Сам Хомейни обосновывал создание Исламской Республики как повторение «воли народа и предписаний ислама»:

Исламская республика, в которой суверенитет (право на управление) принадлежит только Богу, является наиболее популярной (в смысле согласия) формой правления, поскольку «свод исламских законов, содержащихся в Коране и Сунне (традиции Пророка), был принят мусульманами и признан ими достойным повиновения. Такое согласие и признание облегчает задачу правительства и делает его действительно принадлежащим народу». Таким образом, не существует никакой двусмысленности относительно того, чего хочет народ в виде законов, которые будут управлять обществом, поскольку они уже закреплены в исламском законе и традиции, которые народ ратифицировал в едином порыве при создании Исламской Республики.

Таким образом, в политической теории Хомейни не было места всенародно избранному законодательному собранию, поскольку такой орган мог внести ошибку в то, что в противном случае было бы клерикальным навязыванием Божьего замысла. Как писал Хомейни: «Поскольку исламское правление — это правление закона, знание закона необходимо для правителя, как это установлено традицией». Всенародно избранное законодательное собрание неизбежно внесло бы ошибку либо путем избрания непрофессиональных членов, не обладающих должным пониманием исламского права (и, соответственно, совершающих ошибки), либо путем возвышения духовных лиц с меньшими учеными достоинствами над их собратьями, которые благодаря более высокой подготовке и благочестию могли лучше руководить исламской общиной. Что касается последнего, то только духовенство могло правильно оценить ученость и благочестие своих коллег.

Однако в шиитском исламе общественное мнение играет важную роль в возвышении духовных лиц в шиитской иерархии. Как мы уже отмечали, в качестве одного из примеров, для того чтобы стать Великим аятоллой, священнослужитель должен привлечь в свои ряды верующих, готовых принять его духовное руководство в толковании исламского права и других религиозных вопросов. Затем эти верующие вносят свой вклад в содержание Великого аятоллы путем уплаты религиозных налогов. Эти средства позволяют их духовному лидеру создавать и содержать религиозные академии и другие учреждения, способствующие благополучию исламской общины. Однако ключевым моментом здесь является то, что верующие сами выбирают, за каким духовным лицом им следовать, и этот выбор не ограничен, если духовное лицо прошло длительное обучение у одного или нескольких аятолл и продемонстрировало превосходное понимание исламского права в своих собственных трудах.

Таким образом, существует, по крайней мере, аналогичная основа для признания воли народа в качестве фактора, влияющего на государственную политику после создания Исламской Республики. Если представить себе на минуту, что члены Меджлиса находятся в таком же отношении к народу, как аятолла к своим последователям (например, оба добровольно выбираются своими последователями в качестве лидера и представителя), то демократические выборы становятся лишь средством, с помощью которого эти последователи делают свой выбор. Аналогичным образом, диапазон альтернатив, из которых должны выбирать последователи, сильно ограничен. В случае с аятоллами те, кого верующие могут выбрать в качестве последователей, должны пройти годы (часто десятилетия) религиозной подготовки и обучения, в ходе которых их ученость, благочестие и личные качества контролируются коллективной клерикальной элитой, которая неформальными средствами определяет, подходят ли они в качестве возможного «источника подражания» для верующих. Процесс проверки кандидатов в депутаты Меджлиса гораздо короче, но, тем не менее, не менее строг. Этот процесс также включает в себя многие из тех характеристик, которые присущи священнослужителям, претендующим на роль религиозного лидера.

Конституция Ирана предусматривает лишь, что «квалификационные требования к избирателям и кандидатам, а также способ избрания [в Меджлис] определяются законом». Этот закон был установлен, в первую очередь, Верховным лидером (Хомейни), когда он возложил на министерство внутренних дел и революционный совет ответственность за определение того, кто может голосовать.

В 1984 г. Меджлис внес изменения в этот закон, возложив основную ответственность на Совет стражей, который к тому времени уже был создан и функционировал. (Поскольку Совет попечителей может отклонять законы, принятые Меджлисом, он неизбежно сыграл большую роль в создании нового закона о выборах). Согласно новым правилам, кандидаты должны продемонстрировать Совету стражей, что они обладают хорошим характером, преданно служат Исламской Республике и поддерживают принцип клерикального правления (в частности, роль и власть Верховного лидера). Кандидаты, не отвечающие этим критериям, отсеиваются Советом стражей. После проведения выборов большинство членов Меджлиса должно аккредитовать его избрание. После того как член Меджлиса аккредитован и приступил к исполнению своих обязанностей, он может быть исключен из Меджлиса за нарушение правил хорошего поведения. Помимо этих достаточно институционально оформленных методов проверки кандидатов и депутатов, имели место нападения и угрозы нападений со стороны вооруженных группировок, связанных с режимом, в частности, «Хезболлы», что отбило желание у некоторых избранных пытаться работать в Меджлисе.

Все государства ограничивают волю народа, ограничивая право голоса и устанавливая квалификационные требования, ограничивающие круг лиц, которые могут быть выдвинуты на выборы. Кроме того, большинство законодательных органов могут исключать членов или иным образом регулировать их членство. Все это является проявлением коллективной воли народа, поскольку определяет, кто признается принадлежащим к этому коллективу (т. е. кто имеет право голоса), какие кандидаты могут быть выбраны волей народа (т. е. кто может быть избран) и т. д. Являясь выразителями воли народа, они направляют политику в определенное русло. И демократические, и недемократические государства признают волю народа в качестве основного легитимационного обоснования суверенитета. Основное различие между этими двумя типами государств заключается в том, в какой степени они настаивают на повторении этой воли после создания государства. В Иране фундаменталисты сделали демонстрацию лояльности к своей теократии одним из главных условий допуска кандидатов к выборам. Таким образом, государство гарантирует, что народ не сможет ошибиться при выборе одного кандидата, поскольку все кандидаты прошли проверку перед выборами.

Точно так же все аятоллы проходят проверку, прежде чем верующие могут принять решение следовать за ними. Либеральная демократия создает «общество граждан». Исламская Республика признает «общество верующих». В таком обществе «прерогативы веры превосходят прерогативы гражданина», а «целью политики и права» является «защита веры и общества верующих, а не расширение прав и возможностей граждан».

И советское государство, и Третий рейх, и Исламская Республика Иран возникли на недемократической основе. Но все они, тем не менее, в качестве легитимации своего создания использовали выражение воли народа. Здесь мы сравниваем и сопоставляем аспекты этих трех оснований, демонстрируя, как каждое из них может быть связано с определенными представлениями о воле народа — о том, что именно он должен, обязан и, следовательно, сделал.