Шрифт:
– Разве?
Он кивает.
– Я думал, добьюсь высот и заживу… Так, как мне хочется. А пока вы с Мирой не появились в моей жизни, я и не понял, что высот добился давно, а жить… Так и не начал.
Усмехаюсь, кутаясь сильнее в покрывало.
– Зачем ты мне это говоришь, Влад? Разговора по душам у нас не получится. Я не хочу…
– Знаю, - взгляд его такой прямой и пронизывающий, что с головой спрятаться хочется.
В нем боль расцветает и какая-то беспомощность. Словно момент упустил, и он никогда не вернется. Не будет второго шанса, чтобы все исправить.
– Но с тех пор, как вы рядом со мной… Что-то изменилось. Я все время оглядываюсь назад и понимаю, как сильно налажал.
– Ну хотя бы пять лет спустя ты это понял.
– Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой.
Снова головой мотаю.
– Не надо, Влад, пожалуйста… Я не верю тебя больше, уже давно.
– Даже если скажу, что, кроме тебя и Миры, мне никто не нужен?
– Глупости, - отрезаю я.
– Не надо только врать.
– Я не вру. Я… Потерян. Впервые в жизни, наверное, настолько. Я осознал наконец, что я собственными руками разрушил… Бросил тебя, бросил дочь. Я исправить это хочу.
– Исправляй, - пожимаю плечами.
– Я никогда не запрещала вам общаться. Ты сам не хотел.
– А мы?..
– Нет никаких нас!
Ощущение, что у меня все силы выкачали. Эти разговоры, они с ума сводят. Они - сладкий обман, в который хочется поверить.
– У нас договор на полгода, - продолжаю спокойно.
– После развод. А сейчас я хочу одна побыть. Оставь меня, пожалуйста. Уверена, найдется немало девушек, готовых скрасит тебе ночь, если ты только захочешь.
Зачем я это говорю? Ведь мы договорились, что никого не будет на время брака… Во мне злость какая-то и отчаяние. Они коктейль сумасшедший создают.
– А если я только тебя хочу?
– спрашивает Влад.
– Как ты себе это представляешь?
– не выдерживаю.
– Что я сейчас растаю от этих слов, прыгну к тебе в постель, а потом что? Будем изображать счастливую пару, а через полгода разойдемся, как будто ничего и не было? Не все тут бесчувственные сволочи, Влад! Некоторым до сих пор больно!
Последние слова сами собой срываются с губ, я о них жалею тут же. Но лицо Влада искажается болью. А потом…
Он передо мной на колени опускается. Утыкается лбом куда-то в районе живота, толстое покрывало не дает, к счастью, это ощущать.
– Я знаю, что сломал тебе жизнь. Испортил жизнь нашей дочери… Тебя сломал… Но если есть хоть один шанс все исправить… Я все сделаю, Ась, - он на меня глаза поднимает, и мне так поверить ему хочется.
Но жизнь, расколотая надвое, не дает этого сделать. Головой качаю.
– Ничего не исправить, Влад. Невозможно. Да и… Зачем? Семья много времени требует, знаешь ли, а у тебя предвыборная карьера на носу…
– Хочешь, отменю ее? Сверну все прямо сейчас. Только с вами буду.
– Ты… - остолбенев, не сразу нахожусь, что сказать.
– Слышишь, какую ерунду ты говоришь? Что это изменит? Будет потом повод упрекнуть и снова уйти.
Вижу, что от моих слов больно, но я не могу скрывать свои мысли. Да, я не верю. Я боюсь вообще верить людям. Мужчинам. Особенно Владу. И это понятно, разве нет?
Влад какое-то время молчит, разглядывая меня, а потом кивает.
Встает. Он вроде и не касался меня толком, а без него снова холодно. Я слабачка. Знаю.
– Через три недели свадьба, - произносит Влад.
– Потом еще пять месяцев впереди. Я докажу тебе, Ась, что достоин второго шанса. И если по истечению договора ты не захочешь со мной остаться… Семьей быть на самом деле… Я тебя отпущу.
Я сказать хочу, что никогда нам семьей не быть, но Влад вдруг наклоняется и целует меня. От испуга больше за его шею хватаюсь. А он в мои волосы рукой зарывается, массирует кожу головы.
Пока его губы творят такое… Ласкают, нежно касаются, прихватывают. Это с ума сводит. Нельзя таким быть. Словно в самом деле любишь.
– Один шанс, - Влад в мои глаза смотрит.
– Пока не истечет договор. Прошу, Ась.
И я, сама того не понимая, киваю.
Эпилог
– Улыбочку!
– громко произносит фотограф, и я старательно растягиваю губы.
– Ну поживее, ребята, вы же не статуи!
На мужа глаза поднимаю. Не так я себе представляла фотосессия для билборда ко дню семьи.
– Избиратели хотят видеть чувства, - фотограф продолжает рукой махать, словно это должно помочь как-то. Фоткает, фоткает.
– Теперь, Владислав Владимирович, опуститесь на одно колено и приобнимите Анастасию за живот.
– А я буду на папе верхом!
– вопит Мира.