– Что? – она дергает руку, но я лишь крепче сжимаю ее.

– Если упадешь, я помогу подняться.

Мой взгляд скользит по руке Глеба, которая кажется такой теплой и родной. И ветер перестает быть холодным, и капли дождя словно попадают куда-то мимо меня. Над нами как будто невидимый купол, не позволяющий непогоде задеть остатки моей изломанной души. Так-то надо бы оттолкнуть Гордеева, но мне плохо. Очень плохо.

Я брела по городу, шаркая под ногами опавшей листвой, пока не начался дождь. Люди бежали под крыши, я продолжала мокнуть. Хотелось стереть себя с лица земли, исчезнуть.

Страшно осознать, что ты прожил жизнь, в которой никому не нужен.

Усевшись на лавку на остановке, стала искать варианты, куда пойти дальше. Нет, у меня имелось небольшое скопление денег, чтобы как минимум переночевать в хостеле или в отеле. Но это только на сегодняшний вечер, а завтра? Как быть, когда наступит завтра? Взросление пришло неожиданно.

И тут над моей головой распахнулся зонт. Я до последнего не могла поверить своим глазам, разглядывая Гордеева. Он видимо понял это, поэтому взял меня за руку и потянул за собой. Усадил в прогретый салон машины, наклонился и даже сам пристегнул ремень безопасности.

– Зачем ты… это делаешь? – минут через пять, после того как мы отъехали, решаю спросить то, что крутится на языке. До сих пор не верю, что он тут, приехал за мной. Это что-то из серии фантастики, словно добрый сон.

– Мать должна нести ответственность за тех…

– То есть ты неожиданно почувствовал укор за то, что происходит у нас дома? – перебиваю его, хотя по факту, хочу услышать другое. Мне хочется узнать, что нас с ним связывает, почему он вечно холодный и неприступный, за что меня ненавидит с детства.

– Я всегда его чувствовал, – тайком поглядываю на Глеба и почему-то ощущаю себя не то, чтобы счастливой, скорее спокойной. Заостряю внимание на его руках, длинных пальцах, крепко сжимающих руль, на четко очерченной линии подбородка и острых мужественных скулах. Не зря девушки всегда бегали за Гордеевым, внешностью его природа одарила сполна.

– Поэтому в детстве попросил своего друга посмеяться надо мной?

На светофоре мы останавливаемся, и Глеб поворачивается ко мне.

– Какого друга? О чем ты?

– Забыл уже, как я пошла на свидание с твоим другом, который наврал, что заболел, а сам…

– А! – кивает он сам себе. – Так я же тебе сразу сказал, – отвечает он настолько обыденно, словно мы с ним дружим, а не враждуем. Это так непохоже на нас двоих. – Держись от него подальше. Он всегда был придурком.

– Что? – теряюсь я, переваривая услышанное.

– А ты думаешь, я просто так к нему поехал? Агриппина сказала, ты у него, и чтобы не приключилась беда, мне пришлось тащится тоже.

– То есть ты… хотел заступиться за меня? – даже произносить это тяжело, необычно, словно пробуешь диковинный фрукт на вкус. – А Лана?

– Лана? – в этот раз Гордеев не смотрит на меня, теперь его взгляд прикован к дороге, хотя он уже не выглядит таким напряженным. Положил локоть на подлокотник и одной рукой ведет машину.

– Ну та, с который ты стал встречаться после того, как нашел меня в мужском туалете.

С его губ срывается короткий смешок.

– Слишком много вопросов задаешь, Дашка.

Устало вздыхаю и отворачиваюсь к окну, предполагая, что вряд ли Глеб ответит, по крайней мере, его лимит открытости на сегодня исчерпан. Но для меня стало неожиданность то, что он тогда приехал не посмеяться, а заступиться. Может быть, Гордеев просто не умеет нормально выражать свою заботу? И его фраза про Артема тоже была сказана в положительном ключе, а не из вредности?

Надо будет обязательно об этом спросить, правда позже.

– Ого! – восклицает вдруг Глеб и делает громче трек, который играет в динамиках. – Я слышал ее в другом исполнении.

Прислушиваюсь к голосу, словам, но не пойму, о чем Гордеев. Тогда он сам решает пояснить.

– Новая песня Linkin Park. Я слышал кавер с голосом Честера, его сгенерировали в ИИ, он в разы круче. Почему-то не могу воспринимать женский голос, – делится Глеб совсем по-дружески со мной. Замечаю, как он отбивает пальцами по рулю в такт песни, и мне неожиданно кажется, что ему находиться рядом со мной приятно. То есть нет, не так, Гордеев не испытывает никакого напряжения. Магия какая-то… будто другой человек рядом.