Шрифт:
Серафима. Нет, ты уж теперь, Люси, оставь!
В отдалении шарманка играет «Разлуку», а потом хрипит какой-то марш.
Люська. Чарнота продаст револьвер!
Чарнота. Симочка, я все продам с себя, штаны продам, только не револьвер. Я без револьвера жить не умею!
Люська. И верно, он тебе голову заменяет! Ну, питайся на женский счет.
Чарнота. Не искушай меня, не искушай!
Люська. Если ты меня тронешь хоть пальцем, я тебя ночью отравлю, так и знай!
Серафима. Перестаньте, Гриша, если ты меня хоть каплю любишь, во имя наших общих бед…
Чарнота. Я тебя уважаю, Сима…
Серафима. Так вот замолчи, понял?
Чарнота. Понял.
Серафима. Ждите меня! (Уходит.)
Шарманка поближе играет «Разлуку». Солнце ушло за минарет. Вечереет.
Люська(кричит). Симка, Симка!
Чарнота. Сима! (Пауза.)
Люська(потрясая кулаками). У!.. Гнусный город, у… клопы! У!.. Босфор! А ты?! (Кричит протяжно.) Симка! (Пауза.) Но если кого ненавижу — это себя, тебя и всех русских! Навоз! Изгои! Гнусь! (Исчезает на галерее.)
Чарнота. В Париж или в Берлин? Куда хотите? В Мадрид, может быть? Испанский город… Тоже, наверное, дыра! (Присаживается на корточки, шарит под кипарисом, находит окурок.) До чего греки жадный народ, до самого мундштука докуривают! (Зажигает окурок и уходит куда-то медленно.)
Калитка открывается, Голубков входит. Он в красной феске, в английском френче, в обмотках. На плечах у него шарманка Ставит шарманку на землю. Начинает играть «Разлуку», потом марш.
Чарнота(с галерейки сверху). Перестанешь ли, турецкая морда, мне душу надрывать?!
Голубков(оборвал «Разлуку», взглянул вверх). Что? Гри… Григорий Лукьянович?!
Чарнота(всматриваясь!) Что? Кто? Кто такой? Ты — приват-доцент?!
Голубков(берется за сердце, садится на край водоема). Нашел.
Чарнота(сбегает к нему). Меня-то? Нашел. Нашел! Я тебя за турка принял! Здравствуй! (Целуются.) На что ты похож? Э… Постарел! Мы думали, что ты в России остался! Где же ты был полгода?
Голубков. Я в тюрьме сидел. Нас всех по хлудовскому делу забрали.
Чарнота. Где?
Голубков. В Чилингисском лагере. Тифом там я заболел, выпустили, я прямо и бросился в Константинополь. Вместе с Хлудовым поехал. Его разжаловали в солдаты.
Чарнота. С шарманкой? Ну, видел я много, а с шарманкой еще никого не было.
Голубков. Мне с шарманкой удобно. Я хожу по дворам и таким образом ищу, ищу! Ну, говори мне сразу, говори, умерла она?
Чарнота. Ах, Серафима? Зачем умерла? Тут она, живехонька!
Голубков. Нашел, нашел!
Чарнота. Жива! Только в трудное положение мы попали, доцент. Вообще все рухнуло! Добегались мы, Сергуня, до ручки!
Голубков. Где Серафима Владимировна?
Чарнота. Да придет. Мужчин пошла ловить на Перу.
Голубков. Что?
Чарнота. Ну что ты на меня выпятился. Сдыхаем в Константинополе: ни газырей, ни денег!
Голубков. Она пошла? Ты лжешь! (Садится на водоем.) Пошла на Перу?!
Чарнота. Я сам сегодня не курил полдня. Деньги у тебя есть?
Голубков(механически). Деньги? Есть деньги. Вот шесть пара. На Перу?
Чарнота. Я бы сам все бросил… В Мадрид меня кидает! Снился мне сегодня всю ночь Мадрид. А на шесть пара ничего, брат, не сделаешь. Ока [71] хлеба не купишь. А где Хлудов?
Голубков. Хлудов больной. Он здесь, в Константинополе. Придет за мной сюда.
Чарнота. Да и ты больной! Ишь, как вас связало вместе!
Слышны голоса. Калитка открывается и входит Серафима, а за ней грек-донжуан в чесучевом костюме. Грек увешан покупками, и в руках у него бутылки.
71
Ока, мера веса делится на 400 диргемов, = 1247,3798 г. (Примечание сканировщика.)