Рядовые, а правильней было бы их назвать курсантами зашумели. Для них подобная постановка вопроса была в новинку, но оно и понятно. Две трети… хотя нет, скорее четыре пятых призывников были домашними мальчиками, прилежно учащимися в школе и дерущимися только на татами в ДЮСША или спортклубе. Они просто никогда не сталкивались с ситуацией, когда их хотят убить. А ведь пуля многое меняет в мозгах, даже если попала в задницу.

Меня же в своё время потрепало. Достаточно вспомнить ублюдка Калёного, всадившего три пули, а ведь я уже был Юниором. И чего я мог ему сделать? Пырнуть ножом, а что это дало? Если бы чекисты не подоспели лежать бы мне битой тушкой на кладбище и маму бы не спас. Поэтому я всегда с осторожностью относился к своим противникам, хотя последнее время было зажрался. Но Менгеле вправил мозги пусть я бы предпочёл какой-то менее болезненный метод.

— Как видите, обычные люди, пусть и не без сложностей и потерь, но вполне могут противостоять энергетам, что мы доказали ещё во время Великой Отечественной. — Дав несколько секунд осознать мысль полковник Бурденко продолжил лекцию. — Вы неправильно ставите вопрос, товарищи солдаты. Куда важнее того, энергет или нет является фактор выучки. Недаром ещё предки говорили, один в поле не воин. Именно поэтому мы будем готовить вас таким образом, чтобы вы могли обеспечить поддержку своим товарищам, оказать первую помощь, принять удар, и добиться того, чтобы подразделение выполнило свою задачу вне зависимости от того, кем являются его бойцы. Недаром говорят, что кому много дадено, с того много спросится. Вас одарило щедро, обделив даже не сотни, а тысячи других советских граждан. Поэтому вы должны, обязаны стараться за всех их, за каждого советского человека, чтобы из-за вашей недоработки им не пришлось совершать подвиги. Это понятно?

— Ага, понятно. Да, конечно. — в разнобой загалдели вчерашние студенты и аспиранты, что естественно вызвало раздражение у кадрового военного. А может он устроил воспитательный момент, ведь к нему такие приходят дважды в год.

— Что вы мямлите!!! — от рыка полковника всех присутствующих пригнуло к партам. — Советские солдаты отвечают громко и чётко, как того требует устав. Так точно если ответ положительный или никак нет, если отрицательный, а не ноют как бабы!!! Ещё раз!!! Это понятно?!!

— Так точно! — уже дружнее, но всё равно вразнобой отозвались призывники.

— Выньте мамкину сиську изо рта!!! — стёкла в кабинете мелко завибрировали, — Вы в армии, а не у бабки на полатях!!! Ещё раз!!!

В итоге мы повторяли раз семь пока полковник не оказался удовлетворён. А вот мне подобная дрессура совсем не понравилась. Я поэтому и не хотел иди служить, потому что попавший в армейскую структуру человек низводится до винтика гигантской машины. И нет, я прекрасно понимаю для чего это делается, зачем муштруют солдат, заставляя часами отрабатывать строевые упражнения, хотя в бою они никогда не пригодятся.

Прошло время, когда батальоны выходили строем на поле боя, стреляя по очереди под бой барабанов. Современное оружие оставило бы от них ножки да рожки ещё до того, как солдаты выстроятся в положенные три ряда. Но необходимость в муштре, а точнее в обучении беспрекословному выполнению приказов осталась, ведь вся суть армии строится на субординации. Для старших по званию младшие лишь пешки, которыми, к сожалению, иногда жертвуют. Это, кстати, тоже надо уметь. И беречь всеми силами, и когда необходимо, послать на смерть. А ещё определить тот самый момент, и постараться его избежать. Короче, как раз то, чего я хотел бы избежать, причём с любой стороны приказа, так сказать.

Жаль только обстоятельства оказались сильнее меня. Это я так сам себя утешаю, потому что приятней думать, что так повернулась судьба, чем ощущать себя идиотом, который подставился везде где только можно было. Вот чего сложного было взять телефон и набрать Сикорского? Так нет, я же самый умный! А теперь вместе с тридцатью великовозрастными оболтусами ору благим матом по приказу постороннего мужика, потому что тот полковник и командир части, а я всего лишь рядовой и курсант.

— Да, тут ещё работать и работать, но на первый раз сгодится, — наконец, полковнику надоело слушать наши вопли, и он кивнул капитану, тихонько сидевшему за первой партой. — Товарищ

— Слушаюсь! — поднялся тот с места. — Здравствуйте, товарищи курсанты!

— Здравия желаем товарищ капитан! — после жёсткой дрессуры приветствие вышло приемлемым на мой взгляд, но полковник всё равно поморщился.

— Для вновь прибывших представлюсь, я командир вашей роты, Роман Матвеевич Пронин. — Так же я являюсь куратором вашего курса, поэтому по любым вопросам, связанным со службой или учёбой, обращаетесь ко мне. Кроме того, можете обращаться к заместителю командира части по политической работе, товарищу майору Калынышу Улдису Теодоровичу. Это понятно?

— Так точно! — на этот раз наш вопль звучал бодрее и как-то искреннее. Куратор — это понятно. Командир в целом тоже, ясно кому мозги компостировать. Идти к полковнику никто явно не собирался, да и замполит особого воодушевления не вызывал, а вот капитан, да ещё со значком Мастера на груди, уже ближе к народу.

— В нашей роте три отделения, командирами назначаются рядовые Кепитис, Зайцев и Сафин. — продолжил капитан Пронин.

— Есть! — с места поднялись трое, тоже Мастеров, что характерно. Их у нас в роте оказалось аж пятеро, включая меня. Но меня из-за возраста не назначили, а вот то ли таджик, то ли узбек, а может и киргиз надулся. Явно рассчитывал стать главным. И от него явно будут проблемы, но… это не мои проблемы. В этом вопросе армия мне нравилась. Есть командиры, вот пусть с ним и это самое хоть до посинения.