Шрифт:
— Именно поэтому ты должна его опередить. Сама признайся и покажи датчики. Вначале тот, что в куртке. Затем тот, что в обуви.
— А шапку?
— Любой секрет лучше всего прятать на поверхности. Если ты покажешь ему то, что спрятано поглубже, есть шанс, что на этом досмотр и закончится.
— Поняла, — поражаюсь его уму.
— Второе… — Егор становится напротив. — Сейчас будем учить знаки. Как профессиональный боец, он может опознать жесты спецназа или разведки, потому мы придумаем свои собственные!
— Ты будешь следить за мной издалека?
Впервые за этот день мне становится легче. Егор еще не вытащил меня из лап Марата, но надежда на спасение уже не выглядит такой призрачной.
— За тобой буду следить не только я. За тобой станут наблюдать самые опытные профессионалы. От уличных попрошаек до карманников, от проституток до менял и прочих специалистов. Я буду знать о каждом твоем шаге и о каждом чихе. Ты и на секунду не останешься наедине с этим уродом.
— Такой группы поддержки у меня еще не было. — Так и хочется расцеловать этого потрясающего мужчину. Слезы на глаза наворачиваются от его заботы.
— Будет! — Кивает Егор. — И ни одна сволочь больше не тронет ни мою девочку, ни тебя с Пашей.
— Я хочу этого больше всего на свете. — Складываю руки в молитвенном жесте. И словно лишь этого и ждал, именно с этого жеста Егор начинает придумывать новые знаки.
Глава 44
Отец Егора приезжает через пятнадцать минут. С ним какая-то девушка модельной внешности и огромный, похожий на бурого медведя мужчина лет пятидесяти.
— Это Леня Тихий. Специалист по связям, так сказать, — поясняет Егор. — В свободное время Леня личный садовник Черного.
— А он точно только цветы сажает? — с тревогой рассматриваю жуткие татуировки на ладонях и запястьях гостя.
— В свое время ходили легенды, что под каждым посаженным им деревом находится труп. Но мы с братом еще в пятнадцать лет перекопали половину отцовского сада и не нашли ни одного черепа.
— Возможно, не докопали, — нервно отшучиваюсь я и иду встречать следующего приезжего.
Им оказывается брат Егора — такой же высокий и темноволосый, с красивым аристократическим лицом и в настолько дорогом костюме, что кажется чужаком в этой брутальной мужской компании.
— Не представляю, зачем отцу понадобился этот умник, — произносит Егор.
— Он не похож на бойца или криминального авторитета. — Рассматривая начищенные до блеска туфли красавца, я стыдливо заталкиваю под тумбочку свои истоптанные осеннее-зимне-весенние сапоги.
— Тем не менее, этот чистюля способен уложить на лопатки любого в этой комнате.
— Даже этого вашего Тихого? — не верится.
— Помощники отца одинаково готовили нас к жизни на улице. Вбивали навыки рукопашного боя и обращения с оружием, учили вести переговоры и прогибать под себя любых противников. Герман уже давно послал всех к лешему и с головой ушел в финансы. Однако опыт наших редких домашних спаррингов подсказывает мне, что этот ходячий калькулятор ничего не забыл.
— А финансисты теперь умеют искать маньяков? — кошусь на часы.
До вызова такси осталось меньше часа. Не самые лучшие обстоятельства для знакомства с «семьей парня».
— Мой зануда-братец обладает редкими навыками находить деньги и плательщиков. Если у Марата есть крыша в органах, Герман сможет отыскать ниточки.
— Ясно. — Перевожу взгляд на девушку. — А спутница твоего отца?
— Это… — Егор трет лоб.
— Верочка, присмотри за мальчиком, пока мы тут разговоры разговаривать будем, — командует глава семейства.
Словно одних слов мало, он шлепает свою спутницу пониже талии. И пока я обалдело хлопаю ресницами, та самая Верочка, послушно уносит все свои девяносто-шестьдесят-девяносто в сторону детской.
— Няня тебе во внучки годится, — хмыкает самый наблюдательный из нас, Герман.
— Ну, уж прости! Ты меня внучками не балуешь. Егорка тоже в гости не привозит. Справляюсь сам. Как могу, — отмахивается от него Черный.
— Вы еще долго? — охлаждает обоих майор. — Катя сама себя не спасет.
Он кивает в сторону кухни и, не дожидаясь команды босса, Леонид первым идет занимать место.
На краткий рассказ о случившемся уходит пара минут. Отец Егора уже в курсе, за кем охотится его сын. Узнав, что маньяк — мой муж, он сжимает мою руку. К счастью, не перебивает и не сочувствует.