– Правее это Арсений Ставицкий, – комментирует Лена, описывая светловолосого парня с обаятельной улыбкой.

– А левее Руслан Соболев, – показывает сестра Крис на кареглазого брюнета с холодным, отстраненным выражением лица. Вы втроем излучаете уверенность и харизму, притягивая к себе восхищенные взгляды девчонок.

– Они с такими как мы не общаются, мы для них вроде био-мусора, – Лена засовывает руки в карманы брюк, тогда как я внутренне напрягаюсь.

Остается несколько метров, и ты увидишь меня. Не знаю почему, но я волнуюсь. Даже заправляю распущенную прядь за ухо, расправив воротник рубашки. Может, стоило одеться иначе? Теперь-то смысла нет соблюдать мамины предпочтения в одежде.

Правда, мои волнения оказываются излишними.

Почему?

Ты… проходишь мимо, словно я – незнакомка. Словно мы с тобой не целовались в пятницу» .

– Ненавижу физру, – вздыхает Кристина, проводя рукой по лбу. Мы пробежали уже почти три километра по лесной местности, и физрук продолжает требовать с нас еще.

– Мне кажется, ее никто не любит, – жму плечами, разглядывая хмурое небо.

Правда, мыслями я не здесь, а дома… Сегодня Глеб опять прошел мимо, теперь уже когда мы столкнулись на кухне. Он взял с собой бутылку воды и с видом полного равнодушия, отправился куда-то по своим делам. В глаза опять бросилась татуировка на его руке – роза, закованная цепями.

“Наверное, это он свое сердце сковал цепями”, – в шутку думаю про себя, пытаясь хоть как-то оправдать абсолютно нелогичное поведение.

– Эй, – Крис толкает меня, намекая, что наши уже побежали. – Отдохнем на том свете.

После физры уставшие идем в раздевалку. Душевые кабинки девочки занимают практически сразу, и нам с Кристиной приходится ждать до последнего своей очереди. Зато успеваем поболтать.

– Смотри, ну милашка же, – она все не может налюбоваться на корейского актера, которого постоянно кличит “оппа”* (в корее девушки так обращаются к парням, которые им нравятся и к братьям).

– Тебе так нравятся корейцы?

– Нет, мне просто нравится До Хван, он такой очаровашка. Эх… где-нибудь в параллельной вселенной мы могли мы учится в одной школе.

– А мне кажется, он обычный, – непонимающе разглядываю парня, на экране мобильного.

– У тебя ужасный вкус. Знаешь, кто обычный?

– Кто?

– Вот та троица, о которой пищала моя сестрица. Боже! – Крис закатывает глаза, кладя телефон в рюкзак. – Да они же словно сошли из самого клишированного в мире романа. Неужели кто-то ведется на их слащавую внешность?

Я не отвечаю, потому что сама попалась на крючок и позволила Глебу себя поцеловать. И если еще день назад в животе бабочками кружила какая-то эйфория, то сейчас я закипаю злостью и даже ненавистью к Гордееву. Никогда не прощу ему свой первый поцелуй.

Из душевых выходят две девушки, и мы с Крис идем каждая в свою кабинку, обмыться перед следующей парой. Я поднимаю голову, подставляя лицо прохладной воде. Правда, расслабиться не успеваю, слышу вопль подруги, наверное, нас теперь можно назвать кем-то вроде “подруг”.

Обмотавшись полотенцем, выскакиваю в предбанник и становлюсь свидетелем максимально неожиданной картины.

– Чертов извращенец! – вопит Кристина, разглядывая перед собой парня, нет, не просто парня, а того самого из троицы Глеба. Напрягаю память, пытаясь вспомнить его имя… Точно! Руслан Соболев. Брюнет с глазами цвета кофейных зерен. Он держит руки в карманах темно-горчичных чинесов, смотря не то, что грозным, скорее высокомерным взглядом на Крис.

– Щеколду не учили закрывать? – с нескрываемой усмешкой в голосе спрашивает Соболев.

– А звук воды тебя типа никак не смутил? – на Кристине тонкий тканевый халатик, и хотя она пытается выглядеть уверенной, ее коленки немного дрожат.

– Это же женская душевая, – влезаю в их перепалку я. Атмосфера настолько напряженная, что мне становится не по себе.

– Крошка, будь любезна, отойди, – голос у Руслана глубокий, в нём проскальзывают стальные нотки властности и едва уловимое презрение, словно парень маленько устал от этого разговора.

– Еще один шаг и я закричу! – стоит на своем подруга.