Было ещё кое-что, помимо кузницы, но эту тему генерал решил не поднимать с императрицей. Она — высшая власть после своего мужа, а потому лишний раз её дергать не стоит. Да и зачем, если Кутузов сам этот момент урегулирует. Более того, он уже начал это делать и Виктора ждёт интересный сюрприз, а вот понравится он ему или нет, это уже другой вопрос…

Слегка щурясь от бьющих в глаза лучей яркого солнца, я со своим обычным хмурым лицом стоял на огромной трибуне, воплощённой силой Архитекторов. Тёплый ветер, идущий со Степей Рамарина трепал мои седые волосы, закрадывался в бороду, а ясное, безоблачное небо раскинулось чистым покрывалом над всей крепостью Ордена и окрестными землями.

На мне были церемониальные белоснежные доспехи с регалиями из чистого золота. Лёгкий синий плащ, с изображением герба Ордена, реял за спиной, на голове диадема капеллана, а с пояса, вместо меча, свисали цепи с закреплённым на них писанием.

Слева доносился тихий басовитый смех и разговоры комтуров Лендура и Ограна, обсуждающих свой недавний визит в Тиорскую Империю. Командор наш человек мудрый и опытный, но зря он отправил именно эту парочку, да ещё и вдвоём. Не удивлюсь, если вскоре узнаю, что все запасы вина в погребе дворца императора Тиора опустошены, бордели очищены именем Света, а все девы в нём удовлетворены и взяли долгий отпуск. Что-что, а Лендур и Огран, самые молодые из комтуров, свою службу несли верно, исправно, но не отказывались от мирских благ.

Справа же от меня стоял старый библиарий Тиосий, глава всей книжной братии и единственный, с кем из них у меня не было конфликта. Не любили меня любители пыльных полок и засаленных корешков, а я отвечал им взаимностью. Но наш долг превыше всего, а потому общий язык мы находили.

Впереди нас, выступая перед собравшимся молодым поколением Ордена, стоял командор. Всем своим видом, как золотыми доспехами, так и величественной аурой, он олицетворял мощь Света. Его спокойный, умиротворяющий голос разносился в стенах крепости, проникал в душу каждого, кто его слышал. Те из Паладинов, что уже состояли в Ордене, походили на ряды отборных и готовых ко всему воинов. Суровые лица, стальной взгляд, крепайшие, блестящие в лучах солнца белые доспехи. Каждый из них был готов бросить вызов судьбе, спуститься в Инферно и выжечь саму Тень и Скверну. Сыны на службе человечества, Вселенной и Света. И сейчас они взирали на ряды молодняка, одетых в одежды послушников белых и серых тонов. Девушки в меньшей степени и юноши в большинстве своём, они слушали командора, затаив дыхание. Ловили каждое его слово и внутри них разгоралось пламя, которое Орден разожжет в полную мощь, а Свет укажет путь.

Сегодня был день, когда все они станут Паладинами и начнут своё настоящее обучение. Зерна отделились от плевел за пять лет в послушниках, остались только стойкие и готовые рвать жилы.

Я осмотрел первые ряды, затем вторые, третьи и дальше. Некоторые, поймав мой тяжёлый, хмурый взгляд, вздрагивали и прятали глаза вниз, а другие наоборот — распрямляли плечи и держались гордо.

— Щуплые они какие-то, — сухо сказал я, оценив каждого. — И чем только Мариус с ними занимался.

— Ты себя вспомни, Август, а потом молодёжь принижай, — проскрежетал, словно давно не смазанные ржавые петли, Тиосий. — В прошлом, мы с тобой вдвоём стояли точно так же, как и эти детишки. Вот только я был выше и шире, а ты тощий и мелкий, как щепка. Это сейчас я сгорбился, усох и погряз в книгах, а ты харю отъел на казённых харчах.

Я едва заметно приподнял уголки губ от этих слов. Для кого-то бы они звучали обидно, оскорбительно, но не для меня. Тиосий всегда таким был. Правдоруб и твердолоб, но хороший друг и соратник, с которым в редкие вечера можно распить кувшин сливового вина.

— И все равно — щуплые, — не стал я отступать. — А если говорить про нас, то тогда и времена были другие. Второе вторжение Инферно в Каргарских Перевалах, прорыв Тени в Болотах Зарзии. У них есть возможность пожить спокойно, в миру и спокойствии тренуруясь и становясь сильнее, а нас бросили в самое пекло. Азалия, Дараган, Мирак, Сегур… Ты ещё помнишь эти имена, старый друг?

Тиосий не ответил, но это и не требовалось. Его эмоциональный фон, тяжёлый вздох и душа сказали мне всё, что требовалось. Мы с ним многое приобрели, когда стали Паладинами, но и многое потеряли. Друзей, близких, братьев и сестёр… Остались лишь имена и память, в которой они ушли к Свету.

— Теперь этих имен уже больше, друг мой, — странным голосом заговорил Тиосий, а весь мир перед моими глазами начал терять краски. Внутренний двор крепости поплыл волнами, очертания фигуры командора, братьев и послушников стали исчезать, а тихий смех Лендура и Ограна затих.

Я пытался повернуть голову к Тиосию, но тело одеревенело. Меня парализовало всего, от затылка до пят, и я мог слушать только голос своего старого друга.

— Все мы ушли, остался лишь ты, Август… Впрочем, надежда есть, ты сам её видел. Свет выбрал приемника командора, и пусть он ещё молод, твой старый друг присматривает за ним. Сандр не даст ему сложить голову. Наш Орден вновь вернётся на защиту Вселенной, когда придёт его время. Тебе же, боевой капеллан Ордена Паладинов, Август Соларис, нужно быть готовым, когда оно наступит. Ты — достойнейший из нас, кто способен нести это бремя и подготовиться, когда новый командор призовёт восстановить Орден и снова пойти в битву. Так приложи же все силы в этом нелёгком деле, и пусть Свет укажет тебе путь. А теперь… тебе пора проснуться…

О чём он говорил я не понимал, чувствуя внутри себя какое-то опустошение от подобных слов. Лица комтуров рядом со мной исчезли, как и их образ. Командор посмотрел на меня через плечо, но его лица не было видно, лишь размытый силуэт, но… кажется, он улыбнулся и кивнул. Остальные братья ударили себя кулаком в грудь и стали исчезать, как и молодняк. Не осталось ничего, даже крепости, что исчезла следом. Был только я, яркий Свет вокруг, что тянул меня вверх, и доносящийся умиротворяющий голос Тиосия: