ариа не знает языка, апеллируя разорением бизнеса. После столкновения, никто не будет у них покупать! Ариа согласилась. Села в кресло, все еще держа в руках детскую распашонку, вышитую вручную, искусными мастерицами Бултама. — Ненавижу беременность, — жаловалась Сафири. Ее писклявый голос разносился по всему бутику. — А ты попробуй, как я беременеть и терять малышей, один за другим. Тогда не будешь жаловаться, — с ней была Лиан. — Покажите, что у вас есть? — Ой, забыла сказать, — в голосе Сафири послышалось воодушевление. — Вчера ко мне приходил Род Страквир. Ты знаешь, у него живет Адам с женой, после войны. Спрашивал, нельзя ли как-то решить вопрос с их проживанием и положением в обществе. Карим не хочет их видеть. Адам нынче в немилости. — Что? — голос Лиан стал недовольным. — Его жена тоже здесь? — Да, они вернулись в Магриб. И говорят, что очень счастливы. Адам обожает ее. Вот и пытается устроить их жизнь. Поправить материальное положение. — Почему он ее не оставил на родине? Она не хотела иметь с нами ничего общего. Сафири хихикнула. — К деньгам быстро привыкаешь. Девочка очень расчетливая. Страквир сказал, что они всю войну влачили жалкое существование, но Адам любит дочь от первого брака и девочка привязалась к ней. — Ну, конечно, они же были сестрами. — Да. Родными. Представляешь, как она завидовала ей, что залезла в постель буквально после смерти? — Надеется, что ты поговоришь с Каримом и поможешь им? — Да, Адам надеяться наладить отношения. Он имеет право на часть имущества. И хотел бы получить достойную должность. Он как никак родня Карима. — Какой беспринципный, — выдохнула Лиан. — После всех подлостей и предательств. Я молчу о позоре, что он навлек на семью. Наглость второе счастье. — Да, — Сафири усмехнулось. — Так и есть! Но мне хотелось бы наладить отношения с Родом, он первая рука Карима. — Думаю, тебе не стоит вмешиваться в это. — Почему? Ты же не забыла, как она плясала перед нами, а потом провела ночь с Каримом? — Нет. Но не хочу вспоминать. Карим до сих пор зол на меня, за то, что случилось. И мне не хотелось бы вызывать его гнев повторно. — Тебе не любопытно снова увидеть ее? — Зачем? — Хочу посмотреть, как она мучается в нужде, — Сафири злорадно хихикнула. — Страквир говорит, у них совсем нет денег. Представляешь? — Пошли им какой-нибудь еды и на этом успокойся. Лучше мелкая месть, чем серьезный скандал. — Ой, так не интересно! — Разве? — голос Лиан наполнился озадаченными нотами. — Что ты задумала? Сафири гадко рассмеялась. — Пошли в другое место. Здесь все не такое, как я хочу. Они вышли из магазина. Ариа получила все выбранные вещи в подарок. Она еще долго перебирала в голове услышанное. Сафири не знала одного. Не Адам просил за них, а она. Ариа попросила Рода о помощи. Тот сопротивлялся, сказал, что вряд ли у него будет возможность. Не хотел расстраивать. Но он все-таки сходил и попросил Сафири. Он особо ее не любил. Если не сказать больше. Ариа улыбнулась, хотелось увидеть куда заведет недальновидность Сафири? И что с этого можно будет получить в будущем? Ждать оставалось не долго. Ариа получит свою свободу. И цена для не имела большого значения. Глава 7 В один прекрасный день, она без охраны и сопровождения, разыскала могилу отца. Семейный склеп, выполненный в арабском стиле, уцелел, потому что находился в соседнем эмирате. Она приехала туда на машине, что по местным меркам уже могло оказаться достаточным для развода. Если бы это помогло! На старом кладбище, при запертом входе за калиткой, Ариа с удивлением обнаружила сканер для отпечатков пальцев. Подумала, в этом дух арабского мира, сочетание древности и современных технологий. На удачу приложила большой палец. А вдруг? Система, отсканировав отпечаток, щелкнула замком, пропуская внутрь. Как? Ариа была не мало удивленна. Откуда системе известны ее данные? Она вошла внутрь, затем во внутренний зал. Замерла, разглядывая помещение изнутри. Простой бетонный выбеленный свод, пол, выложенный плитой, свет проникающий сквозь незастекленные нефы казался немного таинственным. Здесь в тишине под арками лежали ее предки. Много сотен лет. Может быть даже тысячу. Род Хусейнов большой и древний. Ариа смотрела на них и думала о том, сколько же здесь их? И все они имеют к ней отношение? Ее корни. В живую она никогда не видела отца. Мама несколько раз встречалась с ним после того, как сбежала из Магриба. Результатом одной из поездок стала беременность Арией. Судьба замысловато повторяла свой рок. Не зная местных традиций, она принесла отцу цветы. Ей, казалось, так поступить правильно. Скрипнула дверь и внутрь вошел Двадабр. Увидев его, она несказанно обрадовалась. Он совсем не изменился. Оставаясь все таким же высоким и суровым на вид. — Твой отец был бы рад узнать, что хотя бы один из его детей, вернулся, — произнес он с одобрением, разглядывая ее маленький животик сквозь слои тканей. — Да, все так сложно и запутано, — произнесла она, показывая округлость. Он обнял ее душевно, тепло, показывая свое отношение. — Не отказывайся от даров Аллаха, если не знаешь, зачем они нужны, — сказал он отстраняясь. — Ты ведь не просто так пришел. Верно? Ариа перестала верить в случайности. Вряд ли Двадабр явился бы в Магриб в дом Страквира. Их последняя встреча красочно показала, как сильно они ненавидят Карима и его род. Топширы остались верны прежнему шейху, отцу Арии и не поменяли своего мнения за несколько месяцев. Знай они кто он тогда? Они бы убили его прямо в деревне. — Верно. Твой муж предает тебя. — Не удивлена, — прошептала Ариа, сжимая в кулаках край ткани чадры. — Он ищет новую жену. Думаю, как только родишь, он разведется с тобой. Ариа кивнула, догадываясь, что именно задумал Адам. Можно предположить, брак с ней теперь мешал ему. Карим упорно отказывал во встречах. Причина отказа могла быть не на поверхности. Возможно, Карим не простил брату Арию? Адам же хотел получить ребенка Карима. Развод до родов, означал бы, потерю ценного козыря. — У тебя есть связи и деньги. Ты можешь использовать их, — предложил Двадабр. — Так ты расправишься с нашими врагами. Новость буквально ее ошеломила. Ариа была уверена, она все потеряла за месяцы войны, пока находилась в России. А под врагами подразумевались не только Адам, но и Карим. — Я думала, все пропало. Мара попалась на переводах. Прежний шейх даровал ей защиту и гражданство, я думала, что все забрали? Двадабр свирепо вздохнул, отрицательно качая головой. — Все осталось по-прежнему. — Правда? — Им стало известно о нескольких процентах от целого. Ты все еще можешь отомстить. — Но как? Как это возможно? — Есть сложность. Твой муж выдал насильно Мару замуж и управляющий фонд в качестве приданного перешел к ее мужу. Но счета на месте. Она сохранила тебе преданность. В этой стране женщина собственность мужа. Прав у них не много. И если муж Мары контролирует ее собственность, то у Мары элементарно нет доступа ни к счетам, ни к бумагам. И она будучи замужем хранит молчание. Бездействует. И тем самым сохраняет секрет. То, что делал Адам за спиной Арии, ставило на другой уровень их отношения и вопросы доверия. Не верить Двадабру не было оснований. Она, наконец начала понимать, в каком информационном коконе существует, доверяясь Адаму. И причиной тому то, что она откровенно растерялась после всех перемен и изменений в жизни. — Она в Магрибе? Конечно, она не верила Адаму, но все-таки расслабилась в его руках. Может так сказывалась беременность? Ариа словно проснулась. Двадабр встряхивал душу новостями. — Мотивация у людей не может меняться, пока не меняются их ценности и убеждения, — заметил он. — Твой муж остался прежним. — Я тоже, — злясь на саму себя отозвалась она. — Я разберусь, не переживай. Ты знаешь, где теперь офис фонда? Он кивнул. Они распрощались. Ариа направилась прямиком по адресу. Она вела машину, впервые полностью сосредоточившись на цели. Трудно бороться, когда у тебя нет ресурсов. У нее теперь были, несколько. Здание, в котором располагался фонд показалось огромным. Притулился в задних коридорах торгового центра крошечный офис, похоже всего в несколько комнат. За стеклянной дверью восседала женщина администратор. На дверях по-арабски была выведена аббревиатура ФСХ. (Фонд семьи Хусейнов). Ариа вошла внутрь и неуверенно поздоровалась. — Добрый день, саеда, — администратор не слишком довольная, привстала, в то время как из комнаты вышел мужчина в костюме. Вероятно охранник, подумала Ариа. Он осматривал ее оценивающим взглядом. Ариа открыла рот, желая позвать Мару. Потом сумбурно подумала, что той возможно и нет здесь вовсе. Но все равно, хотелось взглянуть на фонд своими глазами. Затребовать документы было бы глупо. Или нет? Она задумалась, в то время как администратор дерзко продолжила с нарастающим холодом в голосе: — Только вот, вы видимо ошиблись дверью. И не Саеда вы вовсе. Она прямо-таки обалдела от чужой невежливости, от обмораживающего высокомерного взгляда. — С чего ты взяла? — У вас нет хорошей обуви. Нет сумочки. На лице нет дорогой косметики. Ни колец. Ни золота. Ни украшений. И сопровождающего вас доверенного лица тоже нет. Ариа густо покраснела. Все так. Она была в черном платье и чадре, под которыми носила обычные хлопковые брюки с футболкой. На её ногах надеты тряпочные кеды. И по такой жаре выше сил европейского человека не привычного к дикой жаре местности, краситься и наряжаться. — Если вы ищете работу, то у нас для таких, как вы, свободных мест, — завершила вердикт женщина, высокомерно оглядывая ее, словно она замухрышка. — Нет! — Мне нужна Мара, — выговорила сердито Ариа, стараясь не пасовать от посторонней беззастенчивой наглости. Администраторша, поняла о ком Ариа, и не подала особо виду. Только заледенела опять-таки жестче. Выдохнула, противно фыркнув, напористо прошипела: — Здесь таких нет. — Разве, — Ариа разозлилась, ощущая удивительный прилив ярости. Как ее за долбала вся эта борьба за власть, бесконечные препятствия и вранье. — Разве твоя хозяйка, не она? Позови мне ее и скажи. Кажется, женщина обозлилась в конец. Может она не привыкла, чтобы с ней разговаривали в подобном требовательном тоне. Взгляд приобрел не добрый блеск. Она дико раскраснелась. Грозно сверкнув глазами, бросила предупреждающий взгляд на охранника. — Ты оглохла? У нас не работает люди с таким прозвищем, — повысила голос, не считая нужным сдерживаться или хотя бы вести себя уважительно. Странное поведение лишь убедило Арию, что все очень плохо. Мара не имеет доступ к собственным деньгам. Ее знают в офисе, но кто бы не была эта мегера, родственница ее мужа, любовница или еще кто, Ариа для них представляет угрозу. — Я не уйду отсюда, пока не поговорю с ней, — произнесла Ариа с вызовом. — Позвони ей, если она тут не работает. По документам этот фонд принадлежит Маре Абас. Или я вызываю полицию. Глава 8 Адам стоял у входа во дворец своего брата и не мог попасть внутрь. Он мог бы сообщить о себе, выразить свою волю, но на его лбу, словно горело и сияло клеймо Афонсы. Дворец шейха представлял собой чудо архитектуры. Огромные сады тянулись до самого центра, искусно украшенные арки и роскошные анфилады колонн с уникальной резьбой, навесами и переходами. Однако вся эта пышность и новизна не могли принести радость его глазам, наслаждение богатством форм и неповторимостью узоров, затейливой фантазией художников и мастеров. Его встретили два секретаря. По внешнему виду и одежде Адам мгновенно понял, что они не приближённые к Кариму. И, скорее всего, встреча не состоится. — Сколько можно ждать? — прошипел он, не в силах скрыть личную болезненность от восприятия ситуации. — Простите нас, ваше Величество. Ибн, встреча назначена именно сейчас, — произнёс один из посланцев. Принц пошёл вперёд, так как вырос здесь и знал гораздо лучше семенящих следом секретарей, как добраться до кабинета брата. Но его повели нагнавшие посланники. — Почему бы ему по такой важности не встать пораньше? — бурчал он, всё больше распаляясь внутри себя и шагая быстрее. — Шейх собрал обеденное заседание совета и просил вас быть, — умиротворяюще сообщил сопровождающий. По дороге им бросилась в глаза группа арабов, по признакам весьма похожих на топширов. Их разговор, одежда, жесты и тяжёлые взгляды… — А зачем здесь люди Мактумов? — Об этом и хотел с вами поговорить ваш брат. Что-то внутри Адама напряглось. Он интуитивно почувствовал оно — неладное. Не то! Все не так! Волосы на его загривке встали дыбом. Они же всех топширов вырезали! Война сама по себе и победа за ней не унесла в огонь поражения врагов, не сожгла желание мести выживших. Адам начал замедляться, мысленно прикидывая расклады ситуации. Карим долго и упорно не желал его видеть. Встречу назначили неожиданно, буквально час назад. Звонок пришёл не от его прямого секретаря, а от более низшего ранга и чина. Затем его не пустили во дворец, а встретили здесь. И сейчас его ведут неправильно, и при нём даже охраны нет. Его кто-то позвал. Кто-то из мужчин, следовавших за ними. — Ибн! Адам резко обернулся. Кривой кинжал джамбийя воткнулся и, пройдя сквозь одежды, коснулся его кожи. Резко вспорол ему живот слева, а второй такой же вошел в него справа. Ножи заставили его вскрикнуть. На жалкие мгновения ярость затмила разум. Ещё один крик от боли. И его начали колоть тремя ножами. Десять ударов. Принц отшатнулся, фактически уже не ощущая боли от шока. Скорее удивляясь, что подобное возможно под стенами и в стенах резиденции его семьи, его брата, его сердца. Он проклинал их, пытаясь вырваться. Трое топширов наносили удары мести, за близких, за тех, кого потеряли в последней войне. Убивали не жалея. А затем отступили, давая ему сделать несколько шагов вперёд. Оценили результаты неравной схватки. Он пытался отчаянно отдышаться. Силился восстановить состояние покидающего его духа. Пошатнулся и рухнул на драгоценный камень ничком, вперед на живот. Сознание его неумолимо гасло, теряясь во тьме, утекая в забытье. Адам не услышал, как отступили убийцы, как тихо те бросают его одного умирать. Под ним расплывалась багровая лужа крови, его дар жизни Адама Йылмыза, второго наследного принца, так и не добившегося аудиенции у своего брата, нового шейха и правителя Магриба. *** Впопыхах и с тревогой собрался совет министров за «круглым» столом. Страквир, едва не прижав к стене личного секретаря шейха Рамиля Маджахимова, поспешил к нему. Обычно он не позволял себе такого поведения с прислугой шейха, но события последних часов заставили его забыть об этикете. По городу ходили слухи о новом витке войны, которая, казалось, затихла, но с новой вестью вспыхнула у населения с невероятной панической волной. И эта волна только набирала силу и не собиралась идти на убыль. — Ибн, — поприветствовал его секретарь, и Страквир едва поспевал за его быстрым шагом. — Рад видеть вас, — произнёс секретарь. — Его Величество просил сегодня не задерживаться. У него траур. — Как он? — спросил Страквир. Они быстро шли по официальной части резиденции шейха, где собирались не только подчинённые, но и просители, те, кто прибыл к его подчинённым по делам государственной важности. — А вы как думаете? — отозвался Маджахимов, который, хотя и был молод, уже занимал высокий пост и, по слухам, имел влияние на Карима. Страквир не верил в это. Он слишком давно знал Карима, чтобы верить байкам о его доверчивости к подчинённым. Да и вообще к кому-либо. — Я не знаю, — ответил Страквир. — Он только что потерял родного брата, — казалось, Маджахимов искренне верил в то, что говорит. Его голос звенел от праведного возмущения. — Он безутешен и проводит много времени в своих апартаментах. Почти сутки. У него никого не осталось. Не забывайте, это убийство, в конце концов. Страквир пытался понять, играет ли секретарь или действительно верит в свои слова, но тот смотрел так искренне, что Страквир смутился своей циничности и отступил. Вместо этого он занял своё место заместителя министра по транспорту. — Шейх, — возгласил секретарь, и в залу вошёл Карим, заняв своё место во главе стола. Выглядел он как обычно. Нельзя сказать, что траур наложил на его облик или выражение лица печаль. Оно казалось напряженнее чем всегда, но не более того. — Я собрал вас, чтобы обсудить важный вопрос, — начал Карим, обведя всех присутствующих суровым взглядом. На мгновение Страквир подумал, что Маджахимов не солгал. — Как вы знаете, мой брат был убит вчера утром прямо в стенах моего дома, сердца Магриба. И это неприемлемо! Мы собрались обсудить то, что наши враги показали нам и всему миру. Топширы бросают нам вызов. Очень агрессивный и абсолютно невозможно. Страквир понял, к чему он ведёт, и поморщился. Он любил Карима, но считал, что еще одна война ослабит и без того слабую экономику, принесёт потери и новые сложности не только в плане финансов, но и народного недовольства. Они только что подписали треклятый мир, и вот опять. Если они будут поддаваться на каждую провокацию, Магриб погрязнет в разрухе и войнах и очень быстро потеряет независимость. — Я собираюсь объявить войну, — закончил свою речь Карим. Министры дружно захлопали в ладоши. Кому война — беда, а кому мать родна. Ведь не эти же люди будут проливать свою кровь в родных землях Аравии и тратить свои кровные деньги на враз подорожавшие жизненные предметы первой необходимости. Нет, за это будет платить народ Магриба. — Что вы скажете, Карстен? — спросил Карим у министра промышленности, и Страквир, услышав это, поморщился. Страквир подумал: «Не стоило спрашивать у него, да и давать ему слово». Всем было давно известно, как Антара Карстен ненавидит весь род Карима. Хотя они и присягнули на верность его отцу и роду Йылмызов, в душе они остались верными даже не Хуйсейнам, а самим себе. В жилах Карстанов текла более древняя и королевская кровь, чем у двух последних правящих родов вместе взятых. Если что и было более арабским под небом Магриба, чем сама Аравия, так это род Карстанов. Снобизма и высокомерия в них было столько же, сколько и благородных корней. — Вы правы, — отозвался Антара Карстан, поглаживая свою аккуратную бородку и глядя даже не на шейха, который был почти в три раза младше его, а куда-то в себя. — Топширов следует добить и задушить угрозу в зародыше. Только вот одно жаль, — он поднял тяжелый взгляд на Карима. — Жаль, что вы столь корыстны. Никому не нравится слышать подобное от собственного подчиненного при других подчиненных. Карстен бросал вызов шейху и не собирался скрывать своего неуважение к нему. — Когда я неделю назад поднимал эту тему, — сказал Антара, — Вы проигнорировали мои слова и предложения. И только со смертью вашего брата вы созрели до этого мудрого и верного решения. Глава 9 — Яффа, — произнес Карим после того, как его взгляд встретился с недовольным взглядом Карстена. Лишь едва заметные напряженные желваки на его челюсти выдавали отношение к собственному министру промышленности. Хатам Яффе, в отличие от Антары Карстена, происходил из новой аристократии и славился своим дружелюбием и умением налаживать торговые связи даже с самыми сомнительными предпринимателями. Он был ближе по возрасту к шейху, но его отец отдал жизнь за род Хуйсейнов, и Йылмызы не забывали об этом. — Ваше величество, — произнес он с абсолютно серьезным выражением на лице. — Вы правы. Пора выгнать их прочь. Топширы, как и Мактумы, являются ножом в кровоточащем сердце Аравии, и мы должны поставить в этом конфликте точку. Одобрение и кивки только усилили разочарование Страквира. То, что рассказывала ему Ариа, лишь подтверждало его собственные выводы. Удивительно, но он был вынужден признать, что в паре Адам и Ариа ему больше нравилась Ариа. Она оказалась совершенно неглупой молодой женщиной. Хорошо образованная, рассудительная и осторожная, Ариа делала верные шаги и вызывала у него уважение. Красота и ум — опасное сочетание в женщине по нынешним временам, впрочем, как и всегда. — А вы что скажете, ибн Кадим? Однако, его стоило спросить первым, подумал Страквир. Министр финансов Магриба Кадим Джабраилов слыл не последней теневой фигурой в Аравии и Магрибе. Он не был благородных кровей, либо сыном знатных родителей. Говорили, что он талантливый бухгалтер. Его история связи, назначение Каримом на высокий и ответственный пост оставались для всех в королевстве истинной загадкой. Сущей головоломкой. Но как неоднократно показывала история и учил опыт, такие люди возникали из не откуда и исчезали в никуда. Его власть лишь вопрос времени. И как бы кому что ни казалось, чудной араб в возрасте близком к шестидесяти имел огромное влияние на Карима. Его только за одно это можно было не любить. — Я, — отозвался тот негромким и даже робеющим голосом, что для наблюдательных людей означало, ему вовсе не нравится затея Карима. — Я считаю, что вы правы о великой шейх. Причин и поводов достаточно. — Хорошо, — Карим наконец выглядел довольным. — Мы начинаем новую военную компанию против топширов. Новоиспеченные наследники Мактумов заплатят нам за свою дерзость. А теперь, уважаемые, у меня траур. И прошу меня простить. Он вышел из залы, оставляя руководство королевством в странном возбуждении и недоумении. Страквир, собирающийся переговорить с Джабраиловым о необычном приглашении шейхини на ужин четы младших Йылмызов, не стал поднимать тему. На днях от Сафири пришло приглашение на ужин. Учитывая, что Адам пытался встретиться с братом, и Ариа попросила Страквира о помощи, а он сначала отказал, но все же переговорил с Сафири. После сам очень удивился, когда жена шейха пошла на встречу. Ее любезность и изумляла, и настораживала Рода. Он повернулся к Джабраилову и поймал его взгляд. — Вы правда думаете, что война поможет Магрибу и шейху решить наши проблемы? — спросил Страквир, удивленный его поддержкой выглядевшей кошмарной затеи шейха. — Я считаю, что у нас уже есть шейх, и мы обязаны ему подчиняться, — отозвался тот, наклонившись так, чтобы другие не могли прочесть по его губам. — И вы тоже. — Что, если это приведет нас к еще более ужасным последствиям? Для экономики, для страны. — Вы так думаете? Тогда стоит рассказать о ваших сомнениях шейху, — отозвался Джабраилов и встав со своего места, также, как и все остальные покинул зал. Страквир едва покачал головой. Всё это не могло закончиться добром. Не могло никак. *** Внезапно боковое зрение Арии привлекло все ее внимание. Из бокового прохода двое мужчин в черном выводили под руки женщину. Лицо той было закрыто хиджабом. Что-то в этой фигуре показалось Арии знакомым, и, забыв обо всём, она бросилась наперерез. Выскочив перед лифтом, она одним движением сдернула с лица женщины занавесь и воскликнула: — Мара? Мара! Несколько секунд Ариа смотрела на нее, понимая, что та находится в состоянии глубокого транса. Возможно, она была чем-то накачана или опоена и не реагировала на происходящее. — Мара! Мара! — повторила она. Третий крик Арии на мгновение заставил Мару сфокусировать взгляд на ней, и на секунду показалось, что она не верит своим глазам. Мужчины, которые вели ее, вспомнили о своих обязанностях и попытались протащить свою ношу к лифту. Ария вцепилась в Мару, тряся ее с такой силой, какой ни один араб в мире не тряс финиковую пальму. — Очнись! Прийти в себя! Я здесь! Настоящая! — кричала она. Мужчины пытались оттащить Арию, но она не сдавалась. Из офиса выскочил охранник и тоже попытался помочь, но Ария не отпускала Мару. — Ариа, — голос Мары был слабым и сонным, звучал вяло. — Я здесь! Я вытащу тебя! Заберу тебя! Клянусь аллахом! — Ария продолжала бороться с охраной. Потасовка прекратилась только после того, как Мару затащили в лифт и за ними закрылись двери. — Да как вы смеете! — кричала Ариа. — Отпустите меня! — Накажи ее, — отвечала администраторша. Ее силой затолкали во второй лифт, который приехал следом, и она с ударом стукнулась о зеркало, едва удержавшись на ногах. — И не возвращайся сюда, — крикнула женщина, плюя на нее. — А то пожалеешь! Поняла? Ариа не ответила, слишком сильно ударилась. Когда двери закрылись, она осела на пол, обессиленная и злая. Сжимая кулаки до крови в тех местах, где ногти впились в ладони, она шептала на русском: — Я вытащу тебя, — повторяла она, не замечая, что каким-то образом разбила губу и получила пару синяков. Когда она вернулась в дом Рода Страквира, ее с удивлением встретила его жена. — О, Аллах, Ариа, где ты была? Да еще в таком виде? Ариа вошла в дом, понимая, что выглядит побитой и растрепанной. Одежда на ней была порвана, а нижняя губа разбита. — Можно воды, — попросила она, устало обращаясь к прислуге, пока жена Страквира оценивала ее вид. Когда в дом вошел Страквир, он не стал спрашивать, что произошло. Вместо этого он взял ее за руку и отвел в сторону. — Мне очень жаль, но я только что узнал, что Адама убили у стен резиденции шейха, — произнес он тихо. Он не ожидал, что она будет скорбеть или сожалеть. На уставшем лице Арии отразилось удивление, затем изумление и осознание, что ее социальное положение только что изменилось. Она стала вдовой. — Люди уже занимаются похоронами. У нас не принято, чтобы женщины, особенно в твоем положении, присутствовали на поминках или плакали, так что… — продолжил он. — Я смогу вернуться домой? — с облегчением спросила она. Ее заботила лишь одна Мара. Она заберет ее и уедет. Это все, чего она желала сейчас. — Я думаю, нет, — отозвался Страквир, глядя на... Ариа положила руку на уже видимый живот, пока не большой. — Никто же практически не знает об этом, — произнесла она горько, глядя с надеждой на Страквиров. — Нет, Ариа, — произнес он, вздыхая. — Это смертная казнь для нас. Ты должна сообщить о нем. Шейх должен знать. Ариа в изнеможении закрыла глаза, ощущая, как с трудом дается внешнее спокойствие. Как не хочется держать себя в руках. — Извини, — произнесла она медленно, собираясь пойти в свои комнаты. Страквир поймал ее за руку и сжал пальцы. — Ты должна понимать, что это риск. Но у шейха нет ни одной причины не отдать тебе Юлию. И это хорошая новость. — Ты прав, — отозвалась она, благодарная за поддержку. — И я выполнил твою просьбу, Сафири пригласила вас на ужин, но теперь это не актуально. Вы встретитесь на прочтении завещания. Ты же понимаешь, что ты все еще в игре? — добавил он. — Да, понимаю, — отозвалась она, сжав от гнева зубы, грустно улыбнувшись, а хотелось закричать, проклиная про себя Аравию, Магриб и все, что связано с Каримом. Глава 10 Кадим Джабраилов не понимал таких людей, как Род Страквир. Не понимал и не уважал. По его мнению, подобные Роду люди не одарены Аллахом ничем, кроме удачи родиться в одно время с правителем и быть товарищами по детским играм. В то время, близкие Кадиму люди по духу, одаренные и умные вынуждены с боем пробиваться в элиту. А на самом верху, имея не посредственный доступ к самому влиятельному человеку в королевстве держаться за свое место в жизни из всех сил ногами и руками. И все же, в этот раз он согласился со Страквиром в том, что война не нужна Магрибским эмиратам. К тому же, молодой шейх последние месяцы не выказывал после победы никакого иного интереса, кроме как к развлечениям, женщинам и охоте. Для Кадима такое поведение казалось не нормальным, даже загадочным. Шейха словно подменили. Верно говорят, война меняет людей, власть меняет характер, деньги портят душу. Но Аллах свидетель, Карим все это давно прошел и перерос. Откуда же такой регресс? Почему, он проводит свободное время в гареме. Почему ему привозят на пробу все новых и новых девушек? Во истину ненасытность удивляла тех избранных, что были в курсе. И хотя Карим отвергал большинство привезенных красавиц, некоторых все же оставлял. Девушек, чей цвет локонов был желтых или золотых оттенков. Почему при красавице жене и новорожденной дочери, он вел себя как будто только что вступил в пубертат? А теперь еще и война… Поэтому, когда к нему в его личную резиденцию поступил запрос от топширов и их теневого главы Двадавра Хитрого, Кадим согласился его принять и даже приготовился к этой судьбоносной для эмиратов встречи. Новый наследник рода Мактумов с точки зрения дипломатии выглядел многообещающим союзником. Сын Али, молодой человек вырос в Аравии, но получил образование за рубежом. Он хотел править. Так что новый мир, подписанный и пока не крепкий ему был выгоден, также, как и Йылмызам. Когда в его кабинет секретарь привел двух мужчин, Двадабра и еще одного посла Кадим лично встал их поприветствовать, полагая, что встреча крайне важна в том числе и для него лично. И вопреки этикету, требующему до начала официальной встречи любого светского разговора, он сразу же после пожатия рук, спросил без купюр: — Уважаемые господа знают, я люблю ваши эмираты и давно, усердно прикладываю все усилия во славу всех нас. В том числе и топширов. Но как вы можете объяснить убийство брата нашего шейха? — он посмотрел на них строго и осуждающе. — Такого приказа не было, — ответил мужчина пришедший с Двадабром. — А те, кто сделал это, убийцы были жестокого наказаны. Кадим не поверил ни единому слову. Ну, что еще они могли сказать? Они все понимали и им было все равно. — Вам хочется еще воевать? — спросил Кадим с вызовом в голосе, буквально читая по лицам пришедших положительный ответ, то, как его вопрос находит горячий отклик и поддержку в их языке тела. — Аллах мне в помощь, вы же не серьезно? Он начал думать, что ошибся и беседует с фанатиками, а вовсе не с дипломатами. — Мы не хотим потерь, — произнес вкрадчиво Двадабр, хитро глядя на Кадима. — Война для Аравии всегда бедствие и большое. Уверен, уважаемый ибн, знает, чем может порадовать и своего и нашего правителя. В этот момент, Кадим подумал, что опять ошибается. Перед ним сидят вовсе не дипломаты, а обычные проходимцы и жулики. Иначе зачем им приходить на встречу с пустыми руками? *** Умри Адам позже 2023 года, все досталось бы либо ребенку Арии, если это мальчик. Либо Кариму, если у нее будет дочь. Теперь все изменилось. Новый закон о гражданском личном статусе менял жизнь граждан в лучшую сторону. Ариа собиралась заслушать завещание и ее сопровождал Род. В глубине души она переживала и нервничала, надеялась, Карим когда узнает, примет все как есть. Если он узнает... Ребенок, которого она носила считался от мужа. И Ариа собиралась поддерживать легенду столько сколько сможет. Если бы внезапно скончался еще и муж Мары, она была бы на седьмом небе от счастья. Но пока никаких новостей о ней не было. Она приходила в офис еще раз, но там попросту не открыли дверь. Что делать она не знала, но понимала, помочь в этом семейном и щепетильном деле ей может только Карим. На чтение, она нарядилась в самое огромное платье, какое только нашла в доме. Сверху, прикрыла еще одной накидкой и удлиненной чадрой. И когда она и Род вошли в библиотеку, вероятно одну из многих в таком огромном дворце, она забыла, как дышать. Карим смотрел прямо и только на нее. В комнате были еще люди: судья, два свидетеля, Сафири… Она ощущала лишь его обжигающий холодом взгляд. — Рад приветствовать, — кивнул Карим. Начался обмен соболезнованиями. — Ох, Ариа, — не могла промолчать Сафири, пока мужчины говорили друг другу вежливые слова. — Ты беременная? В библиотеке повисла тишина. Но ей показалась, что произошел оглушающий взрыв, Ариа мучительно залилась краской, ругаясь про себя. Ведь могла Сафири промолчать, ей же это выгодно. Так зачем она так!? — Да, — отозвалась глухо, понимая, что все смотрят на нее. — У вас, я знаю тоже родилась дочь. Надеюсь, вы получили от нас подарки и поздравления. — Конечно, они дошли до нас. Жаль, что тебе не повезло. Потерять мужа, на каком ты сроке? — Четыре месяца, — отозвалась Ариа, сознательно занижая срок и думая про себя, какая все-таки Сафири с@@@. Могла бы и не заметить. Нет же, ей хотелось знать, когда точно. — Аллах забирает и Аллах дает, — заметил Род, выводя Арию из под сощуренного взгляда Карима и усаживая в кресло по дальше. — Итак начнем, — мягко произнес судья, когда все расселись. — Нет, — Карим звучал непреклонно. — В завещании указано, что все наследует Ариа. Так что прошу всех покинуть кабинет, кроме тебя. У Арии рухнуло сердце. Она вжалась в кресло, стискивая пальцами подлокотники. Что он задумал? Чертовски страшно находиться под чужой властью, под посторонним влиянием, словно вовсе нет у тебя прав и сил. Неужели он обо всем догадался? Ее пульс забился, словно бешеный. — Я хочу остаться, — робкий голос Сафири, подсказал, что у них не все ладно. — Не отсылай меня, пожалуйста. Это же семейное дело. — Не переживай. Нам с Арией нужно обсудить судьбу детей Адама. — Хорошо. Ее «хорошо» прозвучало невыносимо обиженно. Ариа про себя усмехнулась. Сафири вышла из кабинета, всем видом изображая, как не довольна. И они остались одни. Карим сидел за большим столом. От него исходила мощная волна напряжения. Теперь он шейх, а вовсе не тот мужчина, которого она встретила несколько месяцев назад. И Ариа буквально в его власти. Она долго бродила взором по стенам библиотеки рассматривая корешки книг и избегая смотреть в сторону Карима. Она пришла сюда поговорить именно с ним. Карим мог ей помочь, но захочет ли? Ариа ощущала, как ей не хватает духа начать умолять и просить. Когда пауза затянулась до неприличия долго, она вынуждено подняла на него глаза. От их прочного зрительного контакта, у Арии мгновенно вспотели ладони. Тело словно окунули целиков в тепло и все напряжение разом покинуло мышцы. Казалось, она за всего один вздох и выдох лишилась сил и энергии. — Извини, — от невыносимого стеснения в груди она вскочила на ноги. Карим отреагировал мгновенно. Он тоже вскочил и устремился к ней. Оказался рядом. Его покрасневшая кожа, сжатые кулаки и раздувающиеся ноздри, заставили Арию пожалеть о своей медлительности. Грохот в ушах и сухость в горле от учащенного дыхания, вызвали нервное покашливание. Она рванулась к двери, но Карим оказался быстрее и перехватил ее за локоть, блокируя и не давая открыть проход. — Прости, если я тебя расстроил, — его слова буквально убили ее. — Отпусти. Карим отпустил локоть, но тут же придержал дверь. Ей не удастся выйти, пока они не поговорят. А она, едва справляется с непонятными эмоциями. — Я не уважал Адама, — сказал он не громко, пока она смахивала слезы. — Но жалею, что так вышло. Он переживал, что она подумает на него. Ариа понимающе кивнула. — Я все гадала, кто стоит за этим убийством? Кто устроил такую резню. Теперь я знаю, что это топширы. Ничего уже не изменишь. Карим протянул руку и прикоснулся к ее чадре, снимая, и высвобождая золотистые локоны. Слегка улыбнулся, вероятно тому, что Ариа не винила его. — Нам нужно решить, что мы теперь можем сделать для тебя. То, что он сказал… Она могла уехать из страны. Ее никто не держал, кроме Мары. Но побег был бы подозрительным, поэтому у него точно возникли бы к ней вопросы. Она могла не приходить лично на чтение завещания. Можно было это сделать и онлайн. — Я пришла сюда не ради денег, — сказала она, наблюдая, как его пальцы трогают локоны. — А зачем тогда? — Я хочу найти нового мужа. Слова впечатлили так, что Карим замер, отпустил ее волосы, выпрямляя спину. Его зрачки максимально расширились, и кажется, он онемел от изумления. Ариа потянулась и приблизилась настолько, что ее губы оказались в миллиметре от его. Заглянула в глаза и поцеловала его. Глава 11 На долю секунды Карим обалдел, а затем откликнулся. Его руки обвили ее тело, прижали к себе, а язык ворвался в рот Арии сминая и исследуя ее страстно, сладостно, соскучившись. И также неожиданно, как начала, она прервала их поцелуй, отступив вглубь кабинета. — Что? — рваное дыхание и возбуждение Карима говорили ярче слов. — Я никогда не буду второй женой, — Ариа твердо посмотрела ему в глаза. — Ничьей. Слова разочаровали его. Он мгновенно остыл, приходя в пока еще не видное раздражение. — Однако, ты здесь, — он отошел и сел на ближайший подлокотник, разглядывая с интересом торговца и не пониманием. — Ты сам знаешь, такое решают лично. Карим смерил ее оценивающе с головы до ног и впервые иронично усмехнулся. Ариа предлагала ему развод с Сафири и себя. Аллах, это женщина считала, что может все. Способна и имеет право торговаться с шейхом. — И каковы твои условия? — Я хочу, чтобы все мое наследство легализовали. По праву рождения. Все состояние. Землю. Деньги. Инвестиции. Заводы. Фирмы. Фонды. Всё. Она просила всего лишь половину финансов страны. Карим едва сдержал рвущуюся улыбку. — Что-то еще. Ариа кивнула. — Мне нужен отряд полиции! Карим засмеялся. Не смог сдержаться. А почему не всю армию целиком? Ну, зачем девушке силовой вооруженный отряд. У Арии есть враги и ее женская месть будет страшна? Оно ведь забавно и в самом деле. Ариа застыла на месте, глядя, как он хохочет, но не обиделась, не смутилась нисколько. — Отряд, целый отряд? — Да, все правильно. Карим кое-как спрятал улыбку. — А взамен, что получу я? — Ты разведешься с Сафири и женишься на мне. Единственной дочери Хусейна. Истинного шейха Магрибских эмиратов, — Ариа стянула с себя чадру и скинула накидку, словно медленно раздевалась, выбивая из Карима выдох. — Ты сам знаешь, что власть и деньги это не все. Нужны еще и семейные связи. Она шагнула к нему, ласково положила ладони на мужскую вздымающуюся грудь, мягко поглаживая и продолжая: — Твой род, хоть и знатен, но недостаточно, чтобы удержать власть. Антара Карстен и подобные ему рода никогда не примут тебя. Брак со мной решит эту проблему. Придав твоей семейной истории глубину, уходящую в тысячелетия. Он явно завис и Ариа, продолжила гладить его затылок, расточая ласки пальцами, трогая его лицо. — Брак с Сафири ненадолго закрепит мир с топширами. Она выиграла тебе время и выполнила свою роль. Дальше снова война, без поддержки старых семей, типа моей и Карстена, ты не сможешь удержать власть. Она намекала, что Сафири дальняя родня Мактумов. И хотя новый наследник помнил об этой связи, все-таки ее род не давал ныне никаких политических выгод ни Кариму, ни Магрибским эмиратам. — Адам знал о твоем уме? Показывать ум в среде, где правит мужское эго недальновидно. Мужчины не терпят конкуренции так, что Ариа лишь усмехнулась. — А это уже не важно. Наш брак решит все проблемы. Закрепит твои позиции во власти, лишит законных оснований на месть топширов, укрепит статус в старых семьях и придаст блеска родословной. Ты, — ее уголки губ дернулись в уничижительной ухмылке. — Самозванец. Как и весь твой род. Без тысячелетней истории, и богатых склепов, сразу приобрёл бы вес благодаря моей семейной истории. Каждое ее слово выводило Карима из себя, задевая мужскую гордость и самолюбие. Так вот он кто в ее глазах на самом деле. Ничтожество, собака, не способный удержать власть. Он думал, что привез жертву по приказу отца, а выходит джиннию? Можно ли было подобное предположить? Ариа так искусно и сладко его уговаривала, пользуясь страстью и одержимостью владеть ею. И имя ей — Умм аль-Лэйл! Не иначе. — На тебе женится Страквир. Ей с трудом удалось сохранить лицо, чтобы то не вытянулось в конец. Ариа замерла, но рук от Карима не убрала. Она застыла, быстро моргая и пытаясь понять не шутит ли он. Затем шумно выдохнула, отступила к двери. Жар заливал ее щеки. — Значит, ты уже все решил? Карим оттолкнувшись от подлокотника, встал на ноги и приблизившись к ней, пальцами сжал ее подбородок, поднял лицо Ариа к себе, чтобы увидеть ее первую реакцию, искреннею, ту что невозможно скрыть за ледяной ненавистью. — Дети Адама будут воспитываться во дворце. Как только родишь, я заберу ребенка, которого ты носишь. Страквир разведется с женой и женится на тебе. Отряд ты получишь. Еще одна такая выходка и наказание будет в разы жестче. Никогда не ставь мне ультиматум. Ты поняла меня? Он ждал, убежденный, что увидит гнев. Может быть ярость. Но с ее лихорадочно, горящих глаз сорвались слезы. Она дернулась, чуть попятившись назад и Карим физически ощутил ее гамму чувств. — Ты наказываешь меня? — в голосе сквозило бездна разочарования. — А знаешь, никто не вечен! — Угрозы ничего не исправят. Она хотела что-то сказать. Было видно, как Ариа стиснув кулаки и сжав зубы, давится слезами. — Как скажешь, — с дрожью процедила она и выскользнув за дверь, чуть не сбила с ног Сафири. Ариа шла по чужому дворцу проклиная его хозяина и понимая, что отныне не только карты, но и удача не на ее стороне. Глава 11-1 Страквиру позвонил секретарь буквально минут пятнадцать спустя. И то, с какой скоростью состоялся разговор Карима с Арии беспокоило и тревожило его. Он вошел в кабинет и сел напротив Карима. — Я хочу, чтобы ты женился на Арии, — приказал он, вгоняя Рода в шок. — Что? Зачем? Взять второй женой? — Нет, первой, потом женись, если угодно. Род опешил. Карим с ума сошел? Развестись с любимой женой в положении, чтобы жениться на чужой жене, пусть и вдове беременной от другого. Звучало словно бред… — В смысле? Карим не ответил. — Ты же не серьезно? — Ты должен развестись и жениться на Арии. Условие нужно соблюсти для нее. Мне нужен этот брак для будущего и для страховки, но она поставила условие, и я обещал его выполнить. Тебе это принесет одни бонусы. Страквир готов был послать его, и едва сдерживался. — Мне она ничего не принесет. И тебе тем более. Шариат вообще такое одобрит? Ты понимаешь, что у нас и так сложные отношения с топширами. Вынуждать ее против воли выходить замуж снова, за одного из нас, после убийства Адама. Да топширы вырежут меня на следующий же день, как только я женюсь. Ты это знаешь? А Карстен, ты думаешь не поймет, для чего она так поспешно выходит замуж? Отпусти ее. Она хочет возвращения домой и ничего больше. То, что говорила Ариа буквально полчаса назад, звучало логично и очень заманчиво. Но то, каким тоном и с какой манере не могло не унизить Карима, не оскорблять достоинства и чести. Отпустить ее Карим не мог. — Топширы не простят нам этого, ты же понимаешь? Они хотят привести к власти Хусейнов. — Вот именно, — Карим потерял терпение. — Война все равно начнется. Так пусть хотя бы права будут на нашей стороне. Страквир впервые в жизни пришел в ярость. Он вышел из кабинета. Хлопнул дверью. Карим же остался сидеть, раздумывая, что делать дальше. Род был самой подходящей кандидатурой. Он настолько сильно любит свою жену, что не тронет Арию даже после вступления с ней в брак. По крайней мере, хотелось надеяться. *** Род нашел Арию в одном из садов с фонтаном и огромными кустарниками роз. Она сидела и смотрела, как струи бьют гладь воды в чаше и казалось не реагировала на внешний мир, погрузившись внутрь себя. Он сел рядом, ощущая, как от воды несет мягкой прохладой. Оба расстроенные, они молча долго сидели, пока не начало темнеть и зажглись уличные подсветки. — Ты примешь его решение? Ариа смотрела вперед и кажется не замечала. Ему за нее стало страшно. — Прошу тебя, Ариа, не делай глупостей. Чтобы ты не решила, не делай этого. Пальцы рук у нее были слишком сильно сцеплены друг с другом, напряжены. На лице челюсти чрезмерно сжаты. Казалось, в ее внутреннем стрессе еще немного и наступит кататония. — В твоем мире понятия о правах человека и особенно женщин так сильно отличаются от моего! У меня просто нет больше сил бороться, — неожиданно сказала она, продолжая смотреть в невидимую точку перед собой. — Ваши женщины бесправные и абсолютно без сильные. Они не могут строить карьеру, выбирать мужей и делать все то, что означает свободу. Ваши женщины безропотны и тихи, без права голоса просто ждут, когда за них все решат мужчины. Отец, брат, муж, сын. — Не начинай! — Это его решение. Ты сам знаешь! — Ты можешь предотвратить его. Поговори с ним еще раз! Мой развод с женой и наш брак! Это все неправильно! Она, соглашаясь закивала, и стало очевидно, что Ария беззвучно плачет. Просто в темноте слез не видно. — Все, в любом случае неправильно. Не верно. И потому, все вот так, как есть. Если мы откажемся, мы потеряем все. Ты жену, а я детей. И если мы хотим победить, нам придется выполнить, то что приказал Карим. В ее голосе послышались ноты уверенности, твердость, отчего у Рода возникло чувство, что Ариа, что-то задумала, что-то решила, имеет план. И этот план не сиюминутный, не женский и не мести, а чего-то большего. Слишком уж сильно в ее словах слышалась боль, перемешанная с надрывом, с фанатизмом вконец отчаявшегося человека. Она приняла какое-то решение. — Только не делай глупостей. В конце концов, на все воля Аллаха. Ариа усмехнулась полная горечи. — Я считаю, что мы должны быть за одно. Ты понимаешь, о чем я? Род внутренне напрягся. Он не мог и не хотел идти против Карима и своей страны. Но то, что случилось, ставило вопросы преданности и веры выше его собственного счастья. И выбор ему предстояло сделать не легкий. Ему предстояло выбрать между товарищем по детским играм и новой женой… — Пойдем домой, пора ужинать, — предложил он, полагая, что их обоих вымотала ситуация и утро вечера лучше. *** Ужин с женой, запланированный на вечер, предполагал, что у Карима нет никаких других встреч и обязательств. Обычный семейный ужин вдвоем в их случае был целой церемонией, со слугами, подачей изысканных блюд и протокольной беседой. Карим почти не слушал жену, мысленно возвращаясь вновь и вновь к словам, сказанными Арией. Смущение, дерзость и потрясающий ум с красотой, все это не могло его не волновать. — Ты не слушаешь меня, — обиженно заметила Сафири, почти не притронувшись к еде. — Прости, слушаю, — отозвался Карим, мысленно воспроизводя строки отчета о том, зачем Арии потребовался вооруженный отряд полицейских. Там докладывалось вовсе не о мести, как он предположил изначально. Нет. Они взломали двери офиса фонда семьи Хусейнов. Ариа забирала свое по праву. Но то, что она обнаружила в дальних комнатах офиса, рассердило Карима. Оборудованная под медицинскую палату, в ней содержалась управляющая фондом женщина. Ее удерживали под медикаментозным воздействием. Полиция уже была на месте, потребовалась карета скорой помощи. Карим практически не помнил Мару Ибрагимову, больше о том, как красивая топширка сохранила верность Арии. Признак, указывающий на то, как Ариа умеет быстро заводить преданных друзей. И то что отец, его покойный отец даровал защиту семьи. Адам выдал ее спешно замуж и не следил за дальнейшей судьбой, и выходило Ариа права, семейство шейха не сдержало слова. Все вместе наносило урон его репутации. — Она уже агукает, — донеслись до него слова Сафири. — И такая хорошенькая. — Наша дочь? Он перевел взгляд на жену, думая, уже не об отчете, а о животе Арии. О том, что это мог оказаться и его ребенок, если бы срок был на месяц больше. — Да. — Как наша дочь? — Здорова. И врачи говорят, что она быстро развивается. Ты ей можешь гордится. — Я и горжусь. Она мой первенец. Сафири обрадовалась, что Карим наконец проявил к ней интерес и более того, хоть как-то подтвердил, что ему не все равно. — У нас еще будут мальчики, — она потянулась и сжала пальцами его запястье. — Я рожу тебе много сыновей. Между ними снова повисла пауза. — Я слышала, ты собрался воевать с топширами, — спросила она, разглядывая содержимое тарелки, а затем поняв взгляд на Карима. — Я хотела бы, чтобы ты подписал союзное соглашение с наследником Мактумов, моим дядей Амином. Вам уже нечего делить, а топширы вредят и ему и нам. Они наши общие враги. Карим начал есть, приходя внутри себя в негодование. Он что осел? Или так слаб? Почему его женщины советуют ему, как править и что делать? — А еще не доверяй так слепо Джабраилову. Он хоть и министр финансов, но очень симпатизирует топширам. Карим шумно выдохнул, окончательно потеряв аппетит. — А когда ты стала дипломатом? — спросил он жену, незамечающую его взвинченности. Сафири усмехнулась, начав есть. — Я дочь своего отца и своих эмиратов. Карим крепко схватил ее за руку, и с тяжестью заглянул ей в глаза. — Ты моя жена! Ни министр, ни дипломат, ни советчик, а жена! — его голос звенел от ярости. Он резко отпустил. Сафири обиженно прижала к себе, слишком пережатую руку. Карим мало уделял ей внимания последнее время. Если не сказать больше, попросту игнорировал, чуть ли не со дня свадьбы. — Раз это так, — произнесла она через силу, едва сдерживая слезы. — Я бы хотела, чтобы ты хоть иногда показывал мне это не только на людях. Карим не откликнулся, сосредоточившись на еде и показывая всем собою, что беседа завершена. Он не собирался возвращаться в спальню Сафири. То была воля и желание покойного отца, но не его. У него был гарем. А еще Ариа, которая станет покорной, как только родится ее первенец. Она станет шелковой, если в ней есть хоть капля материнских инстинктов и желание принимать участие в судьбе собственного дитя. Глава 12 Дом Рода Страквира выглядел опустевшим. Ариа не стала спускаться к ужину. Она была ни в состоянии смотреть Райхане жене Рода в глаза. В конце концов, скучные нравоучения, которыми та любила делиться с Арией тоже являлись своего рода заботой. Причина пустоты скрывалась вовсе не в том, что Род хотел расстроить жену новостями. Отпущенные слуги и охрана намекали, что ему и его гостям не нужны лишние уши и глаза. Род предпочитал жить в частном доме на окраине города. Если бы он мог, то вообще бы уехал в глушь. Туда, где людей поменьше. Он ценил уединение. Недавно Ариа спросила его, почему он не живет при дворце шейха? Это удобно и выгодно, нет растрачивания денег и времени, а главное, обо всём узнаешь весьма быстро. — Не все золото, что блестит, — Род кажется смутился её прямым и наивным вопросом. — Я не люблю двор. И мое честолюбие уже не то, что было в юности. Она усмехнулась и перевела тему разговора. — Я слышала будет война. Карим хочет уничтожить остатки племён топширов. Это правда? Ты тоже этого хочешь? Он поморщился, слегка поджал губы и некоторое время косил глазами в сторону. Женщины и политика плохое сочетание, но ведь спрашивала не просто женщина, ни его, и у нее другая культура воспитания. — Как человек знающий, что такое смерть не понаслышке, я не могу одобрить войну. Мы только закончили военные действия с Мактумами. И это не принесло нам ничего кроме бедствий, так что, как человек я этого не хочу, но как слуга шейха и его верный подданный, я обязан делать то, что велит мой лидер и наместник Аллаха. Ты же понимаешь? Она скептически приподняла брови, не скрывая недовольства. — Ты говоришь, как торгаш! — Тебе виднее, — Род не стал обижаться. — Жаль, что ты женщина. — О-ужас, всего лишь жалкая, презренная женщина. Он улыбнулся иронии Арии. — Не мужчина. Ты разве можешь понять, наш душевный мир? — Душевный мир? Что я не могу понять в душевном мире другого человеческого существа? Что? То, что топширы тоже наш народ? Что экономика нуждается в мире и укреплении. Что войны может и приносят славу и новые ресурсы, но они не дают так много, как принято считать. И даже не укрепляют власть. — Ариа, мужчины мечтают не только о богатстве и власти, — ему тогда показалось смешным, как она сердито сверкает глазами. — Надо же! И о чем еще мечтают мужчины Аравии? Или хотя бы Карим? Он посмотрел ей откровенно в лицо, со всей твердостью и солидностью. — Я клянусь тебе, Карим мечтает быть справедливым и лучшим шейхом, что был когда-либо в нашей истории. Это его священный долг. Но ответь мне, ты не знаешь нашей истории, обратись к своей. У ваших царей и правителей, помнят кого? Серых посредственностей, правивших тихо или мирно, либо тех, кто воевал и приращивал земли во славу Аллаха? Удивленная, Ариа тогда быстро заморгала и склонив голову на бок уставилась снова в одну точку. А Род сам не ожидавший от себя такого откровения начал сожалеть о сказанном. — Тех, кто хотел славы и бессмертия, — прошептала она. — Лучше бы соцсети завел. Род понимающе улыбнулся. — Ни одна соцсеть не сравниться с учебником истории. Поверь любой правитель понимает разницу. Разговор пришелся под стать встречи, что должна была вот-вот произойти в его доме. Когда в дом вошли Хатам Яффе и Антара Карстен, Род понимал, он пригласил их, но они пришли не просто так. Он предложил гостям кофе, разлитое им собственноручно, беседа полилась вокруг будущих событий. Они сидели на мягких напольных подушках, курили кальян и неспешно вели разговор. Ожидаемая война с топширами не имела под собой должных причин. Убийство брата шейха не достаточное условие для ее объявления. Почему же оно случилось, оставалось только строить догадки. — У него нет прав на все это, — заметил Антара, в какой-то момент, когда кофе был выпит, а сладости съедены. — Его отец получил власть через захват. В его собственной крови нет ничего ценного. Род подумал, вот оно, то зачем они пришли. Хатам видимо был поддержкой и свидетелем. — Твой род, ибн и в самом деле более древний, — согласился Род, понимая, что Антара не стал бы открывать рта без должных причин. — Я прямой потомок пророка Мухаммеда. Это моя страна и мой народ! Род отметил, как Хатам соглашаясь кивнул. — А вовсе не его! — Это измена, ибн, — отметил Род, полагая, что гнева и стычки не избежать, но раз он находится в собственном доме, то имеет право говорить, то что на самом деле думает. — Это правда, — губы Антары расплылись в довольной улыбке, и он доверительно наклонился к Роду. — И в скором времени, вся истина и справедливость возьмут свое. Все это сбудется. Он дружески хлопнул его по плечу. Выпрямился назад и сделал затяжку, выпуская слоистый дым изо рта и наслаждаясь курением. Род же нелегко вздохнув посмотрел на Хатама и подумал, отныне несмотря на то, что он с Антарой пока еще родня через жену, они разошлись в своей преданности и делах отчизне. — Вынужден тебя огорчить, уважаемый, — произнес он, глядя прямо перед собой. — Я позвал тебя не для обсуждения измены. А чтобы сообщить, что я развожусь с Райханой. — Чтооо? Антара вскочил, бросил кальян и уставился на сидящего Рода, не веря услышанному. — Я не понял! Ослышался? Ты сказал, что разводишься с моей племянницей? Повтори, что ты сказал. Род понимая, что будет не приятно, никак не ожидал такой бурной реакции от Антары. Племянница не была любимой. Ее выдавали замуж по остаточному принципу тому, кто предложит больше, по простой причине — девушка потеряла жениха и ее отец нуждался в большом количестве новых финансовых вложении из-за проигрышей на верблюжьих скачках. — Не ослышался. Я развожусь. Антара выхватил нож из-за пояса и приставил к горлу в то время, как Хатам открыл от удивления рот. — Ты, шакал, воспользовался девственностью моей племянницы и теперь хочешь бросить ее, опозорив мой род и честь. Род отклонился от режущего лезвия как можно дальше, не сводя злого взгляда с Антары. Хочешь знать, что о тебе думает человек выведи его из себя. Мудрость народная не лгала. — Она не была девственницей, забыл, — произнес он, сквозь зубы. — И уж поверь, я не собирался позорить твой род. Но Антара уже пришел в бешенство, покрываясь багровыми пятнами и вздуваясь венами на шее. — Мне следует убить тебя, — прошипел он, прежде чем до него дошел смысл сказанных слов. — Приказ шейха? Род осторожно кивнул. — Я женюсь на ней снова. — Ты издеваешься, кусок говна. Да, чтобы у тебя член отсох, что ты несешь? — Шейх приказал мне развестись с Райхан, жениться на жене покойного брата и я смогу взять её второй женой. Было видно, как мысли она страшнее другой проскакивают словно кадры в фильме ужаса на лице Антары. Можно не сомневаться, он уже решил, все понял — шейх хочет уничтожить, унизить его. Показывает таким вот изощренным образом, где находится настоящее место рода Карстенов. Вторая жена, только вторая, его бедная племянница, все это удары по чести рода. Унижение!!! Потому что первой будет жена убитого брата шейха. Ариа Хусейн, её род старше и древнее его рода. — Будь он проклят, — прорычал он, убирая нож от горла Рода. Он вышел из гостиной намереваясь покинуть дом, более не родственный и не дружественный. Его руки тряслись. Он то и дело сжимал и разжимал кулаки. Антара шел к выходу, когда на встречу ему попалась Ариа. Она мгновенно поняла, что тот не в себе. Метнулась в сторону. Антара почти не контролируя себя, схватил ее за ткань на груди, а затем на тонкой шее. Он легко приподнял ее от пола, перейдя на гортанный рык. — Я убью тебя, проклятая девка. Убью! Как ты посмела… Ариа закричала, пытаясь вырваться, но не могла ничего поделать. Не успевала. Род и Хатам оторвали разъяренного мужчину от Арии. Тот успел занести кулак над ее лицом. И то была не пощечина, а безжалостный хук. Она едва успела уйти от плотного соприкосновения. Удар смазался и разбил ее нос, из которого тут же хлынула насыщенная кровь. Ариа упала на пол, пытаясь отползти от эпицентра драки, уберечь нерожденного ребенка, в то время как понизу живота разлилась режущая боль. Глава 13 Кадим Джабраилов никогда не принимал у себя посетителей в столь поздний час. Но для гостьи за дверью, он сделал исключение. Шахиня Сафири никем никогда не была замечена в неподобающем поведении или в чем-то, что хоть как-то могло навредить ее репутации. Он мог поклясться, что дальняя родственница Мактумов оказалась настоящей находкой. Кадим каждый раз не уставал восхищаться интуиции покойного шейха. Дверь открыл слуга и Сафири вошла внутрь. Конечно, она явилась в его дом не одна, а как и положено при сопровождении, но для их встречи свидетели не нужны. Он поклонился, уважительно приветствуя ее. — Чем обязан столь позднему визиту драгоценная госпожа? И чем я могу служить вам? Было видно, как молодая женщина слегка раскрасневшаяся и растерянная, испытывает волнение и может быть даже неловкость. — Я хотела обсудить некоторые моменты, — произнесла она, растягивая слова и избегая встречаться глазами. — О чем? — Беременность жены убитого брата шейха, — наконец разродилась она, переступая с ноги на ногу, и вызывая внутреннее раздражение уже у Кадима. — Да? — Ариа беременна, — произнесла она. — Этот ребенок Карима. Кадим подумал, лучше бы он не стоял, а сидел. — Вы уверены? — вообще-то ему хотелось не об этом спросить. — Да, — Сафири подняла на него глаза. — Ариа говорит, что она на четвертом месяце беременности. Запрос в ее русскую поликлинику показывает, что это не так. Срок больше! Кадиму захотелось выругаться, от того, что раздражение превратилось в пот, бегущий по лбу и спине. Ну и что, что срок больше. Она уже была замужем. Ариа вообще приехала в Магриб замужней женщиной. — Вы сказали об этом Кариму? — спросил он замогильным голосом. — Нет. Только вот в случае войны и наследования, — она замолчала. Кадим сразу же понял, какой козырь попал ему в руки. Речь шла о браке Сафири, иначе зачем она пришла, трепеща от волнения? — Хорошо, — отозвался он немного рассеянно, в его голове уже возник расчет вариантов. Он задержал в руках руку Сафири, тепло сжал пальцы. — Вы должны молчать, — произнес он успокаивающим тоном. — Я сам скажу шейху, когда наступит время и подходящий момент. Но на первых порах я, конечно, приму документальные подтверждения. До иного момента, чтобы не происходило, храните молчание. Вы понимаете? Напряженная до предела она покорно закивала. Кадим лишь мог догадываться, что у нее на уме, на душе. О чем мыслила Сафири, делясь подобной информации с ним. Чего она страшилась? — Войны может быть и не будет. Нужно просто подождать. Сафири покинула кабинет и дом также быстро и незаметно, как и появилась, оставив Кадима в размышлениях. Ему припомнились слова Рода Страквира на совете министров после объявления Каримом войны. Он рассудил, что может стоит обратиться к нему, взять в союзники, хотя бы преходящие. При влиянии на шейха друг детства может быть более полезен в аргументации и уговорах, чем рациональный и логичный министр финансов. *** Спустя неделю, он и Род Страквир встретились с Каримом. Обычная рабочая встреча в практически домашней обстановке в кабинете бывшего шейха, располагала к удачной беседе. — Так что вы собирайтесь рассказать по поводу войны? Нельзя было наверняка сказать, что Карим находился в хорошем настроении. Скорее он склонялся к раздражению, нежели к постижению. — Ваше величество, подготовка к войне идет полным ходом, но пока для нас, вас… — Кадим вытер пот со лба заранее заготовленным платком. И пока вытирал, как профессиональный детектор лжи считывал мимику на лице Карима. Тот напрягся и не хотел слушать дальше. Поджал губы в скептическую линию. — Экономическое положение в Магрибских эмиратах очень слабое. Экономика не успела восстановиться. Что если великий шейх покажет свое величие и власть иным путем? Карим сглотнул, нерешительно улыбнулся и потер ухо с любопытством рассматривая Кадима, перевел взгляд на Рода. — Полагаю его нужно послушать, — предложил тот. Карим уже не вскрывал своего бесспорного раздражения, но отказаться слушать у него не нашлось причин. — Три недели назад ко мне обратился лидер топширов, Двадабр Хитрый. Если великий шейх знает. Они обратились ко мне с просьбой провести между нами и ими дипломатические переговоры. Параллельно с ними, я начал переговоры с официальным наследником Мактумов, шейхом Амином. А также другими представителями соседних эмиратов. Карим сузил глаза и его взгляд потемнел. — За моей спиной? — Это моя работа, господин, — Кадим извинительно улыбнулся. — Заключать договора и готовить их от имени вашего величество. Но это особенный договор. — Особенный и о чем же он? — он потер щеку, оперившись на пальцы подбородком. — Договор о круговой обороне и вечном благословленным Аллахом мире. Кадим слегка дернулся, брови его взлетели вверх, а затем посмотрев на своего министра финансов, а потом на Рода сначала улыбнулся, а потом и вовсе засмеялся. Ему казалось, что шутят. — И что все согласятся? — спросил он, не понимая, как вообще можно подобное сделать, ведь у всех есть ко всем претензии и их много начиная от территориальных разногласий до кровных старых оскорблений родов. — Если сделаем все последовательно, — Кадим почти выдохнул от облегчения. — То, все получится. Мы проведем трехстороннюю встречу между правителями. Сначала между вами и Амином Мактумом и топширами. А затем к нам присоединяться другие эмираты. — Такого договора никто раньше не подписывал, — заметил Род. — Круговая порука обяжет всех защищаться разом, в случае сговора и нападения одного из вас на любой из эмиратов. Если топширы нападут на нас, то мы получим помощь от всех других эмиров разом. Отпор будет столь велик, а потери огромны, что каждый шейх и наследник дважды подумает, прежде чем нападать и гневить Аллаха. — И кто будет подписывать договор со стороны топширов? — спросил Карим, полагая, что народ, требующий независимость от Магриба, не имеет законных правителей, и не признан им. — Его подпишет вдова Адама. Ее топширы признают, как законную наследницу. И так как она сейчас не замужем и вдова, то главой над ней являетесь вы. Таким образом юридическая сторона дела будет на момент подписания договора соблюдена. — Также, Ариа предлагает создать на основании этого договора общие Аравийские фонды и сообщества, объединённых по финансовым и политическим задачам, представляющим интересы всех в мире, — добавил Род. — И кому принадлежала столь блестящая идея, — спросил Карим, очевидно размышляющий про себя и обдумывающий предложение. — Топширам. Хотя сам Кадим сомневался, что именно им, но разумнее придерживаться официальной точки зрения. Особенно после того, как Ариа оказалась в центре акушерства и лежит в палате интенсивной терапии. Слухи быстро поползли по кулуарам о том, что она потеряла ребенка. И хотя это не так, настроения шейха с этого момента подобно черной буре. Поэтому попадаться ему под руку или вызвать его недовольство было смерти подобно, вот почему данное предложение было так трудно предложить. А ну как, шейх начнет гневаться и рубить с горяча и возможно не только словами и отповедями. — Идея мне по душе, — подумав сказал Карим, вызывая облегчение и улыбки на лице мужчин. — Продолжайте. Если это послужит великой цели и укреплению Магриба, я поддерживаю. Они уже выходили из кабинета, когда туда без объявления и приглашения ворвался Антара Карстен, а за ним люди из охраны. — Что такое? — нахмурился Карим, не понимая происходящее. — Великой шейх, мне срочно нужна аудиенция, — прорычал красный Антара, отмахиваясь от охраны. — Оставьте нас, — велел Карим, а сам сел в кресло и Род не мог не заметить, как потяжелел его взгляд. Род кивнул Антаре, в глубине души, не желая ему удачи. Несмотря на то, что он вовсе не хотел жениться на Арии, она не заслуживала подобного обращения. Откровенно говоря, ни одна женщина не заслуживала. — Должен сообщить вашему величеству, что мой внучатый зять Род Страквир нанес смертельное оскорбление моему роду. Он намерен развестись с моей беременной от него, племянницей, чтобы жениться на вдове вашего брата. Без выдерживания срока траура и без соблюдений приличия и законов шариата. Карим хранил молчание, а Род и Кадим вынужденные присутствовать при его обвинениях, уже не могли уйти. Антара взорвался: — Я прошу немедленно арестовать его и разобраться в судебном порядке! — Род ты свободен, — произнес Карим, затем смерил строгим взглядом Антару. — Род не нарушил ни один закон шариата. Он выполняет мой приказ и насколько мне известно не отказывается от вашей племянницы. — Вторая жена! — заорал Антара. — Невестка брата шейха быть второй женой не может! Я так велю и так будет! — Карим не остался в долгу. — Это оскорбление. — Если так считаете, то можете забрать свою племянницу совсем. У ее отца, насколько я знаю не будет возможности ее содержать. Или вы готовы покрыть все его долги? — Карим понимал чувства Антары, но не послушание с его стороны и гнев с желанием особого отношения явно бесили. Антара помолчал. Его голова откинулась назад, и он взглянул на Карима так как никто не смеет смотреть на своего господина, надменно, горделиво с презрением. — У вас есть возражение? — нажал Карим, и Кадим мог поклясться, что только чудо удерживало этих двоих от того, чтобы схватиться друг с другом. — Нет. — Можешь идти. Антара крутанувшись, вышел из кабинета, грохнув дверью так, что люстра, висящая в кабинете Карима, едва не зазвенела. Шейх выпрямился, дыша глубже и расслабляя ворот кондоры. — Будьте осторожны, ибн, с Карстеном. Он хоть и ваш слуга, но он могущественнее вас и богаче. Его род очень старый и он может с легкостью претендовать на ваше место, — заметил Кадим, пока тот приходил в себя. — Что с Арией? — У нее все хорошо, — Кадим не должен был ничего такого знать, но ему самому было любопытно узнать догадывается ли молодой шейх о том чей ребенок у нее животе или нет. — Дитя в порядке, и она тоже. Он внимательно смотрел на Карима выискивая хоть какие-то признаки или подсказки, но ничего не нашел. Пока… Глава 14 Род Страквир вышел из кабинета Карима стремительно направляясь вон из дворца. Ему было необходимо, жизненно важно разыскать пока ещё свою Райхан. Он не собирался с ней разводиться до последнего часа, до самого крайнего момента, когда придется выполнить приказ шейха. Тогда он произнесет роковое слово «Развожусь» трижды. А затем, тут же после того, как он женится на Арии, он снова возьмет Райхан в жены. Иначе… Иначе Карстен сделает всевозможное, и нагадит всем. И ему и племяннице, а главное шейху и Арии. Он добрался до дома, и как только вошел внутрь, принялся звать жену. Его голос громогласно произносил ее имя, пока она не вышла из женской половины, не понимая, к чему столько шума. — Пошли, — он схватил ее за руку, поспешно ведя в спальню. — Род!? — Ты помнишь о нашем уговоре про беременность? — Да, но я всё равно не понимаю, зачем? — Райхан доверься мне и всё, — велел он, остановившись у кровати. — Снимай с себя одежду. Девушка замерла, хлопая глазами, а затем подняв руки начала раздеваться. Тонкие пальчики скидывали с плеч слой за слоем ткани, пока она не оказалась перед мужем в кружевном белье и чулках. Она выразительно и призывно заглянула мужу в глаза, пока тот развалившись на кровати, упираясь руками в локтях чувствовал себя полноправном властелином этой миниатюрной брюнетки. Их брак не был основан на чувствах, но молодость и старательность Райхан он находил прелестными. Он облизнул горячие губы, разглядывая как прекрасные соски жены наливаются и твердеют под кружевом. Ему тут же захотелось прикоснуться и попробовать их на вкус. Она отстегнула чулки от пояса и скатывала их вниз по очереди, обнажая перед ним восхитительные ножки. И Род заерзал в нетерпении рассматривая ее красоту. Ему безмерно мучительно думалось, как он может ее потерять? Мужской взгляд переместился на игривые трусики, которые Райхан плавно стаскивала с себя. За послушными движениями рук хозяйки, трусики скользнули по прекрасной попке, книзу на коленки, а затем на щиколотки и на пол. Теперь она, выпрямившись стояла перед ним полураздетая с оголенным животом, идеально выбритым холмиком, переходящим в половые губки, слегка поблескивающие на краях от ее соков. От этого неторопливого представления член у Рода набух и он, едва сдерживался, чтобы не начать ласкать его рукой прямо через одежду. Ему отчаянно хотелось продолжения их обычной игры. Но когда в любой момент в дом мог явиться Карстен, с требованием выдать племянницу, Род не собирался ждать. Он похлопал рукой по покрывалу, а сам стремительно разделся. Он не стал властвовать над ней, буквально ворвавшись в жену, двигаясь внутри вернее, как собственник, нежели чем со страстью. Ему требовалось ее наполнить и осложнить ситуацию, иначе он рисковал потерять ее насовсем. *** Сафири вопросительно в который раз посмотрела на дверь собственной спальни, готовясь к вечеру и приглашению в половину мужа. Она до чрезвычайности надеялась, сохраняя надежду. Ее главная камер-фрейлина помогла ей раздеться, а затем облачиться в роскошный комплект драгоценного элитного белья. Отшитая золотом красная ткань и само изделие были тончайшими, выполненными лучшим мастерицами мира. Кожа девушки золотилась, благоухала необыкновенными маслами, вызывающими желание. Волос расчесан и распушен блестел, искрясь в свете. Все было готово. И самое главное, у нее середина, пик цикла. Будущая ночь с Каримом могла помочь укрепить ее брак и положение. А если она родит сына, тогда ей больше не нужно будет бояться абсолютно ничего в этом мире. Сафири села в кресло у камина, вглядываясь в языки пламени и про себя молясь, чтобы ее муж все-таки послал за ней. Или пришел сам. Это было бы даже лучше. Тогда разом бы прекратились все сплетни и перешептывания за ее спиной. Она горько вздохнула, прося Аллаха услышать ее отчаянную мольбу. И как только она закончила шептать молитву, от двери её спальни послышался легкий толчок. *** Антара Карстен уяснил одно, пора действовать. У шейха нет наследника, и пока совсем мало времени прошло с его восшествия на трон. Можно подождать войны и убить его. Но после того, что случилось сегодня, он передумал. Нельзя ждать. Нужно элементарно захватить власть. Никто не хочет войны среди элиты. Лучшие мужи Аравии хотели бы восстановить свои силы и благосостояние, а для этого Магрибу необходимо восстановление торговли и высокие налоги, а вовсе не битва. Поэтому, когда его секретарь сообщил, что его ждет и уже давно лидер топширов. Он и обрадовался, и разозлился. Топширы, как вечная заноза, как бешенный верблюд, сбивающий остальных с толку. Эти бедуины мешали жить всем. Они грабили караваны фур, водили дружбу с врагами Магриба, были ортодоксально набожны и совершенно не принимали модель мира, при которой Магриб способен был бы уживаться со всем остальным цивилизованным миром. Он вошёл в зал, где Двадабр сидя на подушке пил кофе и курил кальян, поданный его слугами, и поприветствовал его, в уважении пожимая руку. — Надеюсь, вы не сочли мой визит неприемлемым, — спросил Двадабр имея в виду то, что Антара Карстен сам просил его о встрече, но не в своем же собственной доме и не ночью. — Я здесь ненадолго, ибн, — отозвался Двадабр, готовый выслушать Антару, но четко обозначающий границы дозволенного. — Говорят, вы отличный переговорщик. — Раз так говорят, то возможно так оно и есть , — Двадабр усмехнулся. — В ваших жилах течет кровь многих известных дипломатов прошлого, — Антара сделал жест, им внесли новый кофе и угощение. Однако, топшир не спешил снова вернуться на подушки. — Однако ваш род будем намного более древним, чем мой, ибн. Антаре всегда нравилась лесть. — Верно. Мой род один из древнейших. И род шейха уступает моему и вашему. Я считаю, что новый шейх выбирает себе слишком новых людей. Не проверенных ни временем, ни делами их собственными и их семей. Это весьма опрометчиво, — Антара нахмурился. — Вы так не считаете? Двадабр поморщился, слегка замерзнув на месте и соображая куда это Антара клонит. Затем, слегка дернулся, заметив: — Но шейх выиграл войну. — Она ничего не принесла Магрибу, кроме смерти его отца. — Ибн, — Двадабр тряхнул головой и направился к выходу, явно не собираясь обсуждать то, что негласно предлагал Антара. — Стойте, — Антара практически повысил голос. — Вы же не будете отрицать, что Кадим Джабраилов подходящий министр финансов? Или что его покойный брат был лучшим приемником? Никто не желает предстоящей войны! Двадабр остановился почти у входа, обернулся, разглядывая Антару с некоторым недовольством, затем взяв себя в руки, кивнул: — Никто. Вы правы. Мне не нравится нынешний министр финансов, но это ни вам и ни мне решать, кому доверяет шейх. А он, напомню вам наместник Аллаха! — Наместник! — заорал Антара. — Он выдает вдову брата против всех правил за своего прихвостня. Заставляет его бросить беременную жену, ради европейской потаскухи. Мою племянницу! Это воля Аллаха? Вы называете это справедливостью? Хуже, только если бы он на ней женился сам. Двадабр сузил глаза, свирепо сжал челюсть и шумно выдохнул, развернулся. — Что вы предлагаете? — Переворот и мир, — зловеще прошипел Антара. — Справедливого шейха. Меня. А белобрысую шармуту на корм шакалам. Глава 15 Пять месяцев спустя трехсторонний договор был готов. Соглашение между Каримом, топширами и новым наследником Мактумов устраивало всех, включая стороны, которые присоединятся к нему позже. Арию договор интересовал по своим личным причинам, но рождение сына загородило собой весь мир. Она надеялась, что Карим смягчится и разрешит ее матери приехать в Магриб. Но тот не только не позволил, но также отказывал ей в аудиенции. Шейх не желал ее слушать. Ни Арию, ни ее мать. — Таким образом, — злилась Ариа, пока была беременной. — Меня походу скоро тоже зарежут у стен его проклятого дворца! Никогда не видела, чтобы правитель так боялся встречи с женщиной. Она вступила в наследство и теперь занималась процедурой легализации своих предприятий и владений. Его оказалось не мало, юридические вопросы и тонкости занимали много времени. Райхан совсем не давно забеременевшая, без радости иногда составляла ей компанию. Ариа проводила почти все свое время с Марой, которая теперь жила с ними. Они торчали в офисе фонда, как если бы ходили на работу. И им нравилось такое времяпрепровождение, а Род не возражал. — Ну, может он не тебя боится, а себя, — Мара хихикала. — Говорят, что шейх забыл дорогу в покои Сафири. — О, боже, — Ариа не верила сплетням. — Даже если забыл, что с того? — Ну, ты слышала ту историю про гарем. — Какую? Ей некогда было. Ариа ощущала себя немного беременной, немного занятой оформлением наследства и наведением порядков на своих предприятиях и землях, а также участием в проекте «Мира», как его называли топширы, помогая Роду в работе с документами в экономической части. Сказывалось ее прошлое, работа в криминальном отделе с экономическими преступлениями. Знания позволяли Арии быть в курсе, как можно украсть миллион дирхам. А может быть и сто! И двести. — В один прекрасный вечер, когда Сафири перебила всю посуду во дворце, кто-то добавил в еду девушек препарат, вызывающий, гм, скажем так веселье. — Что-о-о!? — ей тут же вспомнилось, как она сама была отравлена Лиан. Куда делась мачеха Карима, никто не знал. Да и она особо ее судьбой за всеми событиями не интересовалась. Но так как Лиан не было во дворце, выходило, что это был кто-то другой. — В общем, когда шейх вечером выбрал гарем, а не жену. Его ожидал большой сюрприз. Говорят, групповуха, — Мара покраснела, интригуя Арию, у которой округлились глаза. — Серьезно? — Да, по слухам девушек было пять или шесть, — продолжила Мара. — Надо же, какой ненасытный, — Арии с трудом представлялось, как он один управится с таким количеством девушек. — Может он сексоголик? Вообще больной! — У шейха все должно быть великим, — Мара снова хихикнула, совершенно уже неприлично краснея. — В том числе и сексуальные подвиги. От возмущения закатились глаза. — Знаешь прямо, как у рыбаков, — Ариа развела руки в стороны. — Вот если член, то во-о-от такой, а если яйца, — подняла руки к потолку. — То вооот такие! — Все равное никак не откажешь. Это же правитель всех Магрибских эмиратов! Что ж ей пришлось промолчать, сварливо полагая, что очень даже откажешь. Он же не насильник и отказавшую ему девушку принуждать не будет. — Короче, в общем, они его покусали, — завершила наконец свой рассказ Мара, вызывая полное недоумение на лице Арии. — В смысле покусали? Не уже ли откусили? Прямо член? — Ну-у-у, — Мара сложила губы трубочкой и потупила взгляд. — Болтают, что нет. Но его тоже сильно изъели. Он через месяц поедет на переговоры забинтованный. Как ты понимаешь, недовольный и целомудренный. Ариа засмеялась. — Киски съели… Так говорят. Может поэтому он отказывает мне во встречах? Хотя Джабраилову не отказывает. Нет, вероятно не поэтому. Хотя знаешь, так ему и надо! Она хотела, что-то еще сказать, как по ногам полилась жидкость. У нее отошли воды. Мгновенно забыли о сплетне, Ариа с радостью глянула на Мару, волнуясь предстоящему событию. Они сами добрались до госпиталя