Поверх моей сияющей ладони появилось тёмно-зелёное пламя, полностью окутавшее Шипера. Он закричал в агонии, будто заживо сгорал и даже Кутузов подался назад, вскинув меч. Архимаг был готов в любой момент ударить, невзирая ни на что.

— Терпи, боец! — сжал я зубы, вытягивая всю заразу, которая не желала покидать свою новую оболочку. — Терпи и сражайся с ней!

— А-А-А!!! — крик Шипера стал ещё громче, его выгнуло дугой, а из тела, сквозь поры в коже, стала вытекать тёмно-зелёная смердящая жижа. Пламя сразу же поглощало её и усиливало напор.

Я держался из последних сил, отдавая просто колоссальное количество энергии на эту борьбу за одну единственную душу. И когда Шипер прекратил кричать, закрыл свой единственный глаз и отрубился, отозвал силу Света и Скверны. Пламя нехотя втянулось обратно и успокоилось, а ладонь прекратила сиять.

В ушах звенело, перед моими глазами всё плыло и путались верх с низом. Руки дрожали, как и всё тело.

— Он справился… — неверяще прошептала Жива, оказавшись рядом и проверяя состояние Шипера. — Свят вытащил из него тёмную энергию! Он спас его, генерал!

Медленно поднял голову и столкнулся взглядом с генералом, смотрящим на меня, будто я совершил чудо. Впрочем, так оно и было. Но вот Кутузов как-то побледнел, открыл рот и что-то прокричал, но я не расслышал. Его силуэт расплывался, а затем стал отдаляться, а вот окровавленный, грязный пол, приближался.

Последнее, что я видел, перед тем, как сознание заволокла тьма — паникующего генерала, перепуганную Живу, что бросилась поймать меня, матерящегося Никса и остальных, кто пришёл в себя и спешил к нам.

Всё, Август… Отвоевал ты своё на сегодня… Эта была достойная Паладина битва, как и совершённый подвиг, спасший душу…

Императорский дворец

В кабинете императрицы стояла абсолютная тишина. За окном, где вовсю в свои права вступала весна, пели птицы, а яркие лучики солнца, что проникали в помещение, отражались от редкого металлического интерьера.

Екатерина сделала глоток душистого чая, задумчиво изучая отчёт по Хабаровску, Сибири и всей деятельности, что произошла за последние дни. Информации было много, но она давно привыкла работать с такими объёмами. Чего только стоила её личная служба безопасности, которая снабжала данными в реальном времени, постоянно поставляя новые.

Напротив массивного рабочего стола стоял Кутузов, сохраняя молчание. Выглаженный чёрный мундир с золотыми эполетами сидел на нём идеально, а множество орденов и медалей, занимающих почти всю левую грудь, лишь дополняли образ сурового и заслуженного воина Российской Империи. Но пусть генерал всем свои видом выражал хладнокровность, спокойствие и стойкость, несколько капель пота пробежали по его седым вискам.

— Итак, генерал, я со всем ознакомилась, — сухо заговорила императрица. От былой дружелюбности не осталось и следа. Сейчас перед Кутузовым была та самая Екатерина Кровавая, какой её знал весь мир, а не улыбающаяся женщина, любящая читать книги и смеяться над слухами. — Ты лично и твой род за вклад в устранении лаборатории китайцев, защиту Хабаровска и последующий поход в Зону, заслужил благодарность. Ты хорошо постарался, Кутузов.

— Служу Империи и Императору! — гаркнул генерал, вытянувшись.

Екатерина коротко кивнула, сделала ещё один глоток чая и продолжила:

— Касательно потерь личного состава базы 20093 в Хабаровске — займёшься этим лично. Не мне тебя учить делать свою работу. Далее… Членов отряда «Сигма» представят к награде. Орден креста Славы второй степени они заслужили. Как и те, кто погиб в сражении с тварью, сожалею, что посмертно, это были хорошие воины. Добавлю денежное довольствие для их родных. Как, кстати, выжившие?

— Оплакивают своих напарников, но держатся, ваше императорское величество.

Охота за химерой выдалась кровавой, с большими потерями, но закончилась успешно. Погибло множество хороших солдат, также были потери и среди Егерей. Не обошла смерть и аристократов. Один из старейшин рода Добронравовых был найден в цитадели крепости без головы, растерзанный в клочья. Его брату и внучатому племяннику повезло больше, но и те до сих пор находились под присмотром целителей.

Что же касалось отряда «Сигма», к которому был приписан молодой князь Потёмкин, то его ждало два варианта дальнейших развитий событий. И первый из них прост — расформирование с дальнейшим переводом бойцов в иные подразделения. Второй же — пополнение погибших членов отряда, он был более вероятен. Команда эта уже давно работала друг с другом и расформировывать её будет большой ошибкой. Хотя… Надо признать, это уже будет не та «Сигма».

Про то, что многих других благородных также представят к наградам, Екатерина не стала говорить Кутузову. Эта информация ему ни к чему, а вот следующие свои слова она сказала ледяным, не предвещающего ничего хорошего, тоном:

— С твоими успехами разобрались, а теперь перейдём к провалам.

Кутузов сглотнул. Огромный, будто медведь, генерал с трудом выдерживал взгляд изумрудных глаз императрицы, внутри которых бушевала мощь. Глава своего рода, верный воин Империи, он прошёл через множество схваток и битв. Сражался с врагом государства, как внешним, так и внутренним. Страх знаком Кутузову, но даже тройка Архимагов Османской Империи, против которых однажды пришлось схлестнутся генералу, не внушали такой терепет, как сидящая перед ним хрупкая женщина.