Даже изощренный маньяк кажется мне более лояльным к жертвам, чем Влад ко мне. Он же по-живому режет. Он сердце мое, шрамами покрытое, достал, на пол бросил, и топчет.

– Да пошел ты, - головой качаю, стараясь не показать, что мне больно от таких слов.

Ни грамма раскаяния в нем ведь. Ничего. Никаких эмоций, чувств. Только голый расчет. Он как обычно влюблен только в свою работу.

– Ася…

– Встал и убрался из моей квартиры!
– я повышаю голос и на выход указываю.
– И никогда не возвращайся!

Отвернулась, потому что у меня-то с чувствами порядок. Даже в избытке. Вдыхаю-выдыхаю. Чтобы в себя прийти.

А Влад тихо за моей спиной говорит:

– Я оплачу твоей матери лечение.

За край столешницы уцепилась, глаза расширив. А сама вдохнуть не могу. Он все знает. Он подготовился. И что маме операция требуется дорогостоящая… Что за границу ехать надо. А потом еще восстановление…

Денег нет, конечно. Мы подаем заявки в фонд. Но пока процесс движется слабо, а время уходит. Оставляя отпечаток на здоровье.

Там с ней сейчас папа и мой младший брат. Сестра еще не в курсе. Не знаю, как сказать ей, когда у нее и так проблем хватает. Парень изменил, на работе не платят, все мечты пошли по одному месту.

Но сказать придется. Я просто все надеялась, что как-то с деньгами утрясется.

Поворачиваюсь к Владу, он сидит, смотрит на меня спокойно.

– Это же хорошая сделка, Ась, - говорит мне.
– Всего полгода. Не так много. У тебя ведь сейчас нет мужчины, я знаю. Ты ничего не теряешь.

Усмехаюсь. Да, вот так все просто. Есть деньги, есть связи. Может решить любую проблему. Сволочь бессердечная.

– Подумай, в общем, - он встает, видимо, устав ждать, когда я хоть что-то скажу.
– Позвони сегодня-завтра. Я буду ждать ответ. Прими правильное решение.

На стол визитку кладет и уходит. Я провожать не спешу. Слышу, как дверь захлопнулась входная. В два шага у стола оказываюсь и от злости сминаю стильную серую карточку. Кидаю обратно.

Опускаюсь на стул, где только что Влад сидел. Сердце в груди заходится.

Как он смог вот так легко ко мне прийти? С ноги в мою жизнь ворваться. Хаос устроить в мгновение.

И надежду дать. У Влада есть деньги, я знаю. Он действительно много переводит мне каждый месяц. Я откладываю. Есть заначка, но ее недостаточно. Как недостаточно и времени.

Если я соглашусь… Это ведь действительно ненадолго. Влад исчезнет из нашей жизни так же быстро, как появился. Но есть одно существенное но.

Мирослава.

Вечером, когда забираю малышку возле сада, места себе не нахожу. Мысли в голове скачут, сомнения съедают.

Я понимаю, что это вопрос жизни и смерти. Но мне все равно страшно соглашаться.

Потому что вот она, Мира моя, сладкая девочка, с улыбкой вышагивает, поправляя за спиной рюкзачок. Меня увидела, бежит, руки в стороны раскинув.

В объятия принимаю, прижимаю к себе. Тяну ее запах. Мое счастье. Малышка.

Откровенно сказать, материнство с самого начала дается мне тяжело. Особенно после того, как Влад бросил меня с полугодовалым ребенком на руках.

Я в отчаянии была. Мия, сестра, спасла, можно сказать. Она в универ поступила и жила с нами. Сидела с Мирой, помогала мне много. А иначе я бы свихнулась, наверное.

Не потому даже, что это сложно физически. Недосып - ерунда по сравнению с тем, какой хаос в моей душе творился после ухода Влада. Вспоминаю глаза его серые, холодные, равнодушные. Так он смотрел на меня сегодня.

И тут же в точной такой же взгляд опускаюсь, только любовью наполненный. Мира на меня похожа: светлые волосы, овал лица, черты, но взгляд…

Взгляд этот, что наповал может убить в секунду и когда-то мог за ту же секунду вознести на небеса от счастья… Этот взгляд ей от него достался.

Мира рассказывает, как прошел день. Столько всего интересного было. Ну по ее словам. И клеили, и вырезали, и лепили, и играли. Улыбаюсь, задавая вопросы, а сама думаю, думаю, думаю.

– А еще Рома обзывается, мам, - добавляет Мира, когда мы уже поднимаемся по лестнице.
– На букву д.

– Это нехорошо, - соглашаюсь.
– Но ты не обижаешься на него, так ведь?