и там в ВИП-палате, она родила сына. С одной стороны, событие радостное, великолепное. Ее мама все время была на видеосвязи, Мара помогала при схватках. С другой, сутки спустя его омрачил посланник Карима. И хотя это был не чужой человек. Род пришел в ее покои с двумя роскошными букетам, и на нем не было лица. В то время, как Ариа не могла оторвать взгляда от пухлых щечек сынишки, бесконечно долго рассматривая его прекрасные черты лица, ручки, ножки и тельце. Все казалось ей таким крошечным, маленьким, милым. От любви сердце щемило радостью и любовью. Ее сын! Ее ребенок. Ее малыш. Род смотрел на нее с виной и жалостью. — Поздравление от шейха, — произнес он упавшим голосом. — И напоминание, что, как только врачи разрешат, принц переедет в свой новый дом. А мы сможем пожениться. Ариа едва сглотнула мгновенно образовавшийся ком в горле. В ее душе все оборвалось. С ужасающим тошнотворным хрустом, завалились все мечты на бок, точно карточный домик. Ей никак верилось, не хотелось думать, что Карим сдержит слово. Он не должен был, не мог, он же не чудовище. Или чудовище? Терзающий монстр, который исполняя всего лишь приказ отца, притащил ее в Аравию. Затем глазом не моргнул, когда ее чуть не казнили в пустыне, а потом также легко женился по приказу отца. Глаза Арии наполнились горькими слезами. — Вот же чудовище, — прошептала она, комкая край халата. — Монстр. — Не драматизируй, — отозвался Род. — Он не простой человек. Решение никак не касается тебя лично. — Разве, — по щекам катились слезы смертельной обиды. — Всегда принцы воспитываются во дворце. Посмотри на факты. Он вернул все твое состояние. Дал всё, что ты просила. И хотя он отказался с тобой встречаться. Ты должна понимать, что он шейх, не рядовой человек. К тому же очень-очень занятой. Ариа так и сделала, посмотрела правде в глаза. Карим отказался жениться на ней. Отказал ей в воспитании сына. И более того выдает ее замуж за нужного ему человека. Что еще она упустила? Ах, да, если бы он узнал, что договор придумала она, то и от него бы отказался. И тогда бы народ Магриба лил бы кровь с соседним Эмиратом и топширами. Брат на брата! Вроде бы она ничего не упустила. Она сделала глотательное движение, ощущая какой горькой и соленой кажется слюна на вкус. От крови. От шока не заметила, как прикусила щеку. Усилием воли, Ариа заставила себя разжать зубы. — Когда? — Что, когда именно? — Когда он хочет, чтобы мы поженились? — Сразу после подписания договора о мире. Ариа, мне правда очень жаль, — Род глубоко вздохнул. — Как будто это вошло в привычку. Я приношу тебе плохие вести. Но если тебя хоть немного утешит, я не буду как муж претендовать на что-либо и держать тебя в эмиратах. Я обещаю тебе свободу. Ты сможешь вернуться домой. Он ушел. Ариа не могла сойти с места, пока ноги не перестали ее держать. Медленно, без сил она опустилась на колени. Безмолвно осела, не чувствуя тела, как отчаянье ударной волной смерча выносит, вытягивает из нее всякую радость, тягу к жизни, стремление к хорошему. Ее утягивало с нарастающей скоростью в пучину душевного мрака. Туда, откуда выходят иногда души, но они уже больше не светлые и в них мало что есть от прежнего... Глава 16 Поездка в Бултам напомнил об их возвращении с Каримом из деревни топшир. Он с ума сходил от желания. Как же он хотел ее получить. И первый их раз случился в этой резиденции. Воспоминания даже спустя почти год все еще жили в ней, оставаясь на удивление свежими. Город выбрали не случайно. Бултам торговый перекресток эмиратов, находится в непосредственной близости для всех участников. Подписание на первом этапе планировалось в его официальной резиденции. Встречал гостей лично он, что было важно. Прибыв накануне, Карим явно обрадовался, что сначала встреча с топширами имеет неофициальную часть, но еще раньше утром, он лично вышел встречать наследника Мактумов — Амина. Ариа необходима была для подписания бумаг, как представитель топширов. Он принял решение исключить ее из официального и полуофициального протокола, сославшись на некрепкое здоровье после рождения ребенка. Так что, когда началась развлекательная часть включая в себя посещение лучшего ресторана Бултама, а за тем экскурсия по святым местам. Ариа, как и все женщины могла лишь наблюдать со стороны, если того желала. Сначала был обмен подарками. Амин молодой араб, преподнес коллекцию редчайших стеклянных монет. Угадил Кариму. Мало кто знал, что тот заядлый нумизмат. Об этом однажды рассказал Арии Адам. В ответ, были дарованы инкрустированные драгоценностями и персидским жемчугом шахматы. — Что думаешь о Мактумовском наследнике, — щебетала Мара собираясь на вечерний ужин. — Очень молод и мил, — рассеянно отозвалась Ариа, думая о том, как там ее малыш, оставленный в Магрибе. Ей было все равно. Она не думала о молодом наследнике. Но местные дамы только и делали, что обсуждали красоту и внешность юноши. Говорили, как Амин чрезвычайно хорош собой. Его социальные сети ломились от подписчиц, а сам он уже был обручен. И слава Аллаху, шариат запрещал мужчинам брать больше четырех жен, так что список был ограничен. — Я слышала Сафири мечтает включить дочь в список его потенциальных жен. Что политически разумно. Даже если они никогда не поженятся, такое соглашение укрепит союз двух Эмиратов. — Хватит думать о детях, — мягко попросила Мара, замечая, как меняется лицо Арии становясь тоскующим, когда она что-нибудь подобное говорит, хотя вроде бы речь шла о политике, Мара видела, мысли её не об этом. Ариа тягостно и шумно вздохнула, подняв взгляд и рассматривая свое отражение в зеркале. Ей пойдет корона шахбану. — Говорят магрибская сокровищница драгоценностей богатейшая в эмиратах, Даже драгоценности и реликвии падишахов уступают ей в своих размерах и количестве. — Да, — Мара подошла к ней и ласково опустила руки на плечи. — У нас всё получится. Всё. Аллах на нашей стороне! Карим не короновал Сафири. С конца 7-го века этого не делал в Аравии никто. Гуляющая сплетня о том, что жена шейха мечтает об этом, так и оставалась сплетней. Ариа смотрела на свое прекрасное лицо и золотые локоны, задрав нос. Она сама себя коронует. Она станет шейхиней Магриба, нужно только подождать. Вот правда жизни, красота не решает всего. Любую внешность, даже самую распрекрасную всегда-всегда побеждает, перебивает, перевешивает энергия. Карима, с его властью, нравом и соблазнами можно покорить только ею. И больше ничем. — Господи благослови, приступим, — прошептала она, поднимаясь и направляясь к выходу. Их ждал банкет, на котором разыграется главное и самое важное действо в жизни Арии до сегодняшнего момента. *** Так как Ариа была полноценным участником и представителем топширов. Ее сопровождал Двадабр, и, Мара в качестве компаньонки. На ужине также был Карим с Сафири, Амин с невестой и многие другие приближенные с трех сторон. Примерно двадцать столов на шесть персон каждый. Порядок подачи блюд, особенно на праздничный обед, у многих арабских народов отличается от привычного европейского. Он начинался с арбуза и дыни, затем подали бинтас-сахи, представляющее собой сладкое тесто, залитое растопленным маслом и медом. Дальше подадут барашка в специальном соусе, а на завершение бульон. Казалось, Ариа и Карим демонстративно не замечали друг друга. Светская беседа, и тон, мягкие шутки и комплименты лились рекой в комнате, наполненной людьми, полной гирлянд цветов и дорогих тканей, ароматных благовоний, плывущих ненавязчиво в воздушном пространстве полумрака. И тем не менее приглушенность освещения, не делала банкетный зал тусклым, наоборот кругом чувствовался славный уют. В какой-то момент, Амин наклонился к Кариму и спросил: — Видите вон ту женщину? Его взгляд устремился на несколько столов вперед и Карим посмотрел на Арию. Так как это была не свадьба, а деловой ужин все дамы были одеты в черное, и отличались их наряды только богатой вышивкой и украшениями, в основном браслетами. — У нее вышивка темно зеленного цвета, — пояснил Амин. На платке Арии, что прятал ее роскошные золотые волосы вышивки не имелось. Она была одной из немногих женщин, без украшений, целиком в черном. Невеста Амина и Сафири позволили себе намного больше. Даже у ее помощницы висел на запястье дорогой бирюзовый браслет и была вышивка по канту платка, как раз изумрудного цвета. Да и накрашена Мара казалась значительно сильнее. В лице Арии читалась ненормальная бледность. Кожа светилась, выглядела избыточно белоснежной, без румянца, без розовости. В глазах легло мрачное утомление, перемешанное с напряжением. И даже в такой холодной, практически леденёной красоте было что-то завораживающее. — А на руке висит браслет из бирюзы. Карим кивнул, рассматривая теперь Мару. Он помнил, что когда-то она работала на дядей Амина. Переметнувшаяся шпионка, ставшее верной служанкой Арии. Ему до сих пор было любопытно, как, как ей подобное удалось? Топширы тоже ее любили. Это было очевидно, по тому, как Двадабр оберегает ее, даже если при этом неспеша беседует с соседом по столу. Есть мужчины, которые чтобы ни делали всегда готовы схватиться за член. Есть те, кто хватается за кошелек. А Двадабр был из того вымирающего вида, что готов был схватиться за нож. Даже если он не смотрел на Арию, его глаза охраняли ее через затылок. Как выходило у нее вызывать в людях такую верность? — Видите? Карим кивнул, возвращаясь вновь взглядом к Маре. Она что-то сказала Арии, и та грустно улыбнулась. Со стороны обе девушки казались лучшими подругами. В душе у Карима что-то шевельнулось, неприятное ощущение, едва уловимая дрожь от того, как Мара убирая руку от своего рта легонько пальчиками прикоснулась к плечу Арии. Та тут же склонила голову ближе, и в печальных светлых глазах скользнул луч радости. Исчез. Пальцы Мары вызвали в Кариме волну ненавистной дрожи. Та прокатилась до его раскрытых бедер, прошлась по паху, оставляя горячий след в мошонке. Грязная девка могла так легко касаться ее плеча. Мять, гладить, скользить по коже. Мара шептала ей на ухо явно, что-то беззаботное. — Ее мать была моей кормилицей, а эта девушка, — Амин понизил голос до скабрезного шепота. — Моей первой учительницей в искусстве соблазна. Карим перевел полный негодования взгляд на наследника, ощущая, как на краю воротника его халата пульсируют вены на его шее. — Ну, вы понимаете. Она способна обучать премудростям востока не только мужчин. Она весьма знающая. Временами казалось, что я обучаюсь у джиннии. Он рассмеялся, Карим тоже оскалился, продолжая тяжело глядеть на Мару и на Арию. Его дыхание участилось из-за пульсации крови, вызывающей праведный гнев. Разум, принялся рисовать непристойные картины полные душевных терзаний и черной зависти. Мара обучает Арию. Да, женщины способны обучать друг друга. У них от природы есть склонность делиться и воспитывать. А потом он спросил себя, а для кого Мара обучает ее? Для Рода Страквира? Очень сомнительно. Не правдоподобно. Он перевел потрясенный взгляд на Амина. Тот, откинувшись немного назад, расслабился и тоже смотрел на девушек. Его заинтересованный взгляд по-свински нагло гулял по Арии. Внутри Карима образовался смерч. — Если не возражаете, сегодня прекрасный вечер и мне требуется навестить старого учителя. Простите меня, — сообщил Амин, извиняясь и отлучаясь из-за стола. Сафири сидевшая рядом и болтавшая с невестой Амина, озадаченно посмотрела на мужа, не понимая, что так сильно могло его расстроить. Взглянула туда куда смотрит он, но в той стороне за столом сидел Двадабр и еще несколько мужчин, но ни одной женщины не было рядом. Лидер топширов встал, поклонился и пошёл куда-то. Карим все это время сидел, как каменное изваяние, готовое расколоться от ударов ярости на несколько кусков, а может быть и того хуже… Глава 17 Ариа и Мара перешли в соседний зал, где сидели те, кто не влез и не был слишком приближен или важен для соглашения. То была пестрая свита из гостей абсолютно разной иерархии. Двадабр вышел немного позже, и нашел девушек за дальнем столом, распивающими кофе. Он не стал к ним приближаться, лишь убедился, что его люди держат всех гостей под контролем. Сам же он ушел из помещения, а затем и вовсе покинул ресторан. Он шел в переулок без видеокамер, коими были ныне утыканы все города. Пройдя квартал, он нашел нужную ему точку, а затем мастерски исчез из поле зрения следящего ока. Там, его уже ждал Кадим Джабраилов. — Почему так долго? — спросил он топшира, немного раздраженным тоном. Всем известно, у арабских народов не принято спешить. Опоздание не рассматривается, как нечто позорное или ужасное. Но в их случае, когда каждая минута на счету, подобные задержки были безобразно проблематичными. — Терпением можно разрушить горы, — заметил Двадабр, напоминая Кадиму древнюю поговорку. — Что там с Карстеном, — у Кадима совсем не осталось времени ни на терпение, ни на сторонние разговоры. Он помнил взгляд Антары брошенный на шейха в последнем разговоре и теперь желал узнать, насколько Карстен не является опасным, не затаил ли обиды? Если тот получит когда-нибудь власть, то первая голова, снесенная с плеч (хоть в прямом, хоть в переносном смысле) будет головой Кадима. Двадабр согласившийся на встречу, не стал делать из полученной информации тайны. — Он мечтает убить всех своих врагов, — сообщил он слишком прямо. — Искренне жаждет убить вас. И, шейха. Считает, что он недостоин быть хозяином Магриба, а его род не является знатным. И к тому же ему до чрезвычайности мешает Ариа Хуссейн. Поэтому по возможности, её он тоже хотел бы уничтожить, как и ее потомство. — Так и сказал, про шейха? Было заметно, что Кадим приходит в праведное негодование. Ходили разные слухи о семействе Карстенов. Один из самых правдоподобных о том, что Карстен мечтал вытеснить лондонский Сити с мировой арены, и вместо него сделать Магриб центром финансовых операций. По крайней мере одним из крупнейших в мире. Местом куда люди, чрезвычайно неприличные богатые люди могли бы спрятать и отстирывать свои нечестно нажитые баснословные состояния, а также отмываться от налогов. Ни для кого не секрет, лондонский Сити одна из лучших оффшорных систем в финансовом мире, и, род Карстена давно мечтает о такой же. Нет, спит и видит…как бы узурпировать ликвидный, ценный и нужных товар для всего человечества, как деньги. Но Карстен не является министром финансов Магрибских Эмиратов, а, Кадим сильно мешает вести подобные дела. — Он сказал, что у него больше прав на престол. Считает, шейх заслуживает только смерти. И к тому же, пока нет наследника, в случае его смерти, он Антара Карстен сможет стать следующим шейхом. И он, — Двадабр не мог подобрать необходимого слова, потому сказал, как есть. — Хотел бы ускорить все это. Кадим опустил голову, едва заметно выгнув бровь, перестал скрывать свои эмоции. Он поднял руки вверх, ладонями к Двадабру жестом показывая, что его чаша терпения переполнена и он услышал достаточно. — Что имелось в виду? — Он готовит заговор и переворот. Собирает сторонников и оружие. Я думаю, как только будет заключен договор, Карстены избавятся от шейха, вас и возможно некоторых из нас. — Когда Аллах делал время, он сделал его достаточно, — подметил Кадим, и поцеловав свою руку приложил ее к своему лбу, поблагодарил Двадабра за столь ценную и своевременную информацию. Он попросил его все сохранить до поры до времени в тайне. Теперь он точно знал, топширы и в самом деле будут защищать Арию Хуссейн. Для них со времени правления ее отца ничего не изменилось. Эти люди пустыни помнили щедрость и помощь предпоследнего шейха и не собирались изменять своим принципам и клятвам. *** После ужина, его официальной части можно уже больше не соблюдать протокол. Сославшись на выдуманную Каримом слабость, Ариа планировала вернуться в резиденцию. После большое посольство отправиться в оперу, а ей хотелось уединения. Последний месяц, с момента расставания с сыном, она бросила заниматься оформлением наследства и делами. Большую часть дня Ариа гуляла по Магрибу, вымеряя шагами его прекрасные, заново реставрированные улочки. И тоже самое она собиралась сделать в Бултаме, но после подписания соглашения, если будет возможность, так как на горизонте маячила ненавистная свадьба. Она распорядилась подавать машину, когда к ней подошел секретарь Карима и поклонившись сказал: — Шейх просит остаться вас и вашу подругу на остаток вечера. Несколько секунд она делала вид, что размышляет. Под словом «просит» имелось ввиду «приказывает». Она устало посмотрела на Мару, которая почему-то пыталась не усмехнуться, но уголки рта так и взбирались вверх. А когда посланник отошел, она все-таки хихикнула. — Он купился, — прошептала практически одними губами в ухо, сосредоточившейся в миг Арии. Та думала над следующим шагом, усомнившись и закусив нижнюю губу, вопросительно посмотрела на Мару: — Ты точно уверена? Назад пути не будет. Мара кивнула. Взгляд их устремился к залу. Оттуда выходили люди и Карим с Амином. Их спутницы шли где-то позади. Подали машины, и Ариа отвела взор от мрачного Карима, который испепелив их взглядом, тут же его увел в сторону оставляя на спине Арии липкий страх и тревожное душевное сомнение от предстоящих дел. В опере им выделили отдельную, хоть и самую маленькую ложу. — Надо же, — отметила Мара, полагая, что данный выбор был совершен из-за того, что Ариа член королевской семьи и кто-то не хотел, чтобы с ними еще были люди. Четыре места были выделены с расчетом на Двадабра и его спутницу. Ариа смотрела, как заполняется зал, даже не пытаясь вспомнить, о чем именно будет опера или как называется. Сев в кресло, она сконцентрировалась на внутренних ощущениях от Карима. Он не желал с ней встречаться и отказал во встречах с сыном. Эта жестокость и сухость шокировали. Его секретари ссылались на дела и занятость, а Род утешал, заявляя, мол все изменится в наилучшую сторону, как только они поженятся. Так ли это на самом деле? Кто же знает. — Я схожу погуляю, — сказала Мара, вставая и покидая ложу. Ариа кивнула закрытой двери, устало стягивая с себя платок и распуская свой роскошный волос. Даже те, что ей срезал Двадабр год назад на затылке, уже хорошо отросли. И теперь локоны тяжелой волной падали на плечи, покрывая их до лопаток. Но и это было еще не всё. Она также сняла с себя верхнюю накидку, и скинула туфли. Подняв одну ногу, пальчиками Ариа подцепила резинку от чулок и неторопливо сняла сначала один, а затем другой с обеих ножек. За ними последовали белые кружевные трусики. Осмотрев себя, она бросила один чулок на стул, второй под него. Подальше к двери отшвырнула платок. Ее взгляд переместился на грудь. Разорванная ткань накануне, была перехвачена тонкой ниткой. Потянув за нее легким движением, она распустила край. Расширила декольте до неприличной величины. И приспустив лямку на лифчике, обнажила под тканью одну грудь. Глава 18 То, что происходило в последующие пятнадцать минут у Арии в памяти осталось одной секундой. В ложу вошел Амин. Молодой мужчина, на несколько лет младше ее. Мара говорила, что Мактумовский шейх щедрый и горячий по нраву. Ариа ни живая и ни мертвая стояла за дверью, прислонившись к стене спиной. Она не доверяла собственным ногам. Те до дрожи отказывались держать туловище. Не желали участвовать в происходящем. Их взгляды столкнулись, скользя мимо по телам, по подрагивающим пальцам, по вздымающейся ходуном груди, по трепещущим крыльям носов. А затем Амин, сделал шаг. Один единственный, словно в пропасть, Вселенную перешагнул, грань между мирами, уверенно врезался в тело. Мужские властные руки подхватили ее под изящные бедра, подбросили вверх, и в ладонях у него оказалась ее мягкая попа. Еще секунда и его губы почти нашли, прикоснулись, вторглись в Арию. Дерзко замерли. Вызывающе застыли в миллиметре от прикосновения. Амин усмехнулся, жарко сверкнул глазами, не сказал ни слова, пока она пальчиками скользила по бугристым плечам. Шейх остро почувствовал, как она дышит взбудоражено, женственное тело вздрагивало, сжимаясь в его объятиях. Ариа пахла собой, розой с чем-то острым, он вдыхал ее сладкий аромат. И от этого крепче обнял, без особой нежности, потому что ощутил в себе нарастающую страсть, захватывающее желание, которое тут же отразилось возрастающим ужасом в ее глазах. В ложе распахнулась дверь. В буквальном смысле слова слетела с петель. И Арии стало на мгновение не по себе. Карим смотрел на них бешенным взглядом. Он видел желанную женщину с раздвинутыми бедрами, испытывающую влечение ни к нему. Его толкнула вперед Мара, а за ними еще люди. В отчаянной потребности, ухватиться, хотя бы за что-то, за что угодно, Ариа обвила руками шею Амина, вжалась в него с такой неприкрытой чувствительностью, от которой Карим дико заревел в голос, привлекая внимание всех зрителей. Кулаки у него оказались сжаты, глаза метали молнии, а рот брызгал слюной. Он набросился на Амина, отрывая соперника мгновенно, безжалостно от Арии. Швырнул. В следующую секунду мужчины сцепились, в ложе, где не было ни места, ни пространства. Их рукопашная походила на бой без правил. Первая кровь не заставила себя ждать, как и первые бранные слова на арабском, значения которых Ариа не знала и не поняла. Кулаки награждали другого врага ударами, захватами и апперкотами с тычками с такой силой, словно хозяева всегда являлись заклятыми врагами. Их с трудом растащили мужчины. — Убью! Я убью тебя шакал. Ты трусливая тварь! Ариа никогда до сего момента не видела Карима в подобном состоянии. Ей было страшно посмотреть ему в глаза. И она в растерянности увела взгляд в коридор, натолкнувшись на ехидное глубокого высокомерия лицо Антары Карстена. Он смотрел, но не так как все остальные. — Это я испугался? И чего же мне бояться, — завопил в ответ Амин, между глубокими вздохами. — Меня, собака. Меня! Карима! Йылмыза! — он все еще вырывался из рук Двадабра и Кадима. Одежда на обоих оказалась безнадежно испорченной и местами сильно порванной. У обоих шейхов из носов капала кровь. — И чего же мне бояться? — Тогда еще раз! Давай, я тебе покажу, как тебя стоит бояться!!! Ариа подумала, что эту оперу зрители не скоро забудут. Двадабр и Кадим с трудом вытеснили Карима за дверь. И Ариа едва дыша в страхе вопросительно посмотрела на Амина. Тот показал жестом замереть на месте, и не дергаться. Мол, все под контролем. — Я не буду подписывать ничего с этим уродом! Ничего! Карим ругался на весь холл. Им наискосок виделось, как Кадим схватил его за голову и что-то глядя пристально в глаза шепчет. Не разобрать было слов. Карим дергался, как необъезженный конь, бил копытами, раздувал ноздри, ржал, но слушал. А потом безобразно выругавшись, толкнул собственного министра и быстрым шагом пошел прочь. Тот последовал за ним. Ариа перевела дух, с шумом выдохнула. Арабский нрав на проверку оказался невероятно обжигающе горяч, даже шальной. И в тоже время холоден, как лед. В ложу на заглянул Двадабр, недовольный цокнул: — Вы оба на выход. Ему явно хотелось сказать им больше, но он воздержался. Мара помогла Арии привести себя немного в порядок. Зрители пытались, сворачивая голову рассмотреть, что же там в ложе случилось. Началась опера. И тьма скрыла происходящее от пытливых глаз. Амин на прощание неторопливо приобнял Арию, поцеловав в висок. — Пусть прибудет с вами, Аллах. Она кивнула, благодарная за авантюру. Ей оставалось только молиться. Никто не мог сказать, окажется ли их расчет верным. Ариа и Мара вернулись домой. Но не успели они снять накидки, как позвонил Род и сказал слегка сконфуженным голосом: — Карим, хочет переговорить с Марой по поводу случившегося. Сердце у Арии рухнуло от разочарования. Был шанс, пусть и маленький, что Карим облегчит им путь к цели, может срежет угол. Так было бы, если бы он лишь только захотел обсудить случившееся с ней. Но нет же. Даже показав все, что он чувствует и думает, он держался прежнего курса. Ариа тяжко перевела дух и насупившись выдохнула, глянула на Мару, которая и так поняла все без слов и кивков. — Хорошо, она сейчас будет, — отозвалась Ариа, а затем обратилась к Маре. — Род встретит тебя и проводит для разговора. *** Кариму хотелось наказать Амина. Еще лучше уничтожить. Ну точно не подписывать с ним соглашение Мира. Но гораздо насыщеннее тут же хотелось расправиться с Арией. Как она посмела? Как смогла? Он ощущал себя, так словно его мучали каленным железом. Плавили истерзанный разум, выжигая чем-то ненормальным. Ревность!? Он ревновал. До ломоты, до безумия, до ярости, до смерти! Сколько, сколько у Арии любовников? Один? Два? Пять? Кто имеет ее еще и теперь? А что, если Род тоже трахает ее? Неприглядные жгущие его сердце вопросы, вкупе с ее европейским воспитанием доводили душу до белого каления. Он никогда не считал себя вспыльчивым человеком. Никогда не было еще случая, чтобы Карим пришел в неуправляемую ярость. У Арии несносный характер капризного ребенка. Но хуже этого, тот факт, ведь она предложила себя ему, в качестве первой жены, попросила, унизилась, и, он отказал ей. Унизил еще больше. Запретил свидания с сыном. Выдает замуж за чужака. Так что же он от нее хочет? Что!? Он метался по собственному кабинету, не в силах признаться в правде. Он желал, чтобы Ариа согласилась на все его условия. Условия простые, она должна стать безропотной любовницей и войти в его гарем. У него не будет иной жены, кроме Сафири. Такова воля отца. Никогда. Он никак не ожидал, что она не будет просить за сына, еще и заведет любовника. Шейх! Сила против его силы. А ведь скоро свадьба. Очевидно, Род смотрел на нее, как на задание, а не на собственность. Вероятно, учитывал ее происхождение и закрывал на все глаза. Договор о мире свяжет его по рукам и ногам, он даже отомстить не сможет проклятому Амину. И ей он тоже по сути ничего не сможет сделать. Что он видел? Поцелуй, объятия или то, что ему хотели показать? Кто будет свидетельствовать за его видение? Ничего, он отыграется. Он отомстит. Карим сузил глаза, когда в его кабинет вошла Мара. Глава 19 Утром сразу после молитвы было назначено подписание соглашения. Одновременно тройное, люди собрались в торжественном зале резиденции. Ариа вошла в зал в сопровождении Страквира, выискивая глазами Мару. Та так и не вернулась с вчерашней беседы. Поджимающее время, не дало им встретиться и как решил Карим, Ариа не скоро увидит свою шпионку. Да, она будет стабильно получать сообщения, что у Мары все в полном порядке, но не более того. Достаточно информации, теперь она часть гарема Карима. Амин выглядел, как обычно, бодро и даже весело. Все расселись за столы и вооружившись с ручками, подписали свои соглашения, затем еще дважды. Глашатай объявил, что соглашение вступило только что в силу. Внутри же Карима внешне спокойного раздирал зверь. Находиться между Арией и Амином, не в силах избавиться от вчерашней сцены то, как любовники ласкали друг друга. Его жесткий взгляд устремился вперед на Карстена. Аплодисменты и фотографирование столь памятного события в напряжённо казалось торжественным, тем кто не знал о случившемся. Как только Кадим ступил в его кабинет на ежедневный отчет по финансами и делам, Карим жестом приказал ему замолчать. Они не в Магрибе, а Бултам не столица, и подобная обстановка действовала даже на него расхолаживающее. — Несмотря на то, что мы сегодня подписали этот гадский договор, — начал он, наблюдая как напрягается министр финансов, испытывая неудобство. — Он ничего не значит. Амин хоть и наследник Мактумов, но он очень молод. Кто даст гарантии, что он будет соблюдать соглашение, если он распускает руки в моем эмирате? Кто скажет, что у него больше прав? Потому что он богат и шейх? Кадим морщился, и смотрел себе под ноги. — Я хочу, — голос Карима сковался льдом. — Чтобы вы подготовили необходимые документы о встречи с Двадабром на их землях. Выгоднее иметь дел с топширами, чем с Мактумами. Мне нужна личная встреча, наедине. — Как скажете, мой господин, — Кадим изображал во истину святое смирение. И Карим немного выпустив пар и приняв решение, наконец почувствовал себя лучше. — Итак, что есть по Карстену? — спросил он, усаживаясь в рабочее кресло. — Есть точные данные от наших спецслужб и у меня, что Антара Карстен собирает верных сторонников и вооруженные отряды, — начал сообщение Кадим наблюдая, как меняется взгляд Карима. — И, кроме этого, есть банковские отчеты об операциях о займах очень крупных сумм денег. Все это под видом проекта будущих оффшорных зон, но это не правда. — Что ж, — Карим сердито цокнул. — Пригласите его на Рамадан ко двору, но так чтобы он ничего не заподозрил. А после него, посмотрим. Кадим улыбнулся, понимая, что означает это обещание. — И хотелось бы узнать, есть ли связь между ним и Арией? — Ибн, — Кадим замялся, решаясь на откровение. — Вы хотите, чтобы была связь? Карим поднял бровь, с некоторым замешательством посмотрел на советника, и затем покрутил носом. Связь с Карстеном могла бы создать угрозу для жизни и свободы Арии. Это сделает ее сговорчивей. Но хочет ли Карим получить ее такой ценой? Он и так на нее давит, и так сильно, что это приводит к взрывам неуправляемых ситуаций, как вчера. Когда она оказывалась рядом, Карим плохо контролировал себя, а когда далеко сгорал от ревности и тревоги. — Почему вы спрашиваете? — Тут такое дело. — На своей памяти Карим впервые видел, чтобы его министр финансов по-настоящему смутился. — Есть сильные подозрения, что сын вашего покойного брата Адама, не его сын. На лице Карима отразилось потрясающее прозрение и даже жестокость. Он на секунду замер, прислушиваясь к собственному сердцу, ускорившемуся ритму. Не сын Адама? А чей же… — Если она окажется связанной с Карстеном, это может создать неудобную ситуацию с топширами. — Проведите тест ДНК, — неожиданно распорядился Карим, вспоминая их связь последний раз год назад, в стенах этой резиденции. — Тайно. И еще… Не только его, но мою дочь, тоже. Я хочу точно знать, что они мои дети. — Если он окажется ваш, — Кадим не смог сдержать любопытства. — Вы признаете его? Карим и сам не знал ответа на заданный вопрос. Что выгоднее, держать наследника в тайне, пока он не вырастет или воспитывать его сразу, как признанного. В таком случае, это отвадит таких людей, как Карстен от притязаний на власть. Что делать с Арией, если она мать его ребенка? Почему она не сказала? — Решим позже, — отозвался он, отсылая Кадима. После сообщений о сыне, вопрос по Карстену его мало интересовал. Замышляет ли тот переворот или нет, его стоило убрать с дороги. Слишком уж опасен. Дети находились в Магрибе, а они в Бултаме. И Карим поддавшись порыву попросил секретаря, разыскать Арию. Тот сообщил несколько минут спустя, что она в городе. Но где? Ее нашли по телефону, в районе древних лавочек, где испокон века продавали сваренное вручную мыло, травы и мази, а также медную утварь. Он сам сел за руль, направляясь туда, где пульсировал геосигнал с телефона Арии. И все мысли его были о ней. Она знала от кого носит ребенка, знала, что он не от Адама. И почему-то не было сомнений, что брат тоже это знал, может быть поэтому так и добивался встречи с ним. Хотел выложить карты на стол или пойти во банк. Сложившаяся ситуация переиначивала все. Если Ариа мать его сына, будущего шейха, то ее статус становится в разы выше. Ее положение возвышается. И игнорировать подобное не казалось ему возможным. Ждать не хотелось. Хотелось узнать правду. И если правда подтвердится, ох, тогда он не ручается за себя. *** Не могло продолжаться все так как оно было после случившегося. Их план казался довольно простым. Мара должна была не только втереться в доверие к Кариму, но и узнать, как обстоят дела у него с Сафири и при удаче найти на него что-нибудь для оказания давления. Мара выходила на связь через сообщения и те выглядели странными, короткими. Они вызывали у Арии недоверие. Прийти и спросить Карима прямо в лоб, не получалось. Он не принимал ее и не желал видеть. А значит, скорее всего у нее не вышло. Ариа чувствовала себя расстроенной и виноватой. Словно она попала в зазеркалье и не может выйти из этого бесконечного лабиринта. Бросить сына она отказывалась, а выходить за Рода не хотелось. И последняя стычка с Каримом, его бешенная ревность совершенно ее обескуражила. Раз мужчина ревнует, разве ни желает, ни любит? Почему же он так странно ведет себя? Перед отъездом из Бултама она решила погулять и подумать, что делать дальше. Ее миловидная привлекательность, никогда не сможет быть сильнее, чем обворожительные девушки из его гарема. А то, что он у него был, теперь стало фактом. Она без цельно шагала по городу, двигаясь в сторону старого квартала, прокручивая мысли об одном и том же, пока не поняла, что идет по очень древней улочке. С тех пор как она встретила Карима, ее жизнь за год с небольшим превратилась в сплошную борьбу за выживание. Она стала безрадостной и мучительной. И все же ее ужасная судьба казалась ей предпочтительнее смерти Ольги, Адама или кого-то еще. Она двигалась бы дальше, осторожно ступая на старые булыжные камни, если бы вдруг не заметила машину, как две капли воды похожую на машину Карима. Хотя номер был арабским, и она его не знала, ее потянуло в сторону подальше от опасности, от встречи и от того, с кем до этого Ариа так жаждала встречи. Глава 20 Ариа нырнула в первую же попавшуюся дверь. Уверенная, что внутри вроде бы магазин или лавочка. В помещении оказалось не слишком светло и не совсем чисто. После ослепительного солнца, взволнованная, она несколько секунд привыкала к полумраку, пытаясь унять рвущееся сердце, ругая себя за неожиданное для себя действие. Что за импульс? Куда она понеслась? Почему побежала, прячась от Карима? Она разглядывала бетонный выметенный пол, грубые деревянные доски, служившие полками для разнообразных склянок и свернутых в пучок трав местом хранения. Помещение крошечное настолько, что едва вмещало в себя странную потрепанную с неразличимым рисунком ширму у внушительного каменного стола, а на стене под полками расположилось что-то типа прилавка, на котором стояла старая электрическая плитка с кастрюлей. Все серое, древнее, утонувшее в тени. У плитки помешивая черпаком с деревянной ручкой стояла сгорбленная старуха. Ее обшарпанный вид практически сливался с обстановкой помещения. Из высокой кастрюли несло чем-то резким, сладким, жжённым и одновременно морским. Ариа поморщилась. Не успела спросить, что за лавка, похоже аптека или травница? За ней следом вошел Карим. Помещение тут же стало тесным, невыносимо узким. Их глаза встретились и Ариа забыла, как дышать. — Что ты тут, — начала было она, отступая к каменному столу. Карим достал кошелек, протянул пачку денег костлявой старухе, не отрываясь от Арии. Старуха не торопливо оставила половник, вытерла руки о рванный ветошный фартук и взяв деньги, почтительно кивнула. — Поди прочь, — приказал он. — Проследи, чтобы никто не вошел. — Что ты задумал? — Ариа могла только догадываться о его намерениях. В этом помещении не было запасного выхода, не виднелось других дверей, даже окна отсутствовали. Только воздушные для вентилирования и света резные ставни, из камня, что закрывались на ночь изнутри досками. Сердце у Арии забилось с утроенной силой, руки мгновенно взмокли. Неужели, он надумал поговорить, после вчерашнего? Она беспомощно проследила за тем, как хозяйка покидает лавку, оставляя их наедине. В кастрюле что-то булькнуло. Чмокнуло. В помещении поплыл с резкой силой жжённый карамельный аромат. — Знаешь, что это такое? — спросил Карим, бросив взгляд на плитку. Ариа облизнула губы. — Лекарство? — Не совсем, смесь для халавы, — Карим снял с головы черный икаль и куфию. Ариа не совсем понимала, что это. — Состав из розовой воды, сахара и лимона для удаления волос, но в этой кастрюльке, есть что-то еще судя по запаху. Ариа понимала, что ей никак не отклониться и не увернуться от него. Она застыла на углу стола, косо глядя на булькающую зловещую кастрюлю, с замирающим сердцем, она не понимала к чему клонит Карим. Почему так странно двигается? — И что это значит? — У тебя скоро свадьба, — Карим опасно приблизился. Ариа дернулась, пытаясь в отчаянье проскочить мимо него. Цепкие руки мгновенно оказались на тонкой талии, и Карим легко притянув ее к себе, заблокировал девушку. — Отпусти! Сейчас же! — она бешено брыкалась, размахивая руками словно разъярённое животное. — Ты не хотел меня видеть. Говорить! Слышать! Ариа покраснела от напряжения и потуг в тщетной попытке вывернуться волчком из его рук. Карим блокировал, зажал между столом и собою. Каменная поверхность холодом тут же впилась ей в бедра, покуда с другой стороны ее прижимал крепкий мужской торс и торчащий внушительной дубиной детородный орган. — Так что тебе нужно сейчас? У-у-у, утпусти… — Я хочу знать, — прошептал на ухо Карим, щекоча горячим дыханием ей затылок. — Ублюдок! — она задергалась с новым усилием в мертвой хватке. — От кого ты родила? Ариа хватанув воздух и проглатывая слова, замерла. Разом бурно покраснела, вздрогнув от напора Карима. — От Адама, — выдохнула, от отчаянья закашлялась. В кастрюле с новой силой чмокнула густеющая смесь. — Да, что ты? — прорычали ей на ухо. — Ты безумен! Следующую минуту, Карим связал ей руки икалем. Ариа заскулила, мгновенно взмокнув от бесполезной борьбы, от его побеждающей силы. — Что ты творишь? — она не могла не брыкаться, пока он блокировал руки к ножке стола, в углу которого оказалась полукруглая ручка, прикрепленная к металлическим уголкам. Вероятна ручка нужна была, чтобы лежать на столе и держаться за нее руками над головой. Что бы что… Он рычал. — Правду, Ариа. — Я говорю правду. Клянусь тебе! Авраам сын Адама! Распластанная на жестком ложе, она едва не зарыдала. Карим заглянул в лицо и покачал головой, цокая с осуждением языком. Рывком легко сдвинул ее попу на самый край, почти заставляя свисать ту на грани. — Вранье в крови у женщин! Ты не исключение. — Да, что мне сделать, чтобы ты поверил? Я клянусь, он сын Адама. Следующие пару минут, он блокировал тонкие лодыжки, найденной на полке бечёвкой. Старуха перевязывала и подвешивала на ту пучки трав. — Остановись! Умоляю. Карим, что ты делаешь? — Когда ты узнала о беременности? — Карим взглянул на кастрюлю, пока Ариа униженная дергалась и елозила в попытке освободиться. Ее волос выбился из чадры и теперь мешал ей. Разрумянившаяся, в нелепой позе, с согнутыми ногами, каждое движение открывало ее трусики и таз. Каждая попытка задирала подол выше. — В деревне топширов. У меня была задержка. — А сейчас? — Пик овуляции! Карим замер и сердито усмехнулся. Он уже и забыл, как она быстро соображает. Порой выглядело молниеносно. — Значит, пик? И ты говоришь, правду? — Да, бл@ть, я говорю правду! — дрогнувший голос Арии подскочил на несколько тонов вверх, стоило пальцам Карима задрать подол еще выше на талию. Он бесцеремонно разорвал на ней трусики. — Правду! ПРА! В! ДУ!!! От треска ткани Ариа задрожала оголенным телом, затряслась от бессилия. Карим рассматривающим жадным взглядом, изучал ее там. Ласково провел пальцем по нежным половым губкам, вырывая из Арии сиплый сжатый вдох. — Давай еще раз. Чей это сын? — Господи боже! Карим, ты с ума сошел. Я клянусь тебе всеми богами, он сын Адама! Я забеременела в первую же брачную ночь! — Разведи ноги в стороны. У нее окончательно потерялось дыхание. Казалось, у обоих едет крыша. Потому что все вместе — лавка, разговор и то, что он приказывал выглядело безрассудством. — Если не хочешь, чтобы я их тоже связал. Ариа не повиновалась. Он сжал ее за коленки, грубым движением развел женские ножки в стороны. Уставился на открывшуюся розовеющую сердцевину, на складки, на сжавшийся в страхе обожаемый лепесток. Нежный, трепещущий, такой чувственный и беззащитный. Он шумно выдохнул. Кажется, забыл обо всем на свете. Карим выглядел настолько сосредоточенным, что Ариа чуть не взвыла от досады. — Прошу, — пристыжено зашипела она, замолчала от его возражающего взгляда, увидев куда он перевел его. Ее глаза округлились от боязни. От представления о его намерениях. Паника смешалась в груди с замешательством, раскаляя в венах кровь адреналином. — Нет! Ты же не будешь? О, Господи! Не делай этого, прошу. Не смей, — голос осел от безысходного недоумения. Он же не будет пытать. Не станет делать больно!? Если бы она могла, то попятилась бы назад. Ариа лишь делала усилия, ощущая себя беспомощной жертвой в руках злодея. До нее в миг проникновенно вдавилось, вторглось, дошло, он не намерен отступать. Карим хочет услышать истину, и получит свой правдивый ответ. За которым ей конец. После такого в этих местах женщин, наверное, убивают! Остается только надрывать глотку и продолжать бороться. Ариа пыталась освободиться от пут, но все попытки выглядели напрасными. Глава 21 Она не знала ошибается она или нет. Подобного рода признание казалось приговором к смерти. Будь у неё время все хорошенько обдумать, прежде чем решиться на такой шаг, как признание, Ариа бы все хорошенько взвесила. И солгала. Она больше уже не являлась той наивной простушкой, какой была раньше, до встречи с ним. Ариа заскулила от ужаса, но решила, что ни за что не признается и не скажет ему правду. Это было бы слишком даже для нее, а кроме того, риски после признания казались настолько значительными, что у нее в жилах застыло все от страха. Сокрытие от шейха наследника, оно ведь не просто преступление, действие, направленное против государства, вред для политики эмира. Наверное, расстрельное дело. Карим, не стал ее мучать ожиданием, он встал и направившись к кастрюльке, взял большую деревянную ложку и зачерпнув со дна вязкую смесь цвета желтого сахара, терпеливо и старательно подул на нее. — Не делай! Прошу. Его движения выглядели знающими. Пальцами он ловко скатал больших размеров шарик. И прежде, чем Ариа поверила окончательно, что это случится, он прижал теплый комок к ее обнаженному лобку. Она истошно закричала. Быстрые перекатывания по коже с давлением, вырывали светлые волоски, растущие там в изобилии. И Карим делал все так умело, но мучительно, что она зарыдала, срываясь на крик от боли. — От кого, ты родила? Она не была готова к пытке, испытывая настоящий шок от орудия, что так грубо лишало ее растительности на лобке. Слезы текли по щекам градом, нос забился слизью, голова ее нещадно кружилась. Каждое его движение отдавалось нереальной болью. Как и вопрос, что он задавал снова и снова. И снова. В какой-то момент, Арии показалось, что она потеряла сознание, находясь на необычной изломанной грани безрассудства. Пальцы Карима добрались до ягодиц, что слегка свисали с края стола и он продолжил свою пытку, лишая ее растительности и спрашивая ее. — Чей он!? — Чей… — Чей он? — Твой! Слова вылетели из Арии словно праздничная пробка из бутылки шампанского. Умелые руки с шариком остановились. Милостиво замерли. Казалось, в комнате снова появился воздух для дыхания и жизни. — М-м-м, здесь все такое теперь гладкое и шелковое, — заметил Карим, довольный своей тщательно проделанной работой, после некоторой паузы. Ариа едва дышала, ощущая, как внизу все припухло и онемело. А сама она течет от реакций тела. Он провел пальцами по чувственной коже, отмечая, что несмотря на припухлость и красноту, выглядела интимная часть Арии крайне соблазнительно. К тому же пока она крутилась, пытаясь увернуться от процедуры принимая различные позы, становившиеся раз от раза непристойнее, ее киска обильно выделяла соки. Запахи окружали Карима, он пах ею, смесью из роз и сахара. Девушка казалась такой сладкой, сахарной, как прекрасная ароматная дынька в жаркий день. Мягкие подушечки ее половых губ без обычного пушистого покрова смотрелись весьма аппетитно, Карим так увлекся откровенной притягательностью ее клитора, что его совершенно не смущала ситуация. Ее позы и нагота возбудили его да такой степени, что он не смог удержаться и раздвинув еще шире её бедра, разглядывал ее розовую щель и прочие детали женственности, а затем погрузил в нее пальцы. Те утонули во влажной мягкой ложбинке. Исследуя таинства женских складочек, они медленно двигались к дышащему жаром влагалищу Арии. Клитор девушки призывно затрепетал под мужской рукой, столь очаровательный и на вид, и на ощупь, что ему тут же захотелось прижаться к нему губами. Он мастурбировал и ласкал Арию, пока слезы и боль не сменились на лице девушки дурманом эйфории. Она захлебнулась от неожиданного оргазма, достигнув его за считанные секунды. Ариа связанная, раскрытая, не специально бесстыдно демонстрировала ему всю себя, свои глубины и манила его к себе. Карим жадно хотел ее снова ощутить на вкус. Между прошлым разом и нынешним прошло столько времени, что ему думалось целая вечность. Ариа выглядела такой отзывчивой. Ее нутро молило о ласках. Она проклинала его, шепча отнюдь не благословения сквозь слезы, но при этом так восхитительно реагировала. Ее клитор раздувшийся, мокрый, увеличился в размерах и от этого ее женственность для Карима ощущалась еще более сочной, явственнее и желанней. Потому он, не раздумывая приник ртом к спелой ягодке клитора в длинном, сладком поцелуе, пока Ария крепко жмурилась, оглушительно застонав от наслаждения. На вкус она оказалась сладко-соленной, тающей на языке, словно мороженка. Карим был уверен, он готов вкушать ее на завтрак, обед и ужин. Эта диета была ему по вкусу. Он может так проводить часы и дни, но его мужское достоинство требовало и вопило о своих интересах. К тому моменту, как он наконец насытился вкусом женской плоти, Ариа дышала тяжело и возбужденно настолько, что без сомнения испытывала дикое обоюдоострое желание. Член Карима уже тек, ныл и требовал уступить место. Он сделал над собой усилие и развязал ее. Сорвал путы, блокирующие движение и свободу. Ариа встала на ноги, не обращая внимание на слезы, что скопились в ложбинке шеи и теперь впитывались в одежду. Нервно встряхнула руками. Подняла на Карима взгляд полный ненависти и жажды любви. Он хотел ее до безумия, до немедленного удовлетворения взять ее, набросился на нее с поцелуем. Смял медовые, ищущие губы, он целовал ее с жаркой страстью отдаваясь во власть отчаянной потребности быть в ней. Она ответила ему с таким запалом, выдавая свои настоящие чувства. Им обоим в раз стало на всё наплевать. Яростный пыл поцелуев, отдавался в каждом нерве, в каждой клеточке тел, разливался по коже мощным импульсом немедля принадлежать друг другу. Предыдущие ласки Карима подготовили благодатную почву для их глубокого, чувственного наслаждения. И когда он вошел во всю длину члена в Арию, та встретила его сокрушительным оргазмом. Сокращаясь вокруг его ствола, охая, и стоная от огненного экстаза. Карим впился ей в губы, продолжив буйные движения, толкаясь в свою женщину, наполняя до краев и желая большего. Ему хотелось раствориться в Арии. Подарить всю нежность и любовь, на какую он только может быть способен. Хотелось показать ей, как он скучал, без нее, нуждался в ней и как сейчас то безмерное напряжение, что копилось в нем и ей, наконец-то нашло свой восхитительный выход. Ариа стонала под ним, отдаваясь до конца, переживая восхитительное блаженство, божественную целостность и совершенство. Карим был в ней, двигался, брал и открывался. В последнем толчке он излился в нее, наполняя собой. Прижал к себе, стиснув на груди, с рыком выдыхая и наслаждаясь оргазмом. Замер. Она тоже не двигалась, ощущая, как член внутри нее обмяк и выскользнул. Маленькое помещение пахло ими и смесью для халавы. А внешний мир, только что не существовавший, медленно проступал реальностью и напоминал им о том, кто они такие. Ариа подняла лицо и встретилась глазами с Каримом. Он улыбнулся ей довольный, расслабленный, но от этого не менее опасный и не предсказуемый. — Что меня ждет? — спросила она, кусая сексуально нижнюю губу, от чего руки Карима оказались на ее щеках. Он погладил скулы, рассматривая с теплом и мягкостью, словно любовался ею. Глава 22 После драки причины предстали в угрожающем свете. Анатара почувствовал себя круглым дураком. Он присутствующий в опере впечатлился силой ревности Карима. И никак не догадывался насколько сильно влюблен шейх во вдову брата. Слепой не заметил бы… Всеми полагалось, что ее держат в доме Стракверов под домашним «присмотром», мягкой силой контролируя потенциальную угрозу. Какой она могла стать в случае смерти Карима. По этой же причине, вновь выдавали замуж, под власть мужа, а заодно и лучшего друга. Так Антара думал. Топширы стояли, конечно, за Арию горой, но выходит девчонка могла влиять на Карима. Значит она представляет большую угрозу, чем считалось с начала. Он тут же захотел включить ее в список тех, кого нужно уничтожить после возвышения. Желанная цель так близка. После подписания соглашения о Мире, никто не будет вмешивается по поводу внутренних распрей Магриба. Он уже принял и принимал клятвы верности от ряда сторонников. Хатам Яффе стараясь подкупить и подменить охрану и слуг в резиденции шейха. Сам же готовился к его возвращению из Бултама. Тут главное поймать удобный момент, потому что внимание спецслужб сосредоточено всегда на шейхе, а не на пустой столице. Антара выехал из Бултама на двух машинах, в тоже утро. Одна принадлежала ему, вторая охране. По дороге будто наяву представлял каким будет шейхом, и, что ждет Магриб под его управлением. Ему мечталось вернуть блеск, принести славу финансовой столицы мира. Самое важное убрать толпы снующих и раздражающих туристов. Он находил европейцев наглыми и непристойными. Их женщин открытыми для любого взгляда. Не вызывающими ничего, кроме желания относиться к ним, как к шурмутам. Мир погряз в грехе. И на своей земле, он наведет порядок. Их не пропустили на КПП между областями. Охранник из первой машины долго спорил со служащим, указывал на специальные номера и грозил наказанием, но Антара обратил внимание на бронированный фургон. В таких обычно перевозят заключенных. В тени под тентами стояла машина Сраквира. Некоторое время он раздумывал над последующими действиями. Охрана вооружена и можно пробиться с боем, затем попытаться попасть домой и оттуда начать захват власти. Но разве он готов? Он поморщился, понимая, как еще слишком-слишком рано. И если подумать, скорее всего Кариму нечего будет по-настоящему серьезного предъявить. То, что происходило на улице лишь надуманный предлог, игра сил. Все потом спишут на нерадивый персонал и ошибки. Ему пришлось выйти из машины и зычным голосом большого хозяина поинтересоваться, что происходит. Служащий не нашелся с ответом. Из-за угла вышел Род Стракивир в сопровождении шефа полиции и нескольких парней из специального отряда. Антара насупился. — Что вам нужно? — Уважаемый ибн, вы арестованы по подозрению в измене и хищении имущества, — шеф произносил слова глухим голосом, пока Антара изучал мужчин, понимая, что эти прихвастни скорее всего ждали, когда он окажется на улице. — Приказ верховного суда задержать вас до выяснения обстоятельств. Похоже, им нужен живым. Он смерил собравшихся взглядом полным ненависти. — Советую уважаемые нас пропустить, — прорычал он, раздражаясь предстоящим унижением. — Не сопротивляйтесь. Мы окружены, и снайперы имеют приказ, — сообщил Страквир. Антара подумал, ощущая, как праведный гнев душит за горло, что они не готовились к операции. Очевидно, не слишком давно и долго. Все выглядело, организованным наспех, по-быстрому. Он поднял руку во властном жесте, отдавай приказ охране не действовать. — Ты ничего не понимаешь, — сказал он Страквиру. — Думаешь, что раз его друг, то он пожалеет тебя? Когда молодой род, как род Йылмазов получает власть никому это не приносит блага. В первую очередь, такой род хочет крови и денег. Ты безродный, как и он. И дурак! А таких, как я, в чьих венах течет кровь Пророка должны судить только равные мне, а не суд. И по шариату, а не по обычным законам! — Надеть наручники, — отдал приказ шеф полиции. Страквир отвернулся, пока Антара Карстен протягивал руки, сверля его полным злобы взглядом. — Ты предал мой род дважды. Отказываешься от моей племянницы, а теперь от меня. Ты, проклятая собака! — закричал он, пока его не впихнули в фургон. *** Страквир ненавидел эту часть работы. Быть другом шейха не всегда приятно. Он не выбирал свою роль. Так сложилась судьба. Но в впервые в жизни ему стало казаться, что он что-то упускает важное с Арией. Беременность Райхан была как можно кстати и у них получилось. Суд одобрил его заявление на развод, и повторный брак. Но вот Ариа, как-то неуловимо изменилась. После возвращения из Бултама она вела себя слишком тихо, словно что-то случилось. Карим первым делом распорядился по возвращению Магриб не разобраться с делом с Карстена, а пригласить медиков. В кулуарах шептались о тестах на отцовство. И когда три недели спустя те были получены… — Я хочу, чтобы суд приговорил его к смертной казни, — произнес он, так что Хатам Яффе побледнел, а Роду вспомнились слова Антары. Яффе хотел что-то сказать, на министерском совещании не нашлось ни одного человека, который хотел бы вступиться за Антару. А самому Яффе напомнили в частной беседе, что у него есть сын и, если он не хочет повторения судьбы мужчин их семейства, приговор должен быть верным. Отца Яффе казнил отец Карима за взятничество и воровство. Семья потеряла часть состояния, но осталась при власти благодаря самому Яффе и его связям. И вот судьба в лице Карима несла новую угрозу. Арии разрешили навестить сына. В день встречи Род сопровождал невесту. Ариа не видевшая ребенка почти полгода заплакала присев у спящего младенца. Ничего не делала и не говорила, только проводила подушечками пальцев по его ручкам, розовым щечкам и беззвучно рыдала. Жадно рассматривала, почти неслышно шепча. — Потерпи мой хороший. Потерпи. Род хотел бы узнать почему и как, даже у него дрогнуло сердце. Спросить он не успел, потому что Карим вошел в детскую. И Род не мог не заметить, как он смотрит на Арию. Взгляд сосредоточенный, собственнический, жесткий. — Рад видеть вас, — произнес Карим после приветствия. — Готовитесь к свадьбе? — Да, ваше величество, — Роду показалось он сердится на Арию. — Отлично, — Карим подошел к кроватке и взял спящего ребенка на руки. Поднял его перед собой и вглядываясь в личико только что проснувшегося сына улыбнулся, бросил взгляд на Арию. — Он похож на меня. — Тесты, — произнесла она севшим голосом. Он кивнул и снова уставился на ребенка. — Тесты? — не понял Род, но уже догадываясь, что к чему. — Поздравь меня. У меня есть сын! — Поздравляю! Карим пошел к окну. А Род переведя ошарашенный взгляд на Арию, мог ей лишь только посочувствовать. — Все будет хорошо, — пообещал Карим улыбаясь сыну. — Тебе разрешаю видится с ним. Твой статус не измениться, кроме того, что ты становишься матерью моего сына. Я признаю Авраама. Все остальное останется прежним. У Рода в ужасе зашевелись на затылке волосы. Бастард!? Если у них с Арией будут дети, они же будут родней! А хочет ли он такого родства? — Вы можете идти. Ариа поняла на Карима несчастный взгляд. — У меня есть условие. Ты должен мне пообещать. Карим не отозвался, в ожидании просьбы. Но и так было видно, что ему не нравится услышанное. — Если мы с Родом разведемся. Ты позволишь мне в третий раз самой выбрать мужа. Ты согласен? Несколько секунд в комнате висело тяжелое безмолвие, прерывающееся только агуканием их сына. — Иди, — приказал Карим, так ничего и не ответив. Глава 23 — Твой сын, ребенок Карима? Ариа несколько минут молчала, не зная, что именно он хочет услышать. — Все верно. — Значит ли это, что ты приняла решение? — он имел в виду остаться в Магрибе. — Нет, — отозвалась Ариа, притормозив пока им подадут машину. — Как нет? Как ты можешь со мной развестись? А? — Есть способ. Она больше ничего не ответила Роду, садясь в машину и вспоминая то, что случилось в Бултаме. После того, как она призналась Кариму, тот реагировал сухо. Она сказала, что ничего не изменилось. Все по-прежнему. — А то, что случилось только что будешь отрицать? — Выражение лица Карима стало суровым, взгляд потяжелел. Ариа не могла отрицать. Всплеск, страсть, чем еще она могла объяснить случившееся. — Элементарная похоть, — отрезала она, сверкая льдом во взгляде. — Я хочу, чтобы ты стала моей, любовницей. Ариа, ни одна женщины не получила дважды подобного предложения. Соглашайся. — Какая щедрость, — она возмущенно фыркнула, смерив его таким же горьким взглядом. — Ты наказываешь меня за отказ. Не даешь видеться с сыном. Забрал мою помощницу и требуешь, продолжаешь призывать, чтобы я пошла на уступки. Это ты называешь дипломатией по-арабски? На его лице проскользнула ухмылка. — Ты не сказала мне о сыне! Ничего не сказала. — Что я сделала тебе, что ты так ненавидишь меня? Карим? Думаешь, я бы смогла после всего, что ты делаешь простить тебе. Ты спросил хочу ли я замуж за Рода? А его? Он твой друг. И друг ли теперь? — Его дело служить и подчиняться. И я не ненавижу тебя. Поверь? Это совсем иное чувство! — А он живой человек! — А я шейх. — Карим, ты не Бог. И наши отношения испорчены настолько, что я никогда не смогу принять тебя. Никогда! Ты хочешь, чтобы я стала твоей. Но я этого не хочу. Понимаешь? Я не могу. А сейчас тупая похоть! Она покачала головой, не зная стоит ли ему признаваться, что считает его виноватым во всем. Не хотелось после случившегося. — И кто я для тебя? Вопрос конечно интересный, учитывая, что они только что делали на каменном ложе. Она покраснела, кусая губы, сжала руки в кулачки. — Ты чудовище, — их взгляды плавились друг от друга от взаимных претензий. — Чудовище? — Тяжелый, не способный на чувства человек. Монстр. Господи, если бы ты знал, как я проклинаю тот день во дворе. Он сжал челюсти, вздернул подбородок. В его карих глазах светилось нечто опасное, этакое, что можно было бы принять за решительность. Мужские пальцы стиснули ее подбородок, подняли лицо к себе, заставили распахнуться голубые глаза и скатиться по щекам слезинкам. — Я докажу тебе, что ты не права. И это вовсе не похоть, Ариа. — Как? Будешь шантажировать, насиловать и пытать? Карим, ты и так уже все разрушил, все светлые чувства. Я каждый день плачу о сыне. Я проклинаю тебя и Адама, отца, за все то, что случилось со мной. Но знаешь, в одном я уверена. Мужа ты мне выбрал верного. По крайней мере Роду есть что предложить. Он хороший и прекрасней человек. Я буду преданной женой! И я буду любить его так нежно и так страстно, как сумею! Он резко отпустил ее, сжал зубы, глядя исподлобья. — Если ты надеешься, что моя ревность поможет отменить свадьбу, то нет! Ариа покраснела, ощущая бессильную злобу. — Ошибаешься. Я говорю правду! И действительно собираюсь любить своего мужа так искренне и уважительно, как тебе и не снилось. Это же твой приказ! Было видно, что Карим напряжен, но не настолько, чтобы реагировать бурно. — Мой! И если ты хочешь, чтобы у него было все хорошо, тебе придется выполнить и другой мой приказ. — Это и есть шантаж! Ты монстр. А знаешь, если хочешь убей его. Но прежде, чем ты это сделаешь, наслаждайся — она дернулась, наклонившись нему. — Представляй, как он лижет мне и как я ему сосу. Она прошла мимо взбешенного, яростно дышавшего, Карима и вышла на улицу. Совсем недалеко стояла хозяйка лавки. В машине Карима все также работал двигатель и была распахнута пассажирская дверь. — Садись в машину, — рявкнул он ей на ухо, так что она чуть не подпрыгнула на месте. Но спорить не стала, послушно села, уставшая, в разбитых чувствах. Ариа все еще ощущала вкус его поцелуя на своих губах. Тело реагировало и горело от пережитого. Она вернулась из Бултама одна. И теперь нужно было выполнять обещание данное Кариму, любить Рода. Только вот сказать, не сделать. А он так и ждал ответа, она тяжело и шумно выдохнула. — Я могу не забеременеть больше никогда. Сделаю операцию по перевязке маточных труб, — произнесла она, поражаясь, что может вообще озвучить подобное. Род осуждающе покачал головой и взяв Арию за руку, слегка сжал ее. — Не нужно. Мы найдем иной способ. Она печально кивнула, понимая, что все-таки он хороший человек и, кажется, ее друг. — Авраам такой красивый, — произнесла она, чувствуя, как волна слез по новой подкатывает к горлу. — Ты знаешь, говорят, что Сафири покидает резиденцию. Отправляется в паломничество по святым местам. И возможно оно связано с тем, что тест на отцовство у ее дочери с Каримом может быть отрицательный. Ходят такие слухи. — Карим хочет, чтобы я стала его любовницей, — медленно призналась Ариа. — Так тоже можно развестись. Ты сам знаешь, что в этом случае суда не будет. Потому что он же шейх. И я отказала ему! Сказала, что буду самой верной женой на свете и видимо целомудренной! Род вдруг улыбнулся на весь салон, и его плечи затряслись от хохота. Арии бы тоже рассмеяться с горя, отказать-то отказала, но это никак им не помешало придаться похоти. Так она это назвала? — Представляешь, — произнес он сквозь улыбку. — Мы с тобой еще не поженились, а уже думаем, как развестись! Райхан беременна и мне нужно с ней еще развестись и жениться. А мой лучший друг и шейх мечтает о тебе! — Да уж, — Ариа вздохнула. — Это будет свадьба века. Двух самых больших неудачников в Магрибе. — Ну ты и в самом деле могла бы стать его любовницей. Это как минимум нас бы озолотило, — пошутил Род. — Могла бы, но ненадолго. Ты же знаешь, как он строит отношения с женщинами. — А ты откуда знаешь? — он улыбнулся. — Много откуда. Адам, рассказы Мары, сплетни во дворце и самое главное гарем! Род мягко приобнял Арию, хитроумно сощурив глаза. — И, что делать? Ты ведь не просто так ему отказываешь. Думаю лукавишь. — Верно, — она наконец усмехнулась. — Он ценит, только то, что нельзя получить. И потому, заинтересовать его можно лишь держа на расстоянии. И не в коем случае не разрешая делать все что ему хочется. Слишком много власти и соблазнов. А мама говорит, мужчина, у которого вдоволь власти хочет только одного, еще больше власти. — Ну, будем надеяться, это не приведет нас к участи Антары Карстена, — заметил Род, вспоминая, что сегодня день его казни. Пятница. *** Сафири поехала по святым землям с хранящимися святынями. Тест на отцовство тревожил, как ничто. Она знала ответ, но надеялась, подкупленные люди сделают нужные бумаги. Затея с поездкой по святым местам нужна именно для этой цели. Карим не давал ей шансов и оставалось только одно. Забрать материал у одной из девушек из гарема, забеременеть, а затем это объяснить волей и чудом Аллаха. Тест подтвердит его отцовство и тогда Сафири будет в безопасности. Совершенно недавно, в гареме наконец-то появилась арабка. Очень удачно. Белобрыски европейского типа её уже начали конкретно приводить в ярость. Глава 24 Казнь Антары Карстана заставила Карима задуматься о будущем. Он настаивал на проведении тестов и несмотря на все сопротивление Сафири, их все-таки взяли у Галии. Девочка была всего на несколько месяцев старше по рождению Авраама. Теперь, когда он получил результаты, встреча с топширами о которой он велел хлопотать Кадиму больше месяца назад стала очень нужной. — Как прошла встреча с Двадабром, — спросил он неделю спустя, пока Сафири была в паломничестве и у него нашлось время все обдумать. — Хорошо. Им не нравится наследник Мактумов, по причине не религиозности и избыточной светскости, — сообщил Кадим. — Они тоже не особо верят в договор Мира и хотели бы через союз с Магрибом расширить часть своих земель. Есть спорные территории, на которые топширы претендуют уже много столетий. Предшественник вашего отца сильно поддерживал их в этом вопросе. Так что я думаю, они легко нарушат первыми соглашение. Карим кивнул. Такое нарушение соглашения, сильно бы подыграло Кариму, ослабило бы влияние Арии, как потенциальной наследницы Хуссейнов и к тому же она выступала в договоре бенефициаром топширов, а значит она дискредитировала бы себя в политике. — А в обмен, если получат нашу поддержку. И выиграют войну за земли. Что они хотят? — Гарантий защиты и сдерживания агрессии других эмиратов. Карим кивнул. — Если вдруг наследный род Мактумов прервется, — продолжил Кадим. — То они уступят эмират вам. Им нужны только их территории. — Магриб прирастёт землями и получит опять-таки большее влияние, — закончил его мысль Карим. Он нашел сделку выгодной и интересной. А друзья Арии станут ее врагами, и его союзниками. Заманчиво. Идея объединить все эмираты в единое государство посещало многих правителей Аравии, но пока этого никому в истории не удалось. Карим не претендовал на данный титул. Он всего лишь хотел укрепления своей власти. — Что ж, назначайте встречу. У нас есть что предложить им в качестве гарантий. — Позвольте узнать, — спросил Кадим, за которым водился порок любопытства. — Что вы будете делать с девочкой? Она же не ваша кровь. — Я предложу скрепить гарантии брачным договором между Двадабром и нами. Выходило, топширы будут думать, что Галия дочь Сафири и Карима, наследница трона законная, в отличии от Авраама. А на самом деле она таковой не будет являться. Карим засекретит результаты тестов до поры до времени получив двойной рычаг давления на собственную жену и на топширов. Кадим усмехнулся, решив, что это весьма мудро. *** День свадьбы Арии запомнился суматошными помощницами и многочисленным персоналом, который бегал туда-сюда, суетился вокруг нее. Всё было в новинку. Калым принимал Карим заранее. И «свадебный сундук» тоже оплатил Карим. Паломничество к «камню молодоженов», махр и обмен кольцами Арии запомнились лучше всего. Но в момент произнесения формулы бракосочетания, что говорят в присутствии муллы сначала невеста, затем жених, она промолчала. Уставилась в пол и не произнесла ни одного звука. Похоже, она с самого начала не собиралась ее произносить. Может быть даже надеялась, что это сорвет свадьбу. Однако по шариату формулу могут произнести и родители брачующихся или их доверенные лица. Такой порядок позволяет родителям невесты выдавать ее замуж даже против ее воли. И клятву произнес Карим. Ариа глядела на него глазами нерушимой ненависти. Наверное, такими же на нее смотрела Райхан, которая отказывалась принять факт принуждения. Она думала, что Ариа все сама подстроила. Она словно произносила без слов, ты поклялся, ты и живи с Родом! — Ну, как доволен, — шипела она на Карима, когда новоиспеченные муж и жена принимали поздравления. — Может быть, счастлив? Представляешь нашу с Родом брачную ночь? Она видела, каким черным взглядом он сверлит их. И все-таки он делал это. — Что б ты провалился! — Пока ты не одела зеленое платья, даже не подумаю, — огрызнулся, и кому сделал больнее? И что у него на душе? Он не собирался ничего показывать. Музыка и танцы, напевы мужчин, что выстраиваются в две стоящие друг напротив друга шеренги и напевают свадебные мелодии. Напевы сопровождались танцами под тамтамы, с саблями и ружьями. Подбрасыванием оружия в воздух мужчины демонстрируют силу и ловкость. Угощения и банкет, все это прошло для нее как в тумане. Все время, он смотрел, сдвинув брови, криво улыбаясь, буквально пожирая глазами, мрачно контролируя каждый жест и взгляд Арии. А она смотрела в никуда, в пустоту, словно торжество происходило с кем-то другим. По окончании первого дня свадебных празднеств, когда жена встречает мужа в специально отведенных для них покоях, облачилась в платье зеленого цвета. Этот цвет символ здоровья, семейного счастья и благополучия, словно кричал о том, что всё не правда, подделка, ложь. И как ее угораздило дважды оказаться замужем без любви, по делу, по выгоде и приказу? Ариа не смогла бы объяснить даже Господу богу. Род не тронул ее в первую брачную ночь. Все сделали вид, что все в порядке. Единственное, что по-настоящему порадовало ее, свадебное путешествие. Род сделал сюрприз, выбрал Россию в качестве страны для поездки. Две недели дома с мамой, что за лучший подарок для жены. Ариа была признательна. Но повезла она его не к маме, хотя встреча с ней тоже будет, а к важному человеку. Тому, кто выбрал для ее занятий в спорте спортивную саблю, а потом направление криминальной экономической экспертизы в юридическом. *** Сафири присутствовала на свадьбе в качестве почетного гостя и не скрывала ликования. Ее радостный настрой в отличие от Карима был искренним. Карим ужинал с Сафири спустя пару дней после того, как молодожены отбыли в свадебное путешествие и нечего было сказать друг другу по этому поводу. — Ты не сказал, как лидер топширов отнесся к предложению союза с нашей дочерью? Карим несколько секунд помолчал, а затем вежливо ответил: — Хорошо. Галия будет добрым залогом, гарантий, а когда подрастет станет завидной невестой. — Тебя не смущает их большая разница в возрасте. — Нет. Кариму хотелось задать много вопросов, но он не мог. Например, куда ездила на самом деле Сафири? Почему с ней была девушка из гарема. И самое главное, куда она потом делась. Ее никто после той поездки не видел. Он уже дал распоряжение выяснить этот вопрос. — А знаешь, после этой поездки, мне приснился сон, — сообщила она, искренни глядя ему в глаза. — Удивительный сон о нас. В этом сне великий пророк возвестил мне радостную новость, для нас с тобой. У нас скоро родится ребенок. Я очень хотела бы, чтобы это был мальчик. Сафири сошла с ума? Он не приходил к ней чуть ли не со дня свадьбы. А значит больше года. Она мягко продолжила, не ясно то ли мечтая, то ли на полном серьезе: — И он сказал мне, что теперь все будет хорошо. У нас все будет прекрасно, чудесная жизнь и исполнения всех наших пожеланий. Карим сглотнул и отвел взгляд. Есть ему совершенно расхотелось. И слушать подобные вещи тоже. Не будет у них прекрасно. Галия не его дочь! Не его! То, что он не сказал ей об этом, не значит, что это не задело его мужское самолюбие. Двуличная, лживая Сафири прекрасная и умная сидела перед ним и лгала открыто, прямо в лицо, не боясь ни его, ни Аллаха. Жена поддалась вперед и перетянувшись через стол накрыла его пальцы на столе своей рукой, прочувствованно заглянула в глаза. — Карим, ты истинный шейх. Настоящий мужчина. Аллах одарил тебя всем. И теперь может одарить еще большим. Ты понимаешь, о чем я? Она говорила о сыне, не зная, что у него он уже есть. — Муж мой, ты должен мне верить! Я никогда тебя не обманывала и всегда была чиста перед тобой, как слеза. Я родила тебе дочь, но видимо Аллах специально послал нам ее первой, чтобы мы оценили его дар. Я клянусь тебе, ты единственный мужчина в моей жизни, я обожаю тебя больше жизни и никогда не попрошу другого. Карим убрал руку, не в силах спокойно выносить неправду. — Прошу тебя, дай мне возможность подарить тебе сына. Твоего сына. Если так будет угодно Аллаху. Он встал. Не только потому что сидеть стало не выносимо, но и от невозможности выдерживать такую потрясающую искренность, зная, что все что она произносит безнравственное вранье. — Я прошу тебя, — ее голос срывался от непритворного умаления. — Ты моя жена. У нас дочь. Этого пока достаточно, Сафири, — выговорил он сглаженным голосом, стараясь ничем не выдать себя. Подойдя к ней, Карим заглянул в лицо жене, сдержался, не сказав ни слова. Он никогда не видел ничего подобного. Такого высочайшего уровня, класса виртуозности во лжи. Как теперь вообще можно верить, а главное зачем? Он вышел из обеденной залы, не в силах оставаться внутри. Глава 25* В тот вечер, Карим нашел себя в гареме. Он смотрел на обнаженную девушку. Определенно новенькую. Он точно не видел ее раньше. Светловолосая красавица глядела на шейха с вопросом в глазах, с ожиданием и даже с опаской. Ну, мало ли? Он стоит и молчит, смотрит на фигуру, и как будто через нее. То ли тормозя, то ли задумавшись о своем. На сиськи, на чистый лобок, на бедра, на изящные руки и талию, все в ней идеально! — Вам не нравится? — спросила робко. Он подумал, вряд ли бы Ариа, так спрашивала. Она вообще никогда не хотела ему понравится. Она то саблей с ножом махала, то дрыном, то висела между гостиничными этажами в попытках сбежать от него. А дерзких попыток, ругани и споров было столько, что у Карима член дымился не переставая. Яйца так вообще взрывались. А вместе с ними и он. И хотя она тоже лгала, как Сафири. Делала она это так понятно и отчаянно, что хотелось ее целовать и трахать, а не наказывать. Их самый сладкий поцелуй был в прыжке с самолета, а самый вкусный, когда она выплеснула ему в лицо его же горькое варево. От этих воспоминаний он улыбнулся. Вспомнилось лицо Арии в ее же в спальне, когда ему отсасывала девушка эскортница. Он никогда ничего смешнее не видел. Но она точно не спрашивала про нравится она ему или нет. Леща дать, пожалуйста, самой поцеловать и попроситься замуж нет вопросов, помыться с ним в душе, да запросто… — Нет, — ответил он незнакомке. — Одевайся. Он вышел из спальни, и отдал распоряжение. Он хотел эскортницу, ту самую, что была с ним чуть больше года назад. *** Сафири готовилась ко сну и ждала, когда к ней по заведенной традиции принесут на кормление Галию. Говорили, что в этот послеродовой период многие мужья обожают своих жен, но не Карим. Он так и не пришел, не заглянул и никак не дал знать, что хотел бы видеть ее сегодня в своей постели. Нянечка, женщина с большим стажем принесла на руках Галию, и Сафири приложила ее к груди. Она пыталась сохранить молоко, понимая, что с каждой неделей новой беременности миссия становится сложнее. Если бы Карим заглянул к ней хотя бы раз все стало бы в разы проще. Один раз, разве она так много просила у Аллаха. Она ласково ворковала над малышкой, находя девочку прелестной. Сафири радовалась, что крупные взятки окупили себя и тест на отцовство подтвердился. Осталось закрепить успех. Верные служанки болтали, Карим стал заглядывать в детскую к сыну покойного брата. Она гадала, почему? Может совесть замучила? Или кровь заговорила? В любом случае, повышался риск столкновения с Арией. Даже теперь, когда та вышла замуж, Сафири относилась к подобным встречам с большой осторожностью и предубеждением. Уже перед сном она все-таки спросила одну из девушек, не передавал ли что-нибудь шейх, может быть спрашивал о ней. К сожалению, ответ звучал, как обычно. *** Род не прикасался к Арии, как и обещал. Сложно понять, что именно он ощущает. Мужчины от природы страшные собственники. Что в голове у того, кто знает, что у него в собственности неприкасаемая прекрасная и умная женщина? Какого это? Взять его нахрапом и соблазнить невозможно. Да, и не получилось бы не тот характер. Даже если бы Ариа прямо попросила нарушить приказ Карима и исполнить супружеские обязанности, Род не пошел бы на это, даже на притворство. Даже если бы она попросила только сделать вид, притворится. Слишком уж он любил Карима. И Ариа не нашла ничего лучше, чем отвезти его к дяде. — Еще раз, — переспросил Род, когда большой джип пробуксовывая все-таки проехал снежный занос в виде сугроба на сельской трассе. — Он не муж твоей гм, но вырастил тебя. Это как? Твоя мама там будет? Ария уверенно держала руль и надеялась, что Род все-таки поймет. Она никогда его не видела в обычной одежде и теперь весь его вид находила нелепым и даже чудным. Джинсы, теплый свитер, легкая небритость и настороженность в ярких почти черных глазах. Род был симпатичным. Адам рассказывал, в юности он слыл повесой, а женился на Райхан по расчету из-за связей отца. Так что он не любил жену, но был крайне консервативен и религиозен придерживаясь семейных традиций. А это для арабов важнее, чем какие-то чувства и эмоции. — Он сначала присматривал за нами, точнее за ней, потом стал другом и, — Ариа пожала плечами. — Как-то так вышло влился в семью. Нет, ты не подумай, он просто помогал ей растить нас с Ольгой. Они прилетели в Россию, взяли напрокат машину и час как выбравшись из города катили по полной сугробами белой трассе в сторону деревни. Поездка не входила в планы Рода. Он не ожидал, что ее матери не окажется дома, и их никто не будет встречать. Оно само по себе уже было не хорошо. — Он знает о нашем визите? — Знаешь это не дипломатический визит и не светский прием! Род, у нас обычная семейная встреча. И более того, расслабься. Давай все-таки не будем обсуждать всё в таком тревожном тоне. Он как отец. И она там точно будет. — Может ты хочешь сбежать от меня? Ариа рассмеялась. — И бросить тебя в тайге полной медведей? Поверить не могу, что ты нигде не бывал. — Эмираты не маленький регион. И там тоже есть на что посмотреть. Мне нужно позвонить жене, — отозвался он, замолчал, понимая, что только что ляпнул. — Здесь нет толком связи, — Ариа сделала вид, что ничего не заметила. Роду и в самом деле тяжело. Он развелся с Райхан, и должен вновь на ней жениться после возвращения. Взять второй. Пока же они находились в ожидании. И что именно говорила ему беременная Райхан и как выносила мозг, одному богу известно. Не виноватая в случившемся Ариа не могла помочь, кроме как исполнять прилежно свою роль, зная, что других вариантов просто не существует. Ей богу, не звать же беременную бывшую жену в их свадебное путешествие. Эта дальняя поездка от Магриба, от сына, от Карима, в родные края заставили ее по-новому взглянуть на происходящее в жизни. У Карима невозможно было отнять власть не убив его. Сына он не отдаст, тем более теперь. Владея половиной ресурсов эмиратов, если станет об этом известно, она сама подставит себя под удар. Как быть в такой ситуации? Не хотелось бежать, как ее мама всю жизнь. Она надеялась на информацию от Мары, но та не выходила на связь, что тревожило. Так что Ариа согласилась на подарок Рода и решила воспользоваться им по полной. Ей нужно было, чтобы Род влюбился в нее и доверился ей целиком, перешел со стороны Карима на ее сторону, из врага стал ее другом. И для этого нужен был тот, кто точно мог в этом ей помочь. Андрей Николаевич Васильев. КОНЕЦ 2-ОЙ ЧАСТИ