— Если там было один раз да и то случайно, Сашка не собирается продолжать с ней отношения, так? — поинтересовалась Алиса.

— С ней — нет, но ребёнка хочет признать! Этого ублюдка! Нагуляша! И посмел мне сказать об этом! Собирается участвовать в его воспитании! А я не потерплю чьё-то отродье незаконное в своём доме!

— Ян, ну ты чего? — Алиса пыталась образумить Ольховскую. — Все дети имеют равные права, неважно, в браке или не в браке. Не бывает незаконнорождённых детей! Это закон.

— Закон на моей стороне! Я законная жена. Я, а не эта малолетка вкладывалась в Сашку, я, а не она вытаскивала его из депры после смерти Ани. Я его вдохновляю и мотивирую! Я! Так с чего я должна уступать своё место какой-то нищебродке, которая захотела красивой жизни за счёт моего мужика? Мне что гордо поднятой головой и голой жопой свалить в закат?! Только потому, что у Алекса будет ублюдок от какой-то швали?!

— У него будет ребёнок, — повторила Алиса. — Не ублюдок и не нагуляш, а живой человек, душа. Ты понимаешь?

— Не нуди, а? — отмахнулась Яна. — Ты тоже жена и должна быть на моей стороне! Если Алекс меня любит, как говорит, то не будет признать этого ребёнка. Я никогда не приму незаконнорождённого в своей семье!

Последние слова были произнесены с таким пафосом, что Алиса чуть руль не выпустила из рук.

— Ян! Ну ты совсем, что ли? — хотелось смеяться, хотя ничего весёлого в этой ситуации не было. — Ты сама Герману изменяла! А то, что сделала в нашу с ним брачную ночь?! Да ты открыто жила с моим мужем! Тебе напомнить, что мне говорила?! Как оскорбляла меня, как издевалась? А я была законной женой. Как и ты сейчас!

— Нашла чего вспомнить! — фыркнула Янка, но без привычной наглости. — Я была ребёнком считай…

— Тебе было двадцать пять! Ты прекрасно соображала, что творила! А теперь оказалась на моём месте.

— Но у меня не было ребёнка! А у этой шмары есть! А я родить не могу! А если он к ней уйдёт?

И всё-таки Алисе было жалко Ольховскую. Они почти приехали в центр, до встречи оставалось ещё полчаса, но Янку нужно было уже деликатно выпроваживать. Хотя и страшновато было — в таком состоянии эта истеричка натворит дел.

— Так что хочет Алекс? Остаться с тобой и признать ребёнка и помогать ему?

Яна, казалось, не слышала.

— Ни копейки этой суке не перепадёт! Это наши деньги, деньги нашей семьи.

— Ну как бы по закону она имеет права на алименты.

— Неправильный закон! — Ольховскую было не пробить. — На кой плодить ублюдков?

Алису триггерило от этого слова. Даже пришлось несколько раз сделать пару глубоких вдохов.

— Ну деньги, допустим, не твои, а Сашки, — напомнила она Яне. — Он их зарабатывает, значит, имеет право распоряжаться ими как хочет. И потом это его ребёнок, Ян! Может, успокоишься и всё нормально обдумаешь?

— Киперман — мой! Я с него кожу сдеру, наизнанку выверну, но не отдам ни это суке малолетней, ни её отребью! Спасибо за поддержку, белое пальто! Останови уже!

Алиса с радостью высадила Ольховскую, которая помчалась через дорогу, на ходу вытаскивая телефон. Натворит же делов, надо будет рассказать Игнату. Ситуация и правда очень неприятная, но Алиса давно уже сняла розовые очки и никого не судила. Идеальных людей нет, лучше никем не очаровываться. И никаких завышенных ожиданий. Никто не обязан быть таким, каким ты себе придумала. Спасибо Герману за науку.

Алиса подождала, пока Яна скроется из вида, и только после этого тронулась с места. Конечно, ничего предосудительного она не собиралась делать. Но даже Игнат не знал, что Алиса сейчас ехала на встречу с Германом. Ей было что обсудить с бывшим мужем.

Литвинов уже неделю, как вернулся в город, занял место отца, пока тот лежал в больнице.

С Германом Алиса ещё не разговаривала, просто позвонила секретарю в компанию своего бывшего свёкра. Ей перезвонили через минуту.

Глава 91

Они не виделись больше четырех лет. Конечно, Алиса волновалась. Она не хотела с ним встречаться, не хотела ворошить прошлое, не видела смысла ни для себя, ни для него. За все эти годы Герман ни разу не позвонил ей сам, не интересовался ее жизнью. Даже по чат-боту, совладелецей которого Алиса продолжала оставаться, Литвинов предпочитал общаться с ней через своего юриста. Да и какое это было общение? Раз в год Алиса получала отчет и свою долю дохода, от которой упрямо отказывалась. Дурой была! Обиженной дурой